Удивительно, как один крошечный пост может отозваться в сердцах сотен людей! Нет, я понимаю, конечно, что это случилось исключительно благодаря обаянию одного скромного, но харизматичного белого котика, однако…
Однако я в не то чтобы в печали, скорее, в недоумении. То ли у людей настолько плохо с восприятием юмора, то ли жизнь настолько страшна, что юмору в ней места нет, то ли я за всё время ведения канала произвела впечатление безответственной котоматери. В общем, за вчерашний вечер я получила аж ТРИ письма в почту: с разным стилем, но одинаковые по содержанию.
Смысл в том, что я – глупая, безграмотная кошковладелица, безобразно спаивающая кота!
«Вы разве вы не знаете, что алкоголь котам вреден?!» Нет, конечно, откуда мне знать? Я же каждый день наливаю котам по бокалу шампанского, а утром предлагаю хаш и рюмочку водочки на опохмел. И все довольны, особенно коты.
«Какие сто грамм? Зёма погибнет от такого количества!» А, то есть надо просто поменьше наливать? А в целом, можно? Сколько можно? Напёрсток?
«Лучше бы кормили Зёму нормально, а не алкоголь ему предлагали!» Вот тут я прям не соглашусь. Я не предлагала, он сам попросил!
Да, такие вот дела. Вырастили кота-алкоголика! Беда да и только. С другой стороны, а как иначе? Живёт в такой маргинальной семье, как наша, – приходится соответствовать… У нас же что ни вечер, то возлияния. Уже даже ребёнок не выдерживает, говорит: «Сколько можно?!» А может, он поэтому и ЗОЖником стал? Вопреки, так сказать?
Кстати, отличный педагогический момент получился! Это я вам как мать… ик… рекомендую…
А мне эта история, кстати, напомнила, как я решила бороться с несовершенством мироустройства загрязнением окружающей среды путём сдачи в утиль вторсырья. Сиречь макулатуры и – как раз! – стеклотары. Опять же, меня здорово вдохновляла одна из любимых поговорок моей любимой свекрови: «Недельку не попили – прибарахлились!», а также анекдот про то, как мужик сдал бутылки и на вырученные деньги купил жене шубу.
А я что, не женщина?! Я тоже шубу хочу! Хотя бы из мексиканского тушкана! Так я мужу и сказала. А он что? А он ничего, пошёл погуглить, сколько стоит тушканско-мексиканский мех. Сказал, что столько не выпьет… Но попробовать можно. Тем более, пакет с бутылками, лежащий на балконе, здорово задолбал. А выбросить я не позволяла.
Случился со мной этот природолюбительский приступ три года назад, примерно в июне. Да, именно в самом начале ковидо-пандемии. Так сложилось, что мы оба находились дома: я на удалёнке, а муж – в промежутке между командировками. В соцсетях как раз почему-то возбурлила тема «поможем-природе» при помощи утилизации. Во дворах у нас поставили такие клетки для пластиковых бутылок – и на этом всё.
Правда, клетки убрали так же быстро и внезапно, как и поставили, ибо народ наш если начинает что-то делать, то действует размашисто и во всю широту внутреннего мира. Если уж сохранять природу – так целиком и полностью, а лучше – разом! Поэтому клетки переполнились моментально. А чего? Спасать так спасать! Таким образом, народ спасал природу не только бутылками из-под воды, но и из-под бытовой химии, а также пластиковой одноразовой посудой, сломанными пультами от телевизора и даже один раз – почти целым планшетом. Он же снаружи пластиковый?! Ну и вот. Чем вы недовольны опять?! Помогаем, как говорится, чем можем! От души, брат!
Я же решила пойти ещё дальше: сдавать на переработку стеклотару и макулатуру. С макулатурой у нас не очень сложилось: газет мы не выписываем, секретных документов не держим… Так что собралась не очень большая стопка из рекламы, каких-то незначительных бумаг… килограмма на три-четыре.
Ясен пень, главной нашей ценностью были бутылки! Мы же ведь безостановочно пьём, вы же помните?!
- Давай поедем и сдадим! – канючила я. – Меня этот пакет на балконе уже достал, я постоянно об него спотыкаюсь!
- Да выкини и всё! – буркал муж.
Совсем не жалел природу! А я, между прочим, эти бутылки полгода копила! Бережно собирала после каждой попойки! А он – выкинуть! Да щаз! Тут же бабла немерено! На тушкана точно хватит. А если ещё чуть попить – то и на мексиканского.
- Не-е-е-е, просто выкинуть нельзя! Мне жалко! Надо на переработку сдать! Есть пункты приёма?
Выяснили, что в нашем селе такого пункта нет. То есть сейчас силами добровольцев появились, но тогда не было и добровольцев тоже. Не вымерли от пандемии, а просто не было, не переживайте.
Интернет подсказал, что в городе есть несколько мест, где принимают утиль. Ближайшая точка – никакой не пункт, а целая база вторсырья! Можно разом сдать и бумагу, и бутылки, и даже тряпки, если бы они у нас были. И мы поехали туда.
Искали долго: навигатор упорно вёл нас в какие-то е…, простите…, кушири (местные говорят «в тигули», но разницы нет), где если кто-то что-то и принимал, то явно не макулатуру. Наконец мы перестали с ним спорить, сдались и оказалось, что именно эти… кушири нам и нужны. Называется «промзона».
- Один бы поехал – просто выкинул бы этот пакет и всё… - вполголоса бубнил муж, объезжая очередной ухаб, - больше на бензин потратили, чем ты сейчас получишь…
«Ты получишь!» То есть он уже честно поделил предполагаемую прибыль от сдачи стекла: мне и мне. Справедливо, яличнощитаю.
- Я знаю, - кивнула я, - поэтому я и поехала. Но мне деньги не важны! – с пафосом сообщила я потом. – Мне важна природа!
Муж посмотрел на меня, но ничего не сказал. Бутылки в багажнике мелодично звякнули на выбоине.
Напомню: шёл третий месяц пандемии, народ находился в стадии шока и предпочитал нигде не показываться. Поэтому мы не удивились, заехав на территорию под открытый шлагбаум и не встретив ни одного человека. По пыльному полю ветер гонял старые газеты и катал пластиковые бутылки. Утилизация в действии, так сказать.
- Как будто приехали на заброшенную военную базу, а вон из тех ангаров на нас сейчас полезут зомби! – жизнерадостно заявила я, выбираясь из машины.
Муж у меня не настолько романтичный. Поэтому молча достал из багажника пакет с бутылками и пошёл искать, кому его сбагрить. Я со своей стопочкой макулатуры, бережно перевязанной шпагатиком, потелепалась за ним, преисполненная решимости спасти природу во что бы то ни стало.
Искали мы долго: ни в одном ангаре никого не было. Муж предложил просто оставить пакет возле кучи похожих бутылок и уйти. Но у меня уже попала под хвост вожжа: мысленно я копила на мексиканский тушкан! Наконец, в каких-то воротах увидели движение и ринулись туда. Нашли испуганного мелкого мужичка, который занимался тем, что перетаскивал тюки с мусором с одного места на другое.
- Явно выраженный синдром ИБД, - задумчиво сказала я.
- Чего? – испугался мужичок, разглядывая нас на просвет.
- Имитация бурной деятельности, - пояснила я.
- А-а-а, - согласился мужичок. – Да… работаем.
Видимо, слово «деятельность» он знает, а «имитация» – нет.
- А чего вы тут? – снова испугался работник.
- Да вот, - муж поднял пакет, - бутылки хотим сдать…
- А-а-а! – прояснился мужичок. – Это можно! Вон туда идите!
И тыкнул пальцем. А чего он так испугался, кого боялся увидеть?! Зомби! Ревизора? Налоговую полицию? Белого медведя? Но мы пошли «туда». «Там» нашли второго мужика, копию первого, но в другой кепке, видимо, чтобы не путали.
Второй взвесил наш пакет и презрительно сказал:
- Скока тут? Двенадцать штук? Восемь кило… Нате! – и тыкнул пальцем обратно.
В голосе явно звучало: «Алкашня…» Ну, мы не стали оправдываться, что мы это не сами всё выпили, а половину коту отдаём. Как есть, так есть, чо уж… Наш крест, нам и нести.
Взяли бумажку с указанием массы и пошли обратно к первому мужику. Первый мужик, прикинув что-то под кепкой, долго писал квитанцию. Отдал нам. В ней было написано «восим килаграмм». Две «м»!!! Две! Молодец.
Муж уже тоже втянулся в квест «получи денег за бутылки» и азартно кинулся искать бухгалтерию. Как и следовало ожидать, она оказалась самым маленьким домиком на задворках промзоны. А вы что хотели?! Чтобы «дом, где деньги лежат», посередине стоял и всем было видно?!
Постучали в косяк. Ещё раз постучали. Мы бы и за ручку двери подергали, но дверь была открыта, и в проёме вяло колыхалась занавесочка… за которой никого не было.
- Поехали домой, - сказала я мужу.
В конце концов, свою миссию я выполнила: сдала стеклотару во имя спасения земли! А тушкан… да пусть бегает!
- Ну уж нет, - упёрся супруг, - я на полторы тыщи заправился! Денег хочу!
И тут мы увидели, что в комнатушке есть ещё одна дверь! Там, наверное, и стоит сейф с сокровищами! В этот момент из двери вышла сухощавая дама в маске и требовательно молча уставилась на нас. От дамы пахло голубцами и компотом из сухофруктов. Мы растерялись и тоже молчали. Наконец муж протянул ей квитанцию:
- Мы за деньгами.
- Маску наденьте! – строго сказала дама, не приближаясь. – Тут все за деньгами!
Мы попятились и выползли обратно на свет. Пошарили по карманам и нашли одну маску на двоих. В то время мы ещё не овладели умением носить маски в каждой укромной складке одежды. Муж надел маску и снова вошёл в «дом с деньгами». Через минуту он молча вышел и пошёл к машине, сжимая что-то в кулаке.
- Ну что?! Что?! Сколько дали?! Ну чего ты молчишь?! Ну маску хоть сними! Может, тебя там подменили уже, эти зомби!
Дойдя до машины, муж снял маску и я поняла, что он сдерживается, чтобы не ржать. Разжав кулак, он высыпал мне на ладонь пять монеток. Четыре десятки и двушку.
- На… шубу себе купишь как раз.
Короче, решила не мелочиться и купить шубу сразу из соболя. А чо – сорок два рубля – это ж немереные денжищи!
В общем, прошло почти три года. За это время, путём бесконечных попоек и при помощи Зёмы, мы накопили ещё бутылок. Целый пакет. Стоит на балконе, мешается. Как потеплеет, поеду снова сдавать. Я ж за природу!