Восемнадцатого июля 1711 года бывшая фаворитка Петра I Анна Монс вышла замуж за Георга-Иоанна фон Кейзерлинга – посланника прусского короля Фридриха I при русском дворе. Правда, уже 11декабря супруг скоропостижно скончался в Столпе, по дороге в Берлин. О причине смерти история умалчивает. Рачительная хозяйка-вдова практически сразу начала отсуживать курляндское имение Кейзерлинга у его брата – ландмаршала прусского двора. Трехлетняя тяжба завершилась победой Монс. В 1713 году Анна сближается с пленным шведским капитаном Карлом-Иоганном фон Миллером. Дело шло к свадьбе, но 15 августа 1714 года невеста умерла от скоротечной чахотки.
К чему это я все пишу? Ради того завещания, что Анна Монс составила в предбрачное время. Вернее, ради одного выразительного оборота, употребленного в тексте. Итак.
«Во имя Господне. Я Анна-Маргрета, вдова Фон-Кейзерлинга, родом Фон-Монсон. Понеже щедрый Господь непрестанно мя немощию посещает и мне, по вся мгновения ока, смерть пред очима представляет: то я пожелала, с доброю мыслию и своею собственною доброю волею, духовную сию написать. И хощу, дабы по смерти моей (дай Боже блаженную кончину), тако учинено было, что ежели Всевышнему соизволящу мя от сего суетнаго мира взятии: то да будет моему злату, сребру, жемчугам и алмазам мой любезный будущий супружник яко Карл-Иоганн Фон-Миллер един наследник; а мати моя наследница платью, такожде и всему полотняному. А особливо и покойнаго моего мужа пожитки такожде да будут моему любимому будущему супружнику, реку Карлу Иоганну Фон-Миллеру. И все, что я ему теплою рукою дала , ничто же от него да не будет отъемлемо. А что надлежит о деньгах, которыя у консула поставлены, яко шестнадцать сот рублев, из тех погребена да буду, и достальныя на половину с матерью моею да разделятся. А буде же мой любезный будущий супружник прежде смертию отъидет, нежели моя любезная мати: то остаточное паки моей матери возвращено да будет. И сия есть моя последняя воля, и для крепчайшего подкрепления приложу свою руку и печать. На Москве, в 1-й день февраля 1714 года. Анна-Маргарета, вдова Фон-Кейзерлинга, родом Фон-Монсон
Восхитившее меня выражение –«все, что я ему теплую рукою дала». Имеется ввиду то, что Анна дала Миллеру при жизни.
Но имущество от теплой руки Анны попали в загребущие руки ее матери и младшего брата Виллима Монса. Семейство написало на имя Петра I челобитную, в которой обвинило Миллера в краже вещей, в частности, тех драгоценностей с бриллиантами, что Анна давала ему «на пропитание при животе своем». Виллим Монс уверял, что капитан «притворством верился в дом к сестре моей и в болезни сестры моей взял, стакався с девкой шведкой, которая ходила в ключе у сестры моей, взял многие пожитки». После петровской резолюции на челобитной «Взять в Преображенское» Миллер оказался в Преображенском приказе в кандалах, «под крепким караулом». И несмотря на то, что «пожитки» были отданы Монсам, несчастный капитан продолжал «томиться» в заключении, куда «ни лекаря, ни челядников» к нему не допускали. Известно его обращение от 9 декабря 1715 года к царю с рассказом об обстоятельствах завещания, о ложном «доносе» Монсов, с просьбами разобраться в деле и, главное, выпустить из заключения. Но, увы, дальнейшая судьба Миллера неизвестна.
