В стародавние времена, когда людей еще не существовало, а любые фантазии становились реальностью, маленькая крылатая фея по имени Синна загадала желание:
Я хочу, чтобы был у меня друг. Пушистый и вредный, но добрый и верный. Летучий, как я, но по-другому и намного быстрее. И чтобы с ним было интереснее, чем со всеми на свете, потому что он мудр и весел. И чтобы он никогда до конца не взрослел, ведь взрослые становятся скучными! И чтобы мог защитить меня от любой напасти, не боясь ни пламени, ни текучей воды, ни ужасного холодного железа.
В те времена Вселенная старалась исполнять любое желание разумного существа, что идет от всего сердца и направлено не во вред другим, но мечта юной феи надолго поставила эту тогда еще молодую сущность в тупик. Как так? Чтобы и пушистое, и железа не боялось, и крылатое, но не как фея, и ребенок, и мудрец?
Долго мечтала маленькая фея, долго просила Вселенную о таком друге, и однажды любопытная энергия созидания — а Вселенная — это именно разумная энергия созидания, а вовсе не скопление бесчисленных звезд, как вы могли бы подумать — увидела, как болтали вредная пушистая кошка, и мудрый чешуйчатый дракон. И тогда ее осенило.
И хоть по всем законам разумного, у кошки и дракона не могло быть никаких детей, а тогда их, к счастью, еще не существовало, и желание маленькой феи исполнилось, породив котодракона. Под его мягкой шерсткой скрывалась прочная чешуя, благодаря сильным крыльям он летал так быстро, что и сотня самых быстрокрылых фей за ним бы не угналась, а мудрость отца в нем тесно переплеталась с игривостью матери.
Его нарекли Быстроцапом, и вскоре он встретился с Синной и подружился с нею, прямо как она и хотела. Будучи драконом, он был бесконечно предан своей подруге, но оставаясь котом — постоянно шутил и вредничал. И маленькая фэйри ощутила себя по-настоящему счастливой, а Вселенная решила приглядывать за этими двумя.
Но ни одна сказка не рождается без злодея. Так оно случилось и в этой истории, истории котодракона и его феи. У Синны было множество подружек-приятельниц, таких же фэйри, как и она, но получив своего котодракона, фея почти перестала летать с ними и смотреть зарождающийся материальный мир, как они любили делать раньше.
И когда пришла пора наречь котодракона истинным, волшебным именем — а делается это только с совершеннолетием, которое у каждого существа свое и совсем не всегда хоть сколько-нибудь связано с возрастом — одна из ее бывших подруг пришла на праздник. И пока все одаряли его — кто силой, кто умом, а кто долголетием — прокляла под видом подарка. И не только его, но и весь его род, а потому досталось и кошкам, и драконам, всем, что существовали тогда на свете.
Первым проклятием маленького котодракона стала ревность. Теперь, если дорогая ему фея общалась с кем-то еще, кроме него, он всегда испытывал смутное беспокойство, перерастающее в недоверие, и грызущее изнутри требованием свое немедля забрать. Большую часть этого проклятия приняла на себя мама-кошка, и потому кошки так не любят с тех пор делить хозяев с кем-нибудь другим.
Вторым проклятием, тесно связанным с первым, стала жадность. Теперь он старался захватить все свободное время своей феи, и прятал ее даже от настоящих подруг, а не от тех, что казались такими до поры. Но большую часть проклятия принял папа-дракон, и малыш Быстроцап оказался достаточно силен, чтобы бороться с остатками злого дара, лишь подшучивая над феей, когда она слишком много бегала с подружками. А вот драконы с тех пор стали собирать большую сокровищницу, и горе тому, кто положит глаз на их золото или драгоценности!
И, наконец, третьим проклятьем для маленького котодракона стало неуемное любопытство, за которым он мог не видеть ни чужих обид, ни правил, ни опасности. И его частично взяли на себя родители, отчего драконы стали безмерно рискованными в молодости, а кошки получили свое безмерное любопытство. Но полноценно забрать не смогли, и эта черта осталась с малышом навсегда.
Верная Синна искала способ снять проклятие, и даже сделала бывшую подругу Неназываемой — феей, вычеркнутой из бесконечного полотна истории фэйри, — однако все мудрецы в один голос твердили, что отныне, если избавить котодракона от проклятия, он перестанет существовать.
Горько плакала Синна, порождая синие цветы незабудки из собственных слез, но сам Быстроцап не позволил ей горевать. Благодаря настоящим дарам и родителям был он и мудр, и умел громко мурлыкать, и радовался каждому дню. И сказал он Синне одну вещь, благодаря которой фея снова повеселела:
— Пока мы живы, мы победим любое проклятие. Даже если его нельзя снять.
И хоть отныне Быстроцапу пришлось бороться с самим собой, но так Вселенная поняла, что подлинная жизнь должна иметь не только достоинства, но и недостатки. И даже завистливая Неназываемая фея послужила, в итоге, благому делу.
А Синна и Быстроцап лишь укрепили свою зарождающуюся дружбу, пережив немало приключений…
А будут ли еще сказки про фею и котодракона зависит от вашей активности, дорогие читатели :)
P.S. Вторую часть про котьего принца обязательно напишу, но это дело небыстрое :)
