"Старуха не отзывалась и сердце Бориса похолодело, ещё этого ему не хватало… Но прислушавшись, он услышал тяжёлое дыхание и посветил фонариком в угол. Бабка сидела на старом табурете, опустив подбородок на грудь..."
Глава 54.
А тем временем Борис собирал свой старый, латаный чуть не во всех местах рюкзак. Не оправдались его надежды на более-менее благополучный исход дела и пора было ему исчезнуть. Ведь он рассчитывал, что когда бабка подпишет всё, что нужно, её оставят дома, или где-то ещё. И не привезут обратно, в старый погреб.
Борис уже было настроился, что если всё пойдёт так, как он думал, ему дадут немного денег за участие в этом, конечно очень некрасивом деле, и оставят в покое… Он сможет остаться здесь на зиму, ведь участок этот всё равно никому больше будет не нужен, а он до зимы сможет подыскать себе работу, и может быть какое-то жильё. Да и жаль было того, что уже руками тут сработал и поправил.
Но когда увидел, что от оврага к старому дому медленно идёт угрюмого вида мужик, Анатолий, и не очень ласково подволакивает медленно ступающую рядом старуху… Всё рухнуло!
- Короче, пару дней присмотри, может чуть дольше, - прогудел угрюмый мужик, - Потом тебе скажут, что делать. Кормить не забудь, а то помрёт ещё чего доброго. Я там за оврагом оставил продукты, забери. Понял? Я не нанимался через овраг мешки таскать!
Борис молча кивнул, мрачно глядя, как мужик спешно уходит обратно за овраг, где по всей видимости осталась его машина. Когда тот скрылся из виду, Борис отправился следом и осторожно выглянул из зарослей одичавшей за годы бесхозной смородины, чтобы убедиться, что этот Анатолий уехал. Послушав, как вдали стих шум мотора старой «жучки», Борис нашёл оставленные пакеты с продуктами и вернулся в дом. В погребе было тихо, буйная обычно бабка в этот раз вела себя тихо, и Борис понял, что ей дали какие-то препараты. Он поставил чайник на газовую плитку, которую нашёл на свалке и починил, а сам принялся собирать вещи. Кое-какой инструмент он нашёл в сараях на заброшенных соседних дачах, отчистил и аккуратно сложил в кожаный чемодан, тоже найденный в лесу на свалке. Не оставлять же здесь, кому он тут нужен, а ему пригодится.
Теперь у Бориса была одна надежда – на ту девчонку, которой он показал надпись на ладони. Он не знал, кто она и как её зовут. Но когда они ехали с Павлом в машине, Борис слышал, как тот говорит Анатолию… если его и в самом деле зовут Анатолием, что он, Павел, «не надеется на девку, у которой непонятно что на уме»!
- Нам повезло, что ей деньги нужны, - зло говорил про девушку Павел, - Но она в любой момент взбрыкнуть может! Да и этот её слесарь хромой, тоже неизвестно, что он от неё узнал! Бабам вообще такие дела доверять нельзя! Жаль, что бабка упёрлась и нам без девки не обойтись!
Тогда-то и созрел у Бориса план – довериться девчонке, а дальше уж будь что будет. В конце концов ему не впервой, в случае чего он просто исчезнет, а кто станет искать бомжа… да и где его искать – ни дома, ни родных! Жалко только, что паспорт его остался у Павла… когда Борис на работу к нему пришёл, хранить документы ему было негде, а Павел предложил пока их в сейф положить. Теперь уж и не добыть, ну да Борису не впервые придётся остаться никем в этой жизни… как-нибудь выкарабкается.
Чайник запыхтел на плите, Борис сыпанул в него заварки и по дому разнёсся приятный аромат…Эх, жалко всё бросать, всё ж какой-никакой, а угол… Он и печку вон поправил, теперь не чадит и греется быстро…
Откинув тяжёлую, им же самим сработанную недавно крышку погреба Борис включил фонарик и положил его на ступеньку уходящей вниз лестницы.
- Эй! Бабуль, ты не бойся! – негромко сказал он в полумрак, - Давай, пошли наверх. Я думаю, мы с тобой пока никому не нужны, нечего тут сидеть, старые кости морозить.
Старуха не отзывалась и сердце Бориса похолодело, ещё этого ему не хватало… Но прислушавшись, он услышал тяжёлое дыхание и посветил фонариком в угол. Бабка сидела на старом табурете, опустив подбородок на грудь.
- Ну, давай, вставай, старая, пошли, - Борис растолкал женщину и кое-как заставил начать передвигать ноги, - Вся холодная, давай-ка, наверх!
Порядком намучившись, Борис всё же вытащил старуху из погреба и устало сел на пол рядом со своей пленницей. Отдышавшись и успокоив часто бьющееся сердце, Борис устроил старуху на лежаке у печи, накрыв дырявым шерстяным одеялом, а сам поспешил растопить печь. Хоть день и выдался жаркий, а после холодного погреба… Тёплая лежанка никому не повредит!
Он с тоской посмотрел на собранный рюкзак… хотел ведь бабку вытащить из подвала, и в дорогу… но как же её такую тут оставишь! Да и девчонка, поняла ли, найдёт ли? Додумается ли за помощью обратиться? Или, может быть вообще она с этими заодно? Тогда им с бабкой обоим конец, и самым умным было бы ему исчезнуть отсюда!
Вздохнув, Борис налил чай в чашку с отбитой ручкой, положил туда сахар и присел рядом с лежанкой, внимательно глядя на бледное лицо пожилой женщины.
Спустя примерно полчаса Лидия Васильевна немного пришла в себя. Стараниями Бориса, который поил её чаем с ложечки, женщина медленно приходила в себя. А теперь он поставил вариться суп из пакета с концентратом, но всё лучше, чем ничего.
- Ну, жадобы, что сказать! – сетовал он, разговаривая с женщиной, хоть та и не отвечала ему, - Хоть бы курицы какой кусок кинули в пакет! Вот был бы супчик! Даже консерву рыбную приволокли самую дешёвую, жрать невозможно! Мне, конечно, всякого довелось пробовать, но раз уж тут нас посадили, хоть чего поприличнее могли принести! Ладно, я-то привычный, да и не такое варил когда-то, сейчас вот зелени нарежу, под забором петрушка заросла уж вся, ничего, вкусно будет. Супчик, он всем помогает, вот что я скажу. Ты, бабуль, не думай обо мне плохо, я не знал, что так всё обернётся… Хотя, что говорить, должен был догадаться, не маленький! Дурак, денег лёгких захотел, думал – может жизнь свою налажу, снова человеком себя почувствую. Никто меня не предупредил, что для этого придётся на такое пойти…
Странная компания сидела за шатким столом, покрытом старой клеёнкой. Пожилая растрёпанная женщина, словно бы находящаяся в полусне, сидела над тарелкой с горячим супом, держа в подрагивающей руке ложку. И коренастый человек с испещрённым ранними морщинами лицом, который всё время что-то говорил, подбадривая свою собеседницу. Сам он быстро съел суп из оббитой эмалированной миски, и принялся помогать женщине, пододвигая ей хлеб.
- Надеюсь, что девчонка всё-таки окажется порядочнее этих двоих yпыpeй и сообразит, что я ей знак подал, - говорил Борис, подкладывая в печь пару поленьев, - Сегодня тут поспите, а я на улице устроюсь, ночи уже тёплые, да и мне не привыкать. Только бежать не кидайтесь, далеко в таком состоянии вы всё равно не уйдёте, только хуже себе сделаете. Сейчас немного оклемаетесь, и вместе отсюда свалим. Уж я в этом толк знаю.
- Девчонка…, - тихо проговорила женщина, и Борис от неожиданности вздрогнул, - Девчонка, это вн… внучка моя… она с ним заодно… заодно… сговорились меня убить.
- Ну, вот и заговорила, - Борис быстро взял себя в руки, - А я говорил, что суп поможет. Тут только этим и можно помочь, супчик да чай горячий. Как звать-то тебя, бабуля?
- Лида… Лидия меня зовут.
- Ну вот, баба Лида, а я Боря, будем знакомы. Пойдём на воздух, тебе надо чуть походить, тогда совсем «отпустит». Лежать пока нельзя, хуже будет, может стошнить.
Борис помог подняться Лидии Васильевне и вывел её на крыльцо. Далеко за городом, в безлюдном старом селении, которое стало теперь обиталищем для них двоих, было так тихо, что можно было расслышать, как поскрипывает на ветру петля от разрушившейся калитки где-то на соседнем участке.
- Я тут почти все заброшки обошёл, - рассказывал Борис, скорее самому себе, чем своей задумчивой собеседнице, которая его вряд ли слушала, думая о своём, - Люди побросали где-то мебель, где-то посуду… увозить отсюда видать дороже было, чем новую купить, вот я и разжился. Кресло вот нашёл старое, починил, глянь, какая красота!
Борис усадил Лидию Васильевну в старое кресло-качалку, которое хоть и было им починено, но скрипело чуть не на всю округу. Та села, кутаясь в накинутое на плечи старое одеяло, постепенно к ней возвращалась ясность мыслей, и она критически поглядывала на странного человека рядом с нею, который говорил не переставая.
- Жалко, придётся с места сниматься, - вздохнул Борис, - А я надеялся хоть немного здесь передохнуть, с силами собраться. Я ведь, знаешь Лида, в этаком «приюте» для бомжей жил ещё недавно. А там знаешь как - десять человек в комнате, койки вдоль стены… А здесь – тишина, благодать. Ягоды вон зреют на кустах, слива скоро поспеет. Видать не судьба.
- Тебя Елена наняла или Алексей? – спросила Лидия Васильевна, сознание её прояснилось, а с ним вернулась и твёрдость духа.
- Не знаю я никакой Елены, и Алексея не знаю. Нанимал меня Паша, но он сюда и глаз не кажет, всего раз или два приехал. Анатолий ездит обычно, молчаливый такой, с ним не поболтаешь. Анатолий сказал, надо старую дачу в порядок привести, а про тебя мне ничего не говорили, я не знал… А после уж поздно было, что сказать. Документы мои новые у них, я ж работал там, в магазине.
- Иуда! Ты иуда и Алёшка с Ленкой, - Лидия Васильевна повысила голос и гневно сверкала глазами.
- Будешь орать – пойдёшь обратно в погреб! – одёрнул её Борис, - Так что думай прежде, чем говорить. Я ведь не такой добрый могу быть.
- Сколько тебе обещали за мою смерть?!
- Смерть? Да ты сдурела, старая? – Борис потемнел лицом, он уже явно жалел, что достал строптивую бабку из погреба, - Тебе там, на холоде, видать было лучше, чем здесь!
- Ладно, не сердись, - вдруг примирительно сказала Лидия Васильевна, - И… спасибо тебе… за суп, и за всё… Не слушай меня, дуру старую. Предали меня все, вот я теперь от любого зла жду. И сын, и внучка, сговорились отнять у меня всё, что есть…
- Внучка, это та девушка, что в конторе была? – спросил Борис, - Так это внучка твоя? Не предавала она тебя, я сам слыхал, как эти двое про неё говорили, что она с ними не заодно, нет ей веры в их деле. И от неё потом избавятся, как не нужна станет! Сама ты внучку свою подвела под монастырь, как я понял. И ещё, на неё наша с тобой надежда, вот что я тебе скажу. Если не получится – то я не знаю, что с нами будет. Хотел уйти, да не смог… тебя, в погребе запертую, бросить. Да и куда идти, всё равно найдут, если надо будет…
Губы Лидии Васильевны затряслись, а из глаз покатились крупные слёзы, она закрыла руками лицо и тело её вздрагивало в тихих рыданиях. Борис молча сидел рядом и не мешал, понимая, что нервы у пожилой женщины не железные…
- Доброго вечера, хозяева, - раздался вдруг от старой калитки молодой мужской голос, - Не дадите ли воды напиться?
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
