«Неужели кто-то вспомнил, что мы были…» Забытые писатели. Так называется конференция и сборник интереснейших статей. Готовит это весеннее событие вот уже который год доктор наук нашего Университета, блистательный филолог, во многом научившая меня любить труд исследователя, Элеонора Федоровна Шафранская.
Однажды, слушая в машине рассказ «На маяке» замечательного русского публициста Александра Чехова, решила написать о нем. Ведь, согласитесь, всякий раз, когда мы видим в тексте А.П. Чехов, то конечно думаем об Антоне Павловиче, а ведь все Чеховы были талантливы, и Александр Павлович Чехов нами незаслуженно забыт. Уделить внимание Александру Чехову нужно еще и потому, что он отец знаменитого Михаила Чехова, творчеством которого восторгается весь мир.
«Брат моего брата» – один из самых узнаваемых псевдонимов Антона Чехова. При этом братьев у писателя было четверо, сестра – лишь одна. Александр – старший, самый ответственный и очень хорошо образованный человек. В 1875 году он с серебряной медалью окончил Таганрогскую гимназию, продолжил обучение на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета. Много читал, знал шесть языков.
Старший брат Александр с 19 лет отделился от семьи и зарабатывал на жизнь сам. Уже в студенческие годы проявил интерес к сочинительству и стал публиковаться в московских юмористических газетах и журналах: «Московский листок», «Зритель», «Москва», «Будильник», чем во многом способствовал приобщению к миру журналистики юного Антона, пошедшего по стопам старшего брата.
В личных отношениях Александра и Антона Чеховых никогда не было ничего мелочного, не было и равнодушной терпимости или панибратства. Они писали много писем друг другу, и это не просто обсуждение насущных проблем, это серьёзный разговор о литературе. «Твои письма - писал Чехов, - я причисляю к первостатейным произведениям и охраняю их»; «Ты прекрасный стилист, ты остроумен, ты реален, ты художник».
Начинал печататься Александр под псевдонимами (такова была традиция в юмористических журналах): «Агаафопод Единицын», «Алоэ», самый известный псевдоним – «А. Седой». Его любимым жанром была повесть, рассказанная от лица мелкого чиновника.
Александр Чехов оставил нам интересные мемуары, по которым мы легко можем представить, как жили люди на рубеже веков. Например, «Таганрогская гимназия», где учились Чеховы – зарисовка нравов города, забавы, как учеников, так и учителей, рассказаны с удивительным теплом и иронией.
Александр был дважды женат, первая «незаконная» Анна Ивановна Хрущева родила ему троих детей. В 1888 году Александр Павлович овдовел, а в следующем году обвенчался с гувернанткой своих детей Натальей Александровной Гольден, от которой родился сын Михаил, прославивший русскую школу режиссуры.
После окончания университета в 1882 году Александр Павлович служил поочерёдно в таганрогской, петербургской и новороссийской таможнях. Но не брал пример с Чичикова, был честным чиновником, часто критиковал взяточничество и чинопочитание. В Таганроге был даже уволен за нашумевшую повесть о злоупотреблениях в местной таможне, которую он опубликовал в одесской газете. Поэтому наград государственных не получал. «Орденом Анны» Александр в шутку называл свою жену Анну Ивановну. Эта шутка положила начало названию рассказа Антона Павловича Чехова – «Анна на шее».
Написано Александром Чеховым много – небольшие зарисовки в юмористических журналах (более 220 сохранившихся рассказов и фельетонов), рассказы и повести, брошюры популяризирующие фотодело, борьбу с алкоголизмом. Пробовал даже писать исторические романы – «За правого – бог», «На высотах Кавказа», «Богатырь-казак», «Партизаны 1812 года».
Не став великим писателем, Александр Павлович Чехов, тем не менее, оставил свой след в истории. Он был очень разносторонней и в то же время противоречивой личностью. Ему великолепно удавались путевые заметки. Он увлекался философией, писал на исторические темы.
Собрав свои лучшие рассказы, в 1895 году Александр Павлович выпустил два прозаических сборника.
Лучший его рассказ, по мнению критиков, «На маяке» написан в 1887 году. Впервые опубликован в журнале «Новое время» в 1887 году, где автор уже подписался Ал. Чехов. Не побоялся популярности младшего брата.
Рассказ «На маяке» – тонкий по психологическому накалу и по изящному слову текст. Антон Чехов был в восторге от прочтения и тотчас же написал об этом брату: «Кто же мог предположить, что из нужника выйдет такой гений? Твой последний рассказ “На маяке” прекрасен и чудесен. Вероятно, ты украл его у какого-нибудь великого писателя. Я сам прочел, потом велел Мишке читать его вслух, потом дал читать Марье, и во все разы убедился, что этим маяком ты превзошел самого себя. Ослепительная искра во мраке невежества <…>» (Ал. П. Чехову начало августа 1887 г. П. II, 104).
Когда-то Александр Чехов принёс в редакцию газеты «Сын Отечества» словарь, где о нем писали – «Брат предыдущего», так как перед ним составители поместили статью об Антоне. Так он и остался для современников – «братом предыдущего». Но даже современники не смогли рассмотреть грустную улыбку судьбы. После своей смерти Александр Чехов стал «Отцом следующего».
Следующий великий Чехов – Михаил, сын Александра Павловича.
Михаил, как и все Чеховы, очень рано оставляет отчий дом. Он знал отца не так долго, потому что Александр Павлович умер, когда Михаилу было 21 год. В театральных мемуарах «Путь актера» Михаил Чехов рассуждает о том, как играть смерть, вспоминая о последних минутах жизни отца:
«По окончании первого сезона в МХТ я вернулся домой, и все мы переехали на нашу дачу, за город. Отец быстро слабел, но не терял сознания. Он точно описал мне картину своей предстоящей смерти и, кажется, даже определил день, в который он должен будет умереть. Мы по очереди дежурили ночами около него. Он стал впадать в бредовое состояние.
— Как обидно, — сказал он мне однажды, — я прожил такую длинную жизнь, и что же вижу перед смертью? Какие-то поезда с гусями! Как обидно глупо!
У него не было страха смерти. И даже когда он страдал, задыхаясь от опухоли, я замечал на его лице следы раздражения, но никогда не видел страха. Он ужасно мучился. Опухоль медленно душила его. Не будучи в состоянии ничем помочь отцу, я вместе с тем не мог отойти от него и не мог оторваться от созерцания картины ужасающих человеческих страданий, Я в первый раз видел так близко смерть».
Позже уже дочь Михаила Чехова по воспоминаниям отца напишет еще одно наблюдение ухода человека из жизни:
«Ведь бывают же такие счастливцы,– подумал я,– которые еще при жизни своей знают, как оценивают их современники. Ведь вот, в самом деле, живешь, живешь, работаешь, и никто тебе искренно не скажет: какая тебе, Александру Чехову, цена. Умрешь, тогда напишут некролог, все взвесят, все оценят, а ты и знать не будешь. А ведь вот повезет иногда человеку, про которого распустят слух, что он умер. Смотришь, в газетах появились некрологи, и мнимый покойник может с приятностью, а иногда, впрочем, без особой приятности прочесть и узнать, какая ему существует цена».
Конечно, в ряде случаев факты биографии творчески переплетаются с художественным вымыслом. Но ведь не случайно в каталоге Ленинской библиотеки хранится 18 книг Александра Павловича. Тут и сборники рассказов, и воспоминания о детских годах Антона Павловича, и книги по специальным вопросам, например, «Исторический очерк пожарного дела в России», «Призрение душевнобольных в Санкт-Петербурге», «Химический словарь фотографа». Значит это все кому-то нужно.
Ирина Мурзак
филолог, литературовед, театровед
доцент Департамента СКД и Сценических искусств ИКИ МГПУ