В нынешнюю сумрачную эпоху заката патриархального рок-н-ролла, каждый полнометражный альбом, записанный ныне здравствующим oldовым хорsом, рискует в конечном итоге оказаться последним звуковым фолиантом в его музыкальной биографии. При таких обстоятельствах бросить даже пол силикатного кирпичика, в заросший бурьяном-репейником огород почтенных мэтров порой нет ни малейшего желания, несмотря на несомненную внутреннюю мотивацию такого эстетически неблагородного с виду поступка.
А в данном случае, воздержимся, тем паче. Ни ради лицемерного расшаркивания и мнимой почтительности перед закордонными именитостями позавчерашних дней. Отнюдь. Творческая планка в музыкальных работах Джона Кейла никогда не опускалась ниже критической отметки, отделяющей настоящее искусство от конъюнктурного ширпотреба. Что в наше безумно продажное время ценно в квадрате.
Впрочем, рок-н-ролл понятие настолько габаритно бесформенное и художественно растяжимое, так что в данном вопросе возможны диаметрально противоположные эстетические воззрения в прямой или косвенной зависимости от преобладающего в каждый, отдельно взятый момент, душевного состояния и метеорологической сводки за бортом индивидуальной биологической капсулы.
Но уголовным законодательством означенное деяние пока что не наказуемо. Пока. Но после тотальной добровольно-насильственной чипизации субарктической части Афразии отвечать придется не только за невысказанные слова и мимолетные мысленные образы, но и за потенциальные праведные эмоции при виде ужасающей несправедливости социального устройства колониальной реальности.