Из воспоминания Лукинова М.И.
Мы обогнули немецкий Ржев с западной стороны. Части огибая город стали углубляться в немецкий тыл. В этот мешок заходила 39-я армия и кавкорпус. Немцы нас спокойно запустили в подготовленный мешок, далее зашили в нем. Немцы способствовали нашему продвижению, в проходе запускали ракеты, сообщали друг другу, что находятся на страже ворот, все идет по намеченному плану. Все у них получилось.
Заходили с большими трудностями. Продвигались только по ночам, а днем нас постоянно обрабатывала авиация. Прятали орудия и лошадей с сараях, сами набивались в дома. Немцы днем все населенные пункты бомбили, стремились уничтожать дома. Не только сбрасывали бомбы, все время вели огонь из пулеметов. После очередного налета одну из изб накрывали. Все было под завязку набитыми солдатами для отдыха. Только с темнотой они убирались. Нашей авиации мы не видели. Фрицы буквально по головам ходили безнаказанно.
Кормили в кольце скверно и нерегулярно. Бойцы из-под снега копали картофель, который не успели убрать осенью. Эту гнилую и мерзлую картошку ели. После оттаивания она превращалась в жидкость, массу перемешивали и на железной печурке пекли подобие лепешек. Горячими можно было есть. Выкапывали погибших лошадей, отрубали ноги и готовили студень.
Полное отсутствие соли было мучительно. Даже суп на передовую привозили без соли. Немцы все наши беды знали, часто кричали: "Русс. Спой "Катюшу! Дадим соли!". Сложились хорошие отношения с своими солдатами, любили. В голодное время постоянно угощали. На передовой офицер переносил все тяготы с солдатами вместе. Все опасности и ранения. Одновременно должен оставаться начальником, показывать остальным пример, принимать непростые решения, следить за выполнением приказов. Но и бойцы попадали разные.
События зимы 41/42 особенно врезались в память. Все мелкие и небольшие стычки. Общее положение тяжелое, пехота деморализована, постоянно отступали. Народ злой и голодный. Немцы давили своей техникой, постоянно нас обрабатывала авиация. Танков и зениток у нас не было. Патронов и снарядов давали в обрез.
Всем казалось, что скоро погибнем. Все отступали. Мы и так находились в окружении. Неожиданно послушали радио, много узнали. Врут немецкие листовки о сдаче Москвы, страна воюет! Все подняло наше настроение! Кольцо нашего окружения сжималось, немцы давили и давили.
Наш командир дивизиона выставил меня с одним орудием прикрывать общий отход. Все происходило на краю деревни, все драпали. Оставили без возможности получить приказ на отход. Приказ обрекал всех на смерть. Вот пехота прошла, мы с десятком солдат остались всех прикрывать.
Навел орудие на дорогу, где скоро появиться противник. Появились фрицы, открыли огонь. Но снарядов не густо, все тратить нельзя. Фрицы быстро ответили, сначала минометный огонь, потом добавила артиллерия. Нас явно стали брать в вилку. Крикнул: "Передки на батарею!". Все подцепили и отошли. На нашем месте стали рваться снаряды. Миновали деревню, вышли в поле. Потом доехали до следующей, там уже были наши.
Весной немцы свое наступление активизировали, стремились уменьшить нашу территорию. Мы отчаянно оборонялись. Пехота несла постоянные потери, ее пополняли.
Прибыли нацмены из Средней Азии. Все были мобилизованы их богом забытых мест. Русский язык не знают или симулируют незнание. Никой дисциплины, явно не желали воевать. Весной на одном участке немцы прорвали оборону, выдвинули на помощь такую роту. Они прошли мимо нашей батареи. Они наступали не спеша, часто останавливались, только офицеры кричали. Часть жаловалась, что курсак пропал.
Потом узнали, что офицеры застрелили нескольких из них. Только после такого воздействия рота устремилась в месту немецкого прорыва. При ранении одного из них, все остальные собирались, голосили и причитали. Стремились большой толпой сопровождать раненого в тыл.
Положение ухудшалось и ухудшалось. Голодали и мерзли постоянно. Дивизию перебросили в самый низ мешка, отвели на спокойный участок, но отдаленный от небольшого выхода на большую землю. Все наши лошади уже погибли, стояли на якоре. Все снаряды доставлялись вручную, боец доставлял по два снаряда 76-мм. Пока не остались без орудий.
Узнали новости, которые никого не порадовали. Наше высокое начальство осознало опасность немецкого окружения, разработало план эвакуации. По плану выводились госпитали и женский персонал, все тыловики. Потом намечали вывести нашу потрепанную дивизию. Но был ли план превращен а приказ не известно.
В июле немцы узнали о плане и стали перекрывать путь отхода. Быстро закрыли возможность отхода. Основная масса 39-й армии и кавкорпуса оказались в окружении, кольцо сжималось. Дисциплина падала, управления нет. Шли в северном направлении, дороги и деревни были под немцами. Натыкались и отстреливались. Бросали много раненых. Проходили мимо госпиталя, раненые нас материли и проклинали. Почему их не вывезли, когда был небольшой проход?
Каждый начальник стал думать о себе и своих. Чувство обреченности витало над всеми. Отстали от полка и были предоставлены сами себе. Потом уже многое не помню, шли в в каком-то бессознательном состоянии, пока не попали в плен.
Голова от слабости все время кружилась. Наши солдаты в лагере покормили, устроили на ночлег. Через колючку видел немецкий лагерь. Все палатки стоят рядами. Перед ними цветники, рядами лежат каски. Кругом эмблемы и флаги. Лагерь мирного времени. Маскировки немцы не соблюдали, спокойная жизнь на фронте. На нашем участке авиации не было, не было танков. Все это было чуждо нашей природе. Весь этот показанной порядок не мог долго удержаться.
В голове одни вопросы. Только на нашем участке фронта разгром? Война проиграна? Почему нас посадили в мешок и оставили на растерзание? Все эти вопросы волновали многих. Возникали споры и дискуссии.
Здесь узнал о последних днях 39-й армии. Штаб армии окружили в небольшом лесочке, его полностью простреливали минометы. Оборону держали автоматчики, им все обещали, что вывезут транспортными самолетами. Никто не выполнил этого обещания.
Самолеты прилетали ночью, привозили боеприпасы и продукты, должны были вывозить раненых. Но большей частью вывозили начальство. Командующий Масленников обещал остаться с армией до конца. По приказу Конева вылетел в Калинин для доклада, обратно не вернулся.
Ночи стали короткие, машин прилетало мало. Потом по цепочке стали передавать командование и вылетать из котла. Спешили спасти свои шкуры, понимали безнадежность положения. Улетело все высшее начальство, дисциплина совсем пропала.
Стали разыгрываться сцены непристойные. Погружают в самолет раненого. Появляется офицер, вытаскивает раненого за ноги, сам занимает его место. Сует пилотам пачку денег, начинает угрожать пистолетом, улетает. Начинали нахрапом захватывать места в самолетах. Потом стали происходить драки со стрельбой. Все стали бросать оборону и бежать на аэродром. Автоматчики обман осознали. Немцы прорвали последнюю оборону, все попали в плен.
ДРУГИЕ СТАТЬИ КАНАЛА:
НЕ ОБОШЛОСЬ БЕЗ ПАРТИЗАНЩИНЫ
НЕМЦАМ ТАКОЙ РАСПОРЯДОК НАДОЕЛ, НАПИСАЛИ ПЛАКАТ
УКРАИНЦЫ В ПАНСКОЙ ПОЛЬШЕ
Если Вам было интересно, нажмите пожалуйста-"нравится" и подпишитесь на канал. Это лучшая поддержка для него. Спасибо за ваше внимание и время.
