Предыдущая глава.
За две недели до собственной свадьбы Женя была на больничном. Севка и его родители настаивали, чтобы она переехала к ним на это время, но Женя решила, что поедет к себе, в Алексеевку, чтобы по мере сил помочь родителям с подготовкой свадьбы.
Севка подумал, что там девушке будет удобнее, и ему будет спокойно за любимую.
Николай Прохорович сказал, что так просто оставлять этот случай нельзя, и на следующее же утро, после происшествия, отправился к участковому, Ивану Петровичу.
Выслушав мужчину, Иван Петрович растерянно пожал плечами:
- А что ты сможешь доказать? Ну, сказали Жене, что бабке Шиховой плохо, она и пошла. На селе постоянно что-то, да говорят, про всех. Эта Нэлли Савенко скажет, что от бабок у колодца услышала, и ничего не докажешь. Мостик этот уж лет десять, как рухнуть должен был, укрепили то его так только, для виду. Три столба под его опоры подвели, чтоб за ягодами в обход не ходить, да и на свой страх и риск по нему ходили. Что тут предъявишь Михеевой, какой умысел? Да и вообще, я сомневаюсь, что это она всё так рассчитала! Тоже мне, мафиози местного разлива.
Раздосадованный Николай Прохорович, резко хлопнув дверью, вышел на улицу. Он, конечно, ожидал, что Иван не поверит ему и не станет принимать никаких мер. Мужчина подумал, что можно попросить Настю Лихей, чтобы она подтвердила его слова и всё рассказала про Оксану. Но, скорее всего, и это не убедит милиционера, спишет всё на девчачьи склоки.
Поняв, что ничего он таким образом не добьётся, мужчина в раздумьях направился к себе на работу. Возле местного магазинчика его встретила Зоя Ледебева:
- Николай, здравствуй! Слышала, у вас ночью неприятность случилась?
Мужчина не был настроен на пустую болтовню и лишь поприветствовал односельчанку. Но Зоя, прибавив шагу, чтобы успеть за ним, пошла рядом:
- Ты знаешь, я вот тебе сейчас кое-что расскажу. Мне наш участковый, конечно, не поверил. Ну, тебе расскажу, может ты что мне подскажешь, да вместе на эту девку управу найдем.
Николай Прохорович нахмурился, но выслушал всё, что рассказала ему Лебедева. Его лицо при этом становилось всё мрачнее, потому что он понимал, что и её рассказы тоже лишь догадки.
Однако, оставлять всё так он не собирался, поэтому, закончив рабочий день, он отправился не привычной дорогой – к своему дому, а в обход – мимо покосившейся избы Веньки Обухова.
О чем беседовали мужчины в заросшем лебедой, не ухоженном дворе, никто не знает. Только после этого разговора, Венька по шаткой полусгнившей деревянной лестнице забрался на чердак и через некоторое время спустился оттуда с большим вещевым мешком в руках. Войдя в запущенную комнату, он стал собирать в мешок нехитрые свои пожитки, явно собираясь в дорогу.
Спустя две недели ранним утром Севка, в идеально выглаженной парадной форме курсанта, стоял вместе с близкими и друзьями у дома Жени. Нарядный свадебный кортеж сигналил на весь двор, вызывая улыбки на лицах жильцов дома и прохожих. Следом подъехал и второй кортеж – это Ян приехал за сестрой Жени – Мариной.
Все традиции по выкупу невест были соблюдены женихами неукоснительно, от веселых конкурсов и заданий довольные соседи смеялись от души. Наконец, добравшись до квартиры своих любимых, молодые люди вошли внутрь.
Увидев Женю и Марину в белоснежных платьях, парни на миг замерли, а девушки довольно улыбнулись.
А вечером того же дня, две молодые пары танцевали в маленьком кафе и нежно глядя друг на друга, и изредка поглядывали на свои обручальные кольца.
Севка смотрел на свою молодую жену и не мог отвести взгляда. Иногда ему казалось, что это происходит с ним во сне и он крепче прижимал к себе Женю. Только задорные частушки и прибаутки деда Прохора говорили ему, что это всё происходит наяву и он от души смеялся над очередной присказкой деда.
А в это время в доме Михеевых разгорался нешуточный скандал. Оксана, крепко приложившись к запасам своей матери, снова требовала у неё денег, чтобы уехать из села в город.
Накануне она опять съездила в город к отцу, устав от пустых обещаний Лебедевой. Отец обещал с работой помочь, но денег по-прежнему не давал, даже на первое время, чтобы прожить до зарплаты.
К тому же, несколько дней назад поздно вечером к ней явился Венька Обухов и, угрожая всё рассказать участковому - и про баню Лебедевых, и про мосток через овраг, и еще кое-что, стребовал у Оксаны все деньги, которые она откладывала для своего отъезда.
Оксана решила, что ей нужно во что бы то ни стало уезжать отсюда! И теперь трепала мать, чтобы та отдал ей свои накопления.
Плача и клянясь, что денег у неё нет, Тамара только тихо вскрикивала, когда получала от нетрезвой дочери очередную пощечину.
- Давай, доставай, где ты прячешь деньги! – кричала Оксана, -Я все равно найду! Я же сказала, мне нужны деньги, иди займи у кого-нибудь!
Тамара и сама была уже не против, чтобы дочь уехала в город, чтобы отец устроил её на завод, или куда-то еще. Её болезнь прогрессировала, лечение не приносило результата и Тамару постоянно терзала боль – и телесная, от болезни, и душевная, из-за дочери. Теперь она хотела быстрее умереть, чтобы не видеть и не слышать всего этого кошмара, в который превратилась её жизнь.
- Доченька, ну нет у меня денег, я же говорю. Я на лекарства столько потратила, и корм курам еще купила, - тихо всхлипывала она, - Еще дрова на зиму покупать, а не на что!
- Мне дрова не нужны, я зимой в городе буду жить!
- А я как же тут буду одна, чем топить?
- Так ты к зиме может вообще помрешь, - девушка засмеялась.
Оксана, устав скандалить, уселась на старенький скрипучий диванчик. На душе у неё было тяжело, не смотря на напускную весёлость. Её точила мысль о том, что Воронцов всё равно женится сегодня, несмотря на все её ухищрения. Подруги сторонились её, даже смешливая Нэлька, увидев подругу, хмуро буркнув приветствие, спешила уйти.
А Настя Лихей так вообще накричала на неё сказав, что такого чудовища, как Оксана, она в жизни не встречала. Зло топнув ногой, Настя взглянула в лицо бывшей подруге и сказала:
- Держись подальше от меня! Иначе увидишь, что я тоже на многое способна!
Оксана была так ошарашена поведением обычно такой тихой и покладистой подруги, что не нашлась, что той ответить. Крикнув в ответ какое-то ругательство, она просто ушла домой и там расплакалась.
Сейчас ей было не с кем поделиться своим горем, не у кого попросить поддержки и помощи. Все отвернулись от неё, а ведь ей сейчас было очень страшно.
Страшно от того, что мать болеет и вскоре Оксана может вообще остаться без её поддержки и заботы. Страшно, что откроются её козни, за которые она платила Веньке. И ехать в город одной было тоже страшно.
Одиночество нависло над ней, как тёмная тяжелая пелена, и Оксана не видела просвета. Страшные мысли стали всё чаще посещать её голову, сначала пугая её, но всё больше затягивая и маня в омут.
Окончание сегодня в 15 часов по Московскому времени.