Утром они собрали свои вещи и решили все-таки уехать, хотя как это сделать, не предполагали. Доехав на трамвае до центра, они были вынуждены выйти, так как трамвай дальше не шел: на площади продолжался митинг. Людей было уже гораздо больше, чем вчера, вокруг было много милиции, в переулке стояла пожарная машина, а въезды на площадь с других улиц перекрывали «Икарусы» с надписью «Вайнах». Девушки растерянно стояли со своими чемоданами, не зная, как добраться до «Минутки». К ним подошел мужчина, который предложил довезти их. Они согласились, хотя он назвал цену, которая была, мягко сказать, не очень приемлемой. Он повел их через дворы к машине, стоящей почти в квартале от митинга, и они поехали. Узнав, куда им нужно ехать, он пообещал помочь.
-Я знаю одного водителя, - сказал он, - который ездит туда. Сегодня понедельник, дорогу должны прочистить – вахтовым автобусам нужно ходить.
И правда, через полчаса к ним подъехал «Москвич» синего цвета. Водитель, видимо узнавший девушек по описанию, сразу подошел к ним:
- Это вам надо в Шатой?
Девушки подтвердили.
- Это будет стоить пятнадцать рублей, - назвал цену водитель.
Девушкам ничего не оставалось делать, как соглашаться, хотя цена была заоблачной. Погрузившись в «Москвич», они поехали. Вера села впереди, Тамара и Лиза – на заднее сидение. Девушки молчали - еще живы были впечатления от последней поездки из Шатоя. Синяки на лице Тамары сошли еще не все, как и у Веры на ноге. Но делать было нечего – ехать было нужно.
Дорога по равнине была чистой. Доехав до того места, где случилась авария, девушки спросили водителя, слышал ли он об этом происшествии. Водитель ответил, что, конечно, слышал об этом, слышал, что кто-то погиб в этой аварии. Вера воскликнула:
- Да вы что? Мы были в той машине! Никто не погиб! У нас еще синяки не прошли с тех пор. Вот, - посмотрите, - она показала на лицо Тамары. Водитель посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь рассмотреть, что осталось на лице пассажирки. Тамара, опасаясь, что он не смотрит на дорогу, сказала:
- Когда приедем, я покажу вам свое лицо.
-Ну вот, видите, как бывает, - проговорил водитель, - говорили, что машина в хлам.
- Да, машина была разбита совсем, но, как видите, погибших не было.
- Не бойтесь, мы доедем благополучно. Спешить не будем – вы ведь не спешите?
Девушки ответили, что не спешат.
- Главное – нам надо доехать, - сказала Вера.
Дорога в ущелье была расчищена. Но теперь справа был не обрыв, а снежный вал, оставленный чистившей машиной, и слева, у самой скалы, тоже был такой вал. Дорога сузилась до размеров одной колеи. Девушки ехали в огромном напряжении, не сводя глаз с дороги. Водитель вел машину осторожно, снижая скорость перед каждым поворотом до минимальной. Все молча молились, чтобы не появилась встречная машина – разъехаться было бы очень сложно. Местами дорога была совсем чистой от снега – видимо, ветер выдувал снег с дороги. Картины ущелья, засыпанного снегом, были изумительны. Если забыть об опасности дороги, то любоваться можно постоянно. Лес, опушенный снегом и инеем, похож на сказочный, вершины, уходящие вверх, терялись в туманной дымке.
Почти через два часа девушки были в Шатое. Теперь можно было выдохнуть – еще немного, и они дома. Выйдя за село, они перебрались по канатному мостику и оказались на дороге, ведущей к аулу. Дорога выглядела как тропа в глубоком снегу, по которой можно идти только по одному. Чемоданы с каждым шагом становились тяжелее. Провожая их из дому, родители загрузили их чемоданы продуктами, которых там, в ауле, им не достать: сало, домашняя колбаска, банки с домашней тушенкой. Провожая Веру, мама Надя положила ей в сумку несколько луковиц и с десяток картофелин:
- Не бежать же вам сразу на базар. А так приедете и сразу сможете сварить суп.
Девушки часто останавливались, садились на края «стенок» этой тропы. Дорога шла вверх, впереди было белоснежное пространство нетронутого леса, покрытого инеем. Отдельные деревья лишь угадывались в общей картине зимних гор. Солнце едва проглядывало сквозь плотную дымку, затягивающую постепенно все пространство. Она пугала путниц – это могло быть вестником приближающегося ненастья.
Перед последним подъемом снова остановились отдохнуть. Да, семь километров осенью и те же километры зимой – это разные километры: девушки шли уже третий час, зимнее солнце садится за гору рано и быстро. Дымка опустилась, превратившись в плотный туман. Но это уже не пугало девушек: показались крайние домики аула. Оглянувшись, они увидели группу людей, идущих к аулу. Присмотревшись, поняли, что это ребята лет пятнадцати- шестнадцати. Они громко переговаривались, толкали друг друга в снег, смеялись. Вскоре они догнали измученных и уставших учительниц. Подхватив их чемоданы, они быстро доставили их к дому.
Поблагодарив учеников, девушки вползли в дом. Но об отдыхе нельзя было и мечтать. В доме было немногим теплее, чем на улице. Пришлось начинать с того, что растапливать печку. Хорошо, что дрова лежали в холодной комнате и были сухими. Поставив чемоданы, девушки принялись хозяйствовать. Тамара с Лизой пошли за водой к роднику, а Вера стала «колдовать» над печкой. Когда принесли воду, дрова уже весело гудели, наполняя дом запахом дыма и ощущением уюта. Сразу поставили чайник. Когда он вскипел, сил хватило только на то, чтобы напиться чаю...
Проснулись они уже вечером, когда за окном было темно. В доме было тепло, но дрова уже прогорали, нужно было подкладывать, чтобы не замерзнуть к утру. Девушки почувствовали, что проголодались. Достав из сумок то, что сложили им родные, они почувствовали себя богачами: продуктов было достаточно, чтобы прожить недели две. Они сварили суп, макароны с тушенкой.
Нужно было готовиться к завтрашним урокам.
