Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12
Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17
Первая часть повести
￬
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12
Часть 13 Окончание
Наталья с Андреем Матвеевым уехали в город. Наташка, все считали, в педагогический поступать, Андрей – в военное. Ни матери, ни брату Наташка не сказала, что прошла медкомиссию в военно-авиационное. Батя о чём-то догадывался. Перед отъездом обнял дочку, негромко сказал: что задумала… решила – пусть сбудется.
И сбылось: стала Наталья курсантом факультета военно-транспортной авиации. Мать не верила – аж пока не увидела Натаху свою в курсантской форме, на присяге. Расплакалась безутешно. А в душе понимала, что к этому шло: видела ведь, как слушает Наташка Володины рассказы о самолётах… что летают почти в космосе… а потом – Сергей…Чему быть – того не миновать, сказано же… Посмотрела на мужа, припомнила, как недавно он смотрел репортаж о военно-авиационном училище, затаив дыхание смотрел: как раз рассказывали о девушках, что поступают в училище, о строжайшем отборе – говорили, претендуют на поступление более шестидесяти девушек, а примут лишь пятнадцать… Почему-то она, мать, тогда даже вздохнула – с непонятным облегчением: ну!.. такие девчата… куда там Натахе нашей! Видно, сердце материнское не обманешь… Уж как держалась Елена Васильевна за уверенность свою, что Наташка поступает в педагогический! К сердцу боялась прислушиваться, себя обманывала, что не слышит… Так что ж теперь… Обнимала дочку, плакала: какая ж ты красивая в форме! А глаза… серьёзные какие стали!
Владимир узнал – дар речи потерял. Любаша тоже всплакнула, но мужа утешала: раз решила так девчонка, что ж – держать её!.. И разве же Натаху удержишь, – улыбалась сквозь слёзы… И Владимир неожиданно согласился: что ж сделаешь… Это же Наташка!
Поспешил рассказать новость Сергею. Друг улыбнулся, руку пожал Владимиру.
- Ты… знал? – догадался Нечаев.
- Говорила она… ещё тем летом. Что космонавтом хочет быть.
-Этого ещё не хватало! – Владимир поднял глаза к небу. – Вот же уродилась такая! Ну, Натаха! Ну, коза драная! – последние слова Нечаев сказал с такой откровенной гордостью, что Сергей опять улыбнулся.
Готовились к полёту. С сожалением вздохнули: жаль – такое событие отметить не придётся. Ладно – потом отметим! Накопим событий – ох, и отметим!
А в Серёгиных глазах, заметил Владимир, плеснулась грусть.
- Серёга… ты чего? – И догадался: – Наташку… Натаху нашу увидеть бы в курсантской форме, да, Серёга?
И сам притих, взгрустнул: увидеть Наташку получится только летом. Фотографии, конечно, посмотрим… Но – Наташка, Наташка! Разве ж на фотографии увидишь, как глаза её сияют счастьем, как ресницами Наташка взмахивает, как улыбнётся, и вдруг невыносимая грусть – всполохом в её глазах…
Впрочем, всё равно бесконечно рассматривали фотографии, по несколько раз в день. Выходит, повторяет Натаха… их курсантскую юность. И видел Нечаев, как затосковал Сергей. Искал слова, чтобы утешить друга, как-то отвлечь его – и не находил: нет таких слов… поэтому молчал Володька, замирал даже: Ох, ты… ведь бывает же… да он же и правда без Натахи не живёт… Разве ж это жизнь – открытая рана?.. Разве ж это жизнь, когда задыхаешься без неё?
А Сергею необходимо было видеть Натаху, голосок её слышать… В глаза смотреть бесконечно. Запах волос её вдыхать… Закрыть глаза, прижаться к тёмным завиткам… Ладошку её держать в своих руках.
Майор Нечаев стал всерьёз опасаться за друга: ну, мало ли… Пить вдруг начнёт, чтобы заглушить боль – от того, что Наташки нет рядом. Или – ему не впервой… по бабам пойдёт, тоже – лекарство… или – и то, и другое… А у них предполётная подготовка, уже утверждён состав экипажа.
Ни пить, ни… по бабам Сергею не хотелось. Ему хотелось целовать Наташку. А если Наташки нет рядом, то лучше пусть будет боль – потому что вместо Наташки ничего и никого не может быть, ни вина, ни водки… ни бабы. Что ж глушить боль, если вместо Наташки ничего на свете не может быть… И Сергей поражал сослуживцев и преподавателей на занятиях в Центре подготовки – поражал тем, что занимался без устали, и не падал с ног, только упорнее становился… Командира своего, майора Нечаева, беспокоил этой нечеловеческой работоспособностью: не надорвался бы… А им полгода предстоит работать на орбите… И программа полёта… ну, из тех, что требует быть железным. Уж лучше бы выпил Серёга… ну, или там… Бабы – как вились вокруг него, так и вьются. Не видит Серёга никого. И это – Серёга!!!
В церковь часто стал заходить. На осторожно-бестолковый Володькин вопрос – что он там делает, Сергей молча посмотрел на друга, потом терпеливо, как почти безнадёжному олуху, кратко объяснил:
- Молюсь. Чтобы Наташке полегче было.
Негромкие Серёгины слова оглушили Владимира. Какое-то время ему казалось, что вместе с ним оглох весь мир. Потом сознание пронзила ослепительная вспышка: бедный, бедный Серёга… как же ты всё-таки живёшь без неё?
Нет, майор Нечаев тоже без памяти любит свою Любашу. Но у них сложилось всё без этой боли и горечи: встретились, когда он курсантом был, Любаша – студенткой, быстро поняли, что жить друг без друга не могут – свадьбу сыграли, скромную, курсантскую. И по сей день, и – навсегда: ни одна женщина не волновала и не будет волновать его так, как Любонька, ни одна не была и не будет такой желанной и родной. Но Серёга! Он же счёт бабам потерял… уже ко второму курсу. А недавно собрались они скромно посидеть, поздравить коллегу из Центра управления полётом – дочка родилась! В период предполётной подготовки отмечали только вот так, скромно. А Леночка, сотрудница отдела аэронавигационного обеспечения полётов, уж так ухаживала за Сергеем, такая любовь напополам с безысходной грустью светилась в Леночкиных глазах – заметили все, кроме самого Сергея. Шатров не то, что не заметил Леночкиного внимания, он и Леночку-то не видел…
Может, Володьке это и удивительно. Только Сергей, при бесспорной, однозначной Володькиной правоте – что ко второму курсу… со счёта Серёга сбился – ни одну сейчас и вспомнить не мог. Бывало… что уж теперь… раз – бывало… За ночь – не одна… Серёга и имён-то их не запоминал – кстати, вот откуда все эти солнышки… заи… ласточки… А Наташку ему ни разу не захотелось назвать ни заей, ни солнышком… Наташкино имя он повторяет без конца, с ума сходит от её имени: Наташка… Наташа… На-та-ха. Ночью просыпается – Наташка… Секунда свободная на занятиях – Наташа… На-та-ха… Единственное имя на свете. И Наташка – единственная. И зря Володька удивляется – как да почему…
… Когда вернулись летом из Степновки, вошли со Светланой в его комнату, Сергей постоял у тёмного окна, устало глаза прикрыл. Света продолжала перечислять признаки его неблагодарности, продолжала про Наташку объяснять… что смотреть там не на что…
Сергей повернулся от окна:
- Ты располагайся. Душ… Там, в сумке… продукты из деревни, поужинай.
Подошёл к Свете, слегка обнял за плечи, дождался, когда она замолчит, когда их взгляды встретятся. И повторил те слова, что сказал Светлане после возвращения со станции:
- Света… Не люблю.
Вышел из комнаты. Прошёлся по ночному городку, посидел под соснами. Потом его Володька Нечаев с балкона увидел, спустился к нему. Сидели молча. Верхушки сосен о чём-то негромко разговаривали со Вселенной…
Майор Нечаев сказал:
- Пойдём, Любаша тебе на кухне постелила. Утро вечера мудренее, Серёга…
А утром Света уехала в город, в свою квартиру.
Сначала Сергей не заметил, что психолог из Центра подготовки, Евгений… или, как его чаще называли – гений – Ярославович беседует с ним гораздо чаще, чем с остальными членами экипажа и дублёрами. Безусловно, работа с психологом – неотъемлемая часть подготовки к полёту. Но в этот раз вопросы Евгения Ярославовича были совсем уж загадочными… Например, его очень интересовало, как бы повёл себя капитан Шатров с соперником в любви… С женщиной, которая бы вышла замуж за… соперника. Бестолковые эти вопросы утомляли Сергея больше, чем любая физподготовка, чем занятия на тренажёрах. А однажды услышал, как сотрудницы одной из лабораторий обсуждают новость: Евгений Ярославович женится. Володька Нечаев с нескрываемым интересом поглядывал на Сергея. Потом уточнил: психолог женится на Светке. А Светка твоя, Серёга… теперь будет работать врачом в Центре подготовки… Как тебе?
А – никак. Если бы вы все знали… до какой степени капитану Шатрову было – никак. И всё же при очередной беседе с Евгением Ярославовичем улыбнулся на его философию:
-Хреновый ты психолог. Ни хрена ты не догадался про нас со Светкой. Значит – хреновый. Ты мне не соперник. И про любовь и разлуку нашу с ней – это ты зря… Но – учти! – со Светланой нас связывает… юность. Знаешь, как это?.. Вот. Если обидишь её как-нибудь, ты ж помни: я здесь.
Продолжение следует…
Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12
Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17
Первая часть повести
￬
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12
Часть 13 Окончание
