76,1 тыс подписчиков

Ну и семейка (“Мать звезды” глава 96)

26 июля 202026 июл 2020

13,5 тыс

5 мин

Роман “Мать звезды” глава 96

Гостила Алёнка у дедушки с бабушкой три недели. О том, что Алёнка обожгла случайно руку, родители скрыли от Татьяны, боясь того, что внучку она им больше не оставит. Но всё тайное становится явным.

Привезла Татьяна с Иваном дочку из деревни домой, и в первый же вечер Алёнка, потянулась за чернильным порошком лежавшем на столе и просыпала себе его на голову.

Смотреть на это зрелище было смешно и страшно одновременно. Татьяна с Иваном оторопели от увиденной картины. Татьяна первой пришла в себя и смеясь спросила у Алёнки:

— Ты зачем это сделала?

— Не я-а, —оправдывалась она, боясь наказания.

— Да уж... А кто? — опешил Иван.

— Киська.

— Какая киска? — спросила Татьяна. — Нет у нас киски.

— Тютю киськи... — ответила Алёнка, и развела руками.

— Я те дам, тютю! — пригрозила мать пальцем.

— Сё дась. Кафеку хосю.

— Без конфетки обойдёшься, пакость такая... — пригрозила мать.

— Придётся титан растопить, как её завтра за справкой в таком виде в больницу вести? — растерянно произнёс Иван.

— Да погоди, Вань, глянь чё она наделала: и платье и майку всё увозила. — ругалась Татьяна, снимая с дочки платье с майкой. — Всё на выброс... Это же теперь попробуй, отстирай?!

— Не истери, Тань, сама же на столе порошок чернильный оставила.

— Так, а ты-то чего за ней не смотрел, пока я на кухне была?

— А она с куклой играла, а потом притихла. А мне кроссворд под руки попался в журнале... — оправдывал Иван свою невнимательность по отношению к дочке.

— Вот тебе и притихла! Вань, ну ты как дитё малый...

— Да ладно тебе ворчать, она же ребёнок, Тань. Попробуй за ней уследи.

— Ну зла у меня на неё не хватает... У всех дети как дети, а эта прям пакость какая-то растёт. — злилась Татьяна.

— Хаёсая я-а, — заревела Алёнка, от слёз, чернильный порошок потёк по щекам фиолетовыми ручейками.

— Глянь чё творится, тряпку давай, — крикнула Татьяна мужу.

Иван взял полотенце, висевшее на стуле, и протянул жене.

— Да не полотенце, а тряпку. Вон она на батарее под шторкой висит.

— Да я-то откуда знаю где у тебя тряпки?! — нервничая вспылил Иван. Потом подошёл к окну, отодвинул шторку и взял тряпку, сохнувшую на батарее, а потом дал её жене. Татьяна вытерла чернильные слёзы на щеках у Алёнки, но чернила въелись в кожу. На Татьяну напал хохот, Иван тоже не смог удержаться от смеха. Алёнка перестала реветь и тоже стала смеяться.

Соседка по коммунальной квартире Задунайская не заставила себя долго ждать. Услышав хохот в комнате Ширяевых, она подошла к двери, постучала, а потом заглянув, громко спросила:

— Вы что как лошади ржёте на всю квартиру? Уже спать пора.

— Да вот сами гляньте, Матрёна Никитична, что у нас дочь отмочила! — сказала Татьяна смеясь. От смеха у неё из глаз потекли слёзы и она, вытирая их рукой, выпачканной в чернильном порошке, размазала синеву по своим щекам.

Задунайская захохотала и уходя произнесла:

— Ну и семейка...

Иван взглянул на жену и вымолвил сквозь слёзы:

— Танька, ты тоже у меня посинела... В зеркало на себя глянь. Взглянув в зеркало, Татьяна, продолжила хохотать.

— Вань, вот что с ней делать, скажи мне? Может ремнём врезать, чтобы пакостить перестала, а?

— Сомневаюсь, что поможет. Отмоем как-нибудь, Тань.

— Сейчас гребешком попробую порошок из волос вычесать, а то мыть начну все волосёнки окрасятся — будет она у нас с фиолетовыми волосами в яслях модничать. А половики-то тоже все увозила, батюшки мои... Не успела из деревни приехать, а уже напакостила! — ругалась Татьяна на дочь, потом глядя на мужа, распорядилась. — Вань, половики нужно вытрясти срочно, а уж потом титан растопишь. Только на снег их не клади, а то чернила проявятся.

Иван свернул половики и пошёл на улицу. Вернувшись домой, оставил половики и пошёл в сарай за дровами, чтобы растопить титан в ванной комнате, нагреть воды и отмыть дочь от чернил.

Когда вода в титане нагрелась, Татьяна пошла купать дочь. В ванне отмыть Алёнку от чернил не удалось, волосы окрасились на её макушке и стали фиолетовыми.

— Вот будешь теперь у нас такая красивая ходить. Ничего не отмывается.

— Будю, — согласилась Алёнка в ответ, а потом взглянув на свою правую руку, вспомнила про ожог и проболталась матери. — Сматли, нисё неть. Неть бобы босе!

Татьяна, разглядывая на руке след от ожога, озабоченно переспросила:

— А была боба?

Алёнка кивнула утвердительно в ответ и сказала:

— Песька ах — гоясё.

— Обожглась что ли об печку у бабы с дедом?

— Да. Боба тут быа. Пакала Аёна.

— Вот ведь обожглась, а ничего мне отец с матерью не сказали, всё скрыли. Видать сами сильно напугались. Хорошо, что всё обошлось и шрам не сильно видать. — подумала Татьяна. — Вот так попробуй ещё раз доверь им дочь, совсем за ней не смотрят. Ну да ладно — дело прошлое. На больничный с ней не ходила, так хоть побольше зарплату получу — деньги не лишние. Может, когда и ещё придётся Алёнку в деревне оставить, всякое бывает. Привечать её стали мои и за это им спасибо. А я, грешным делом, ещё понять не могла, что это они ей платье новое купили взамен якобы того, которое она порвала, зацепившись за гвоздь? Значит не порвала Алёнка платье, а прожгла. Платье-то хорошее ещё было — носить не сносить.

Татьяна взяла на руки Алёнку, укутав в полотенце. В комнате Иван разгадывал кроссворд, от напряжения на лбу выступила испарина.

— Вань, она оказывается в деревне руку об печку обожгла.

— Да ну... А ты как узнала, Тань?

— Так пока я её от чернил в ванне отмывала, она мне всё и рассказала.

— Сильно обожглась-то? — испуганно спросил Иван жену.

— Вот, посмотри, — показала Татьяна на руку дочки приподняв полотенце.

— Ого... А нам даже не сказали.

— Испугались вот и не сказали.

— Ну да, испугаешься тут... — ответил Иван, кусая губы от волнения.

— Босе неть бобы! Тютю, — раскинув ручки в стороны, успокоила Алёнка отца.

— Танька-а, как мы её растить дальше будем, не представляю...

— Сама вырастет, Вань, не переживай. Как вот к врачу я завтра с ней за справкой в ясли пойду?