Павел Селуков
«Добыть Тарковского. Неинтеллигентные рассказы»
2020 год
Рассказы, а точнее сказать, обороты речи, являющие себя миру в них - не для нежных ушей. Такие истории рассказывать пристало в обществе чисто мужицком, опосля очередной стопки, причем заместо закуски надлежит в обязательном порядке погружать морду в сирень и занюхивать содержимым.
Сравнениями он блещет какими-то «кулёсыми»: «Блестящие, как вырванные глаза индианок, мухи летают туда-сюда», по тексту белой нитью и гордой поступью шествует трагично-комичный сленг.
Если не брать во внимание столь непревзойденное косноязычие наряду с безынтересностью, и, порой, даже абсурдностью происходящего, то мимоходом, к удивлению, обнаруживаешь весьма достойные мысли, как то:
- Для этого писатели ведь и нужны - чтобы помогать нам оправдываться. То есть объяснять самих себя самим себе.
- Подростком быть хреново - желания взрослые, а возможности детские.
- Я хочу этого уже чисто умозрительно, потому что привык этого хотеть…
- Володя зарастал жалостью медленно, как скорлупой. Вначале он жалел себя тихо. Потом его жалость вырвалась наружу. Через год скорлупа стала монолитной - она отделила Володю от внешнего мира.
- Люди не-жестоки. Мало по-настоящему жестоких людей.
- Я увлекался просвещением. Был такой период в моей биографии. Я задавал неподготовленным людям серьезные книжки - надеялся разжечь дремлющие города разума.
- -Как думаешь, мне дальше писать? -Не знаю. Попробуй изо всех сил не писать. Если получится, значит писать не надо.
Автор беспощадно последователен: «Все говорят, что в училище мне не место, но, когда говорят, что тебе где-то не место, - это всегда пустое. Я это хорошо понимаю, потому что проучил в училище целый год, а «тебе там не место» ситуацию никак не изменило…» , в связи с чем я бы рекомендовала ему писать инструкции по сборке мебели, но никоим образом не рассказы, они не увлекают сюжетом.
Я уж было обрадовалась с первых страниц заметив, что в наличии у автора имеется самоирония, однако, как показало следствие, данное обстоятельство не свидетельствует о предрасположенности к чувству юмора или же наличии такового - от рассказа до рассказа проявлялся лишь блеклый, едва заметный налет юмора.
В целом, истории какие-то нелепые и ни разу не поучительные, а главный герой - непутевый и пришибленный, который повествует нам о постыдных вехах человеческого существования и бесстрастной жизни (жеманное юношество, бытовое предательство и т.д.). Единственная польза, которую можно извлечь из этой книги - понять, как крутятся винтики в голове у парней лет этак до 23 включительно.
А его вот это: «Ах, говорю, ланфрен-ланфра…» наступает на пятки зощеновскому «Ах, говорит, Ефим, комси-комса…» из произведения «Жертва революции», благодаря чему автор окончательно потерял крохи авторитета в моих глазах.
Послевкусие: Как будто я отсидела 2 года на зоне и наслушалась о человеческих грехопадениях. Смердит.
Топ 3 выражений:
«Женька был жилистый и невысокий, с кожей, похожей на кору»
«не фонтанируйте кровью, косоглазое мясо»
«сардоническая улыбка»
P.S. Отметила, что как-то панибратски автор к читателю относится, причем панибратски до безобразия, позволяет отпускать неприличные вольности, будто мы его старые друзья и все простим.
Чтобы Вы поняли, о чем я говорю, выражусь его сленгом: «Иди давай к следующему посту, не мороси…Копуша…»
