Тяжелые бархатные портьеры плотно задернуты. За ними ненавистное солнце. Его лучи выжигают мою душу. Ночь приносит облегчение. Пусть и совсем крошечное.
Я сижу в глубоком кресле. Она так их любила. Забиралась с ногами, закутывалась в теплый плед и читала книгу. Я любил наблюдать за ней, считать веснушки на ее лице. Солнце щедро рассыпало их по детски-наивному лицу.
Тишина номера давит на меня. Рядом с ней никогда не было тишины. Она весело щебетала что-то почти постоянно.
До сих пор не могу понять почему небо не упало, а солнце не погасло в тот миг, когда ее не стало. Жизнь не остановилась даже на секунду. Солнце продолжило светить, птицы щебетать, трава расти, люди заниматься своими делами. И только для меня все остановилось. Мир потерял краски, стал черно-белым. Весь цвет и звук остались там — в ее волосах цвета огня, глазах цвета травы и серебристых переливах голоса.
Я превратился в тугой комок боли. Она раздирала меня изнутри. Казалось еще чуть-чуть и я разлечусь на тысячи мелких осколков. Хотелось кричать, но звука не было. Он остался в том, прежнем, мире.
Не сразу, но я научился снижать эту адскую боль. Это так просто. Боль душевную можно заменить физической. Как ни странно, мое тело еще что-то чувствовало. Лишь бы не думать.
Боль приносила слезы. Становилось легче, хоть и не надолго. А потом и их не стало. Зато появилась мысль. Сначала пронеслась вихрем где-то в самых дальних уголках сознания. А потом стала отчетливее. Крепла день ото дня и заняла все мои мысли.
Ничего нет прекраснее смерти. Я сижу в глубоком кресле и смотрю на тебя. Ты сидишь по-турецки на огромной кровати гостиничного номера и задорно смеешься. Я улыбаюсь, а слезы текут по моим щекам. Если раздернуть портьеры, ты исчезнешь. Ты всегда исчезаешь вместе с солнцем. И за это я его ненавижу.
Ничего нет прекраснее смерти. Правда, любимая? Ведь там, за гранью, мы снова будем вместе. Ты перестанешь пропадать, снова будешь моей.
Я уже почти готов шагнуть за грань. К тебе. Осталось совсем немного. Всего несколько капель. Мир блекнет и погружается в дымку, но ты становишься все отчетливей и живее.
У нас впереди вечность.