Возможно, из-за возраста, а возможно потому, что сегодня кинематограф редко радует нас выходом хороших фильмов, все чаще вспоминается кинематограф времен моего детства. Тогда не то качество фильмов было выше, не то мы, наивные пацаны, воспринимали кино совершенно иначе, а не так критично, как в пожилом возрасте.
В связи с такими воспоминаниями рискну помучить тех, кто возьмется за это чтение, рассказом о самом любимом мною в детстве фильме, который вряд ли кто видел из поколения «от начала 80-х годов». Я же на этом фильме вырос; смотрел его столько раз, что просто невозможно подсчитать! Речь пойдет об одной из ранних экранизаций «Трех мушкетеров»; о французском фильме режиссера Бернара Бордери, выпущенном на экраны еще в 1961 году.
Впервые я увидел этот фильм лет в 6-7, когда отец, вернувшись из трехмесячного плавания, повел меня в кинотеатр и окунул в яркий мир исторического кино - в мир красивых костюмов, пушистых перьев на шляпах, в мир блестящих шпаг, отваги и благородства. Тогда я еще только учился читать, и об Александре Дюма даже не слышал. Однако из кинотеатра я вышел горячим поклонником этого писателя и фильма, поставленного по его роману. Поэтому уже в 8 лет я взялся за чтение «неподъемного» для такого «шпингалета» романа «Виконт де Бражелон» только потому, что на первой странице наткнулся на имя д'Артаньяна. Это была единственная книга из серии о трех мушкетерах, стоявшая на отцовских книжных полках (в те времена в книжных магазинах свободно лежала только коммунистическая и политическая литература, а книгу Дюма можно было достать лишь по большому «блату» или невероятному везению). Тем не менее, в 10 лет я добыл «Трех мушкетеров», а в 12 – «Двадцать лет спустя», обменяв эти книги на дорогие игрушки, привезенные после отцовского отпуска из Москвы в провинциальный Петропавловск-Камчатский. И вплоть до самой службы в армии эти романы были моими настольными книгами, которые я постоянно перечитывал. Точно так же я постоянно смотрел и фильм, о котором пишу. Каждое лето эту ленту гнали по очереди по всем кинотеатрам города (видимо, «делая план» на детях, болтающихся без дела на каникулах) И я с приятелями вслед за фильмом перемещался из кинотеатра в кинотеатр, часами выстаивая в очереди за билетами. Смотрел запоем, несмотря на то, что из-за постоянного показа пленка рвалась, и при склейках терялись целые эпизоды; а потом вместо цветной пленки гнали уже черно-белую, «восстановленную версию» (хотя при тех сборах с этого фильма можно было бы восстановить ленту и на цветной пленке)…
Сейчас, по прошествии многих десятилетий и просмотра многих «Мушкетеров», снятых в разных странах, я считаю именно французскую картину 1961 года лучшей киноверсией знаменитого романа всех времен. Мало того, когда я уже в «новые времена» достал видеокассету с этим фильмом и стал показывать ее своим сыновьям и знакомым, выросшим на советской версии «Трех мушкетеров», все (с большой неохотой – любовь детства есть любовь детства!) стали признавать, что французский фильм зрелищнее и ярче, чем фильм Юнгвальд-Хилькевича. В отличие от советского, во французском варианте больше легкости, искрометного юмора, да и сам по себе фильм более динамичный.
Я думаю, что эту особую яркость французскому фильму придала творческая манера Бордери, гасконца по происхождению. Судя по критической литературе о кино (к сожалению, в советское время о «забугровом» «синематографе» мы могли судить только по публикациям отечественных кинокритиков) этому режиссеру вообще свойственны дерзание, фантазия, блеск, шутка, театральность. Словом, то, что Дюма называл «гасконадой». Все это и обеспечило той киноверсии «Мушкетеров» горячий прием у зрителей – благодаря гасконскому характеру Бордери фильм получился «чисто французским», неподражаемым и неповторимым. Ведь никто не может показать французов лучше, чем сами французы (так же, как американцев – американцы, немцев – немцы, русских – русские)…
И конечно, рассказывая об экранизации «Трех мушкетеров», первым после режиссера нужно назвать актера, сыгравшего роль д'Артаньяна. Ведь, безусловно, успех любой экранизации Дюма во многом зависит от исполнителя этой роли. Если сравнивать разные экранизации «Трех мушкетеров» (а я, как поклонник Дюма пересмотрел огромное количество киноверсий романа, снятых в разных странах в разные времена), то блистательный Жерар Барре совершенно затмевает всех остальных исполнителей этой роли (за исключением нашего Михаила Боярского, о котором разговор вообще особый!). Яркий, дерзкий, харизматичный, темпераментный Барре покоряет зрителя с первого взгляда. Жерар Барре – яркое доказательство того, что надо всегда следовать духу книги, а не букве. Жерар так обаятелен, что, наблюдая за ним, забываешь о несоответствии возраста актера персонажу: по книге д'Артаньяну было всего 17 лет, а Барре явно уже за тридцать. При этом здесь поневоле напрашивается сравнение с Боярским, которому на момент выхода «советских мушкетеров» тоже «стукнуло под тридцать». Тем не менее, Михаил великолепно сыграл юного, хитровато-невинного провинциала, «почти мальчишку» Он – именно ТОТ, «Дюмовский» д'Артаньян, описанный великим писателем. Барре же во французской версии совершенно другой: он – прожженный соблазнитель и явно светский лев; это не юноша, а зрелый опытный мужчина. Но такой д'Артаньян идеально вписывается в стилистику всего французского фильма, яркого, эффектного и обаятельного. И потому такому д'Артаньяну веришь – а это главное.
Интересно совпадение: как и Михаил Боярский, Жерар Баре стал д'Артаньяном почти случайно. Первоначально его утвердили на роль… Атоса; однако в ходе затянувшейся вечеринки (видимо, «под рюмочку») агенту Жерара удалось убедить режиссера, что утвержденный на роль д'Артаньяна Жорж Декриер – просто идеальный Атос, а гасконец Барре по темпераменту и внешности больше соответствует юркому главному персонажу. В результате Бордери провел «ротацию» ролей, которая пошла только на пользу фильму. И Барре на съемках выложился полностью, создав незабываемый образ истинного гасконца… Нечто подобное произошло и с нашим Боярским: на роль д'Артаньяна был уже утвержден Александр Абдулов; почти неизвестному тогда Боярскому предложили роль Рошфора; но когда он появился на пробах в костюме 17-го века, Юнгвальд-Хилкевич понял: перед ним стоит именно д'Артаньян…
Но вернемся к французскому фильму. Не уступают Жерару в мастерстве и другие актеры. «Мушкетеры» стали звездной картиной для очаровательной Милен Демонжо, по происхождению наполовину русской (дочь француза и русской эмигрантки). Ее я также считаю лучшей в истории исполнительницей роли Миледи. Демонжо - воплощение идеала красоты образца 60-х годов; она аристократична, подчеркнуто изнеженна, капризна, и очень сексуальна (это я подсознательно почувствовал еще в детстве, буквально влюбившись в экранную злодейку). Знаю, что большинство отечественных зрителей считают лучшей Миледи нашу Маргариту Терехову. Однако, на мой взгляд, Терехова хороша и естественна в «Собаке на сене»; в попытках же «изобразить злодейство» Миледи она настолько переигрывает, что это начинает выглядеть гротескно. Особенно на фоне «нежной кошечки» Демонжо, внешне совершенно безобидной, но внезапно запускающей в намеченную жертву свои когти…
В детстве я не понимал, что в титрах означает рамка вокруг фамилии актера. Но благодаря множеству просмотров запомнил, что рамкой была обведена фамилия Даниэля Сорано, сыгравшего роль кардинала Ришелье. Теперь-то мне понятно, что рамка говорит о том, что данная роль – последняя в жизни актера: Сорано скончался, не дождавшись выхода фильма на экран. А жаль: его кардинал с мужественно-измождённым, умным лицом незабываем. Мало того, Сорано в роли кардинала фактически фотографически схож с портретами Ришелье… В этом фильме Даниэль Сорано играет не литературного могущественного злодея, противостоящего главному герою; он показывает историческую личность, государственного деятеля, занятого более высокими и важными делами, чем мелкая возня с непокорными мушкетерами. Эти забияки даже то и дело вызывают снисходительную улыбку Ришелье; он бы и не обращал на эту компанию внимания, но они все время путаются под ногами и мешают карты в его игре…
Очень важную роль Рошфора исполнил Ги Делорм. Я затем не раз видел этого актера в других французских фильмах, и везде он играл негодяев разных мастей. Видимо, ему давали только такие роли из-за его колоритной внешности. Некоторые критики говорят, что в «Мушкетерах» Ги Делорм при всей своей безусловной харизматичности местами перебарщивает: его Рошфор - негодяй без малейших проблесков человечности. Да, это так: его Рошфор «написан» исключительно черной краской, однако при этом он притягателен в своем злодействе, и даже обаятелен в своей упрямой ненависти. Рошфор Делорма «чёрен», но при этом ярок и эффектен, чего не скажешь о нашем Борисе Клюеве - в общем-то неплохом актере, который в советском фильме выглядит совершенно блекло и неинтересно (наверное потому, что большую часть действий литературного Рошфора передали от Клюева де Жюссаку, сыгранному нашим чемпионом мира по фехтованию Владимиром Баллоном).
Отдельное слово хочется сказать о Жане Карме, исполнителе роли слуги д'Артаньяна - Планше. К сожалению, в советском фильме слуги мушкетеров отсутствуют полностью, хотя в романе они играют весьма заметную роль. А зря! Там есть, что играть: само взаимодействие заносчивых дворян и хитроватых слуг дает простор для юмора, «подначек» и «приколов». Карме во французском фильме показал нам это просто великолепно! Его Планше с виду простоват, но в то же время обаятелен; он хитер и пронырлив, однако внутри добр. Вообще, когда наблюдаешь за Планше, создается впечатление, что он служит д'Артаньяну не за деньги (которые ему все равно не платят), а просто потому, что этот забияка ему весьма симпатичен. А забота Планше о том, чтобы накормить и напоить вечно голодного Портоса выглядит одновременно и очень смешно, и очень трогательно…
Жан Карме вообще очень интересный комедийный актер. Кто видел фильм «Приключения высокого блондина в черном ботинке», не мог не запомнить его по роли друга Пьера Ришара, которому тот «наставляет рога» с его женой. Казалось бы, нечего играть, а ведь запоминается… Изо всей съемочной группы «Мушкетеров» у Карме получилась самая внушительная карьера в кино - от комедийных эпизодов в начале 50-х до главных ролей в 80-е; а уж премиями «Сезар» он весь обвешан, как елка. Правда, в результате своего обаяния он стал в фильме героем номер два, оттеснив Атоса, Портоса и Арамиса на задний план.
Вот он, главный минус французской картины! В фильме есть д'Артаньян, есть Планше - но фактически нет трех мушкетеров! Несмотря на все старания Бордери (а он пригласил на эти роли замечательных актеров «Комедии Франсез»), Атос, Портос и Арамис так и остались бесплатными приложениями к д'Артаньяну. Как метко сказал кинокритик Матье де Морг: «Этому способствует также отсутствие крупных планов. В результате в первые полчаса – час просмотра фильма зритель присматривается, пытаясь найти отличия Атоса от Арамиса (Портоса, слава богу, можно хоть по росту вычислить), и подумывает о том, что неплохо было бы им повесить номера на спину, как футболистам». Клянусь, в детстве так и было! Я начинал отличать Атоса от Арамиса только в середине первой серии! Правда, я не совсем согласен с кинокритиком в отношении Бернара Воринже – Портоса. Да, он выделяется среди всех присутствующих на экране ростом, и ему, как и Декриеру, и Тожа, почти нечего играть. Его роль в сценарии слишком схематично очерчена, буквально едва намечена, там почти нет текста. В сущности, Воринже пришлось просто быть перед камерой простоватым, наивным добряком, иногда бить врагов кулаком по голове, а то – получать по собственной голове табуреткой. Однако мне именно этот Портос по сравнению со всеми остальными Портосами мирового кинематографа наиболее симпатичен тем, что он единственный (!) соответствует по внешности знаменитому герою Дюма. Я не понимаю, почему и русские, и американцы, и англичане снимают Портоса толстяком? У Дюма прямо сказано: «худой, вечно голодный великан». Толстяком Портос стал позже, в романе «Двадцать лет спустя», когда он разбогател. Так вот, Воринже именно худой, вечно голодный великан, к тому же очень симпатичный; прямо «ходячее обаяние». А как эффектно он «держал» удар табуреткой по голове! Табурет – в дребезги, голове – хоть бы что! И тут же ответ – в зубы… Мы, мелкие пацаны, смотрели на эту стойкость к ударам вытаращенными глазами, затаив от восторга дыхание. Короче: актерской игры у Портоса (по вине сценаристов) - ноль, обаяния – на пять баллов!
Да и Жорж Декриер, среди многих кинокритиков считается чуть ли не образцом Атоса; при минимуме посвященных этому герою сцен он достаточно хорошо изображает графа де Ла Фер. Говорят, некоторые французские зрители от этого сильного драматического актера ожидали большего. Однако я его как актера не знаю (видел только в этом фильме), а вот врожденный аристократизм у Атоса Декриера не идет ни в какое сравнение с попытками быть аристократом у нашего Атоса – Вениамина Смехова. Нет, я не имею ничего против замечательного актера Смехова; только граф из него не получился. Аристократизм – он ведь во всем: в посадке головы, во взгляде, в жесте, в походке. Смехов – великолепен, но не граф; Декриеру нечего играть, а поднял голову – сразу видно: граф, да еще породистый, с тысячелетней родословной…
Хуже всего пришлось Арамису – Жаку Тожа, которому в фильме просто не дали развернуться (за две серии у него всего пара реплик). Так что один из главных героев книги превратился в фильме в простого статиста, пусть холеного, но почти незаметного красавчика. Против нашего великолепного Арамиса – Старыгина не тянет абсолютно!
Из главных персонажей фильма осталось только упомянуть вторую главную женскую роль – Констанции Бонасье, которую сыграла Перрет Прадье. Некоторым зрителям она нравится; на мой же взгляд, Прадье мила, но не более… Простенькая симпатяшка, которой по женской притягательности трудно сравниться со злодейским обаянием великолепной Миледи… Что-то роли мадам Бонасье на сильных исполнительниц не везет, и Прадье в этой роли смотрится примерно на том же уровне, что и наша Алферова…
Еще один важный минус фильма - тоже целиком на совести режиссера, который по совместительству еще и автор сценария. Первая часть фильма вселяет в сердца зрителей радостную надежду, что вот, слава те Господи, наконец-то нашелся режиссер, который снимет то, что написал Дюма, а не то, что родилось в воспаленном мозгу сценариста. Но не тут-то было! Во второй части начинается такой бред, что никакими экранными требованиями и необходимостью перекраивать сюжет это безобразие оправдать нельзя.
Уделив слабое внимание истории соблазнения Фельтона с пути истинного, и торопливо «проскочив» мимо убийства герцога Бэкингема, Бордери фактически смазывает развязку книги, вставляя нелепые и по форме, и по сути эпизоды. Например: миледи закалывает Констанцию кинжалом, но та мало того что остается на ногах, но еще и добрых пять минут обнимается с д’Артаньяном, который как бы не замечает раны в животе любимой! Жерар Барре и Ги Делорм долго и красиво дерутся во всех возможных позициях, а потом Барре картинно закалывает несчастного Рошфора (хотя тому необходимо дожить до конца второго романа). В это время Жорж Декриер безо всяких судов и лилльских палачей лично прокалывает шпагой Миледи. Все это сопровождается безмерно пафосными диалогами, не делающими чести сценаристу Жану-Бернару Люку. Конечно же, американцы в своих киноверсиях «Мушкетеров» и не таких идиотизмов наснимали, но от Бордери-то ждешь лучшего!
Однако все эти минусы с успехом компенсируются большим и главным плюсом: Бордери удалось передать дух книги. Жизнерадостность, искрящийся юмор, размах натурных и павильонных съемок, прекрасная постановка трюков и драк (подражание им впоследствии перекочевало в фильм Юнгвальд-Хилькевича) – все это отвлекает зрителей от слабостей сценария и режиссуры. И еще мне бы очень хотелось отметить костюмы в этом фильме: сегодня, хорошо разбираясь в истории моды, я при одном взгляде на костюмы в «Трех мушкетерах» могу точно назвать десятилетие 17-го века, в котором происходят события картины! Такую дотошность в фасоне и деталях исторической одежды в кино и сегодня встретишь не всегда, а уж в то время, когда наш Штирлиц ходил по военному Берлину в шляпе по моде 60-х годов 20-го века…
Но мы, неопытные мальчишки, тогда еще не понимали недочетов фильма Бордери; мы видели только «плюсы», и засматривали фильм до дыр, до полного стирания пленки. Это потом, со взрослением и опытом, со чтением критической литературы пришло понимание достоинств и недостатков картины, что сегодня позволяет мне дать такой подробный обзор. Но и теперь фильм Бордери остается для меня лучшей экранизацией знаменитого романа Дюма, конкурировать с которым способен только советский фильм Юнгвальд-Хилькевича. Да и то не на равных – советский фильм скорее оперетта, или как сегодня говорят – мюзикл. Причем снимавшийся на полном серьезе! Это противоречие и определило его недостатки: ненатуральность многих сцен, нелепое столкновение драматизма с откровенной опереточностью, «сказочность» не соответствующих истории костюмов при великолепном натурализме оружия именно из 17-го века, излишний пафос многих реплик. За все вышесказанное о наших «Мушкетерах» меня можно ругать и со мной не соглашаться; я просто высказываю свое мнение. Все перечисленные мною недостатки нашего фильма в конечном итоге и привели к провалу откровенно слабого завершения эпопеи - якобы блокбастеру «Возвращение мушкетеров». Там эти мало заметные в первой картине недочеты гиперболизировались уже до полного предела.
Французский же фильм Бордери при всех его недочетах живет уже почти 60 лет, и по прежнему остается непобежденной, лучшей экранизацией Дюма, сколько бы ни старались американцы одевать своих голливудских ковбоев в мушкетерские плащи, и заставлять их боксировать шпагами... Французский шарм могут передать только французы; а дух Гаскони – только гасконцы!
«Гетеры майора Соколова» - мое мнение о фильме
Сериал «Разведчицы» - скрытая идеологическая диверсия
"Игра престолов": "сильное кино" или "полный отстой"?
"Игра престолов" - некоторые персонажи
«1812. Уланская баллада» - российская версия «Трех мушкетеров»
