Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Окончание
-Рота! Подъём! – голос дневального, Ивана Демидова, рядовому Лазорику показался невероятно счастливым. Наверное, потому, что рядовой Лазорик, как всегда, ещё не проснулся… а во сне всё бывает не так, как наяву. А наяву привычно вздохнул сержант Ромашкин:
- Ох, Лазорик… Что ж тебе снится?.. – И вдруг сержант рявкнул: – Подъём!!!
Ромашкину было жалко этого мальчишку – ещё и месяца не служит. Вчера, небось, с какой-нибудь одноклассницей целовался где-нибудь за деревней… А потом спал до полудня. А здесь, в мотострелковой части, в шесть-ноль-ноль просыпаться у Тимофея Лазорика ну, никак не получается… После сержантского рявкания вскакивал, с минуту хлопал синими глазами, встряхивал головой – словно возвращался в расположение из каких-то своих сокровенных далей. Не царское – не сержантское! – дело, но Ромашкин помогал Тимке заправить постель. Взводный, лейтенант Фролов, любил, чтобы все кровати представляли собой одну чёткую линию. Если чья-то кровать вызывающе существовала отдельно от этой безукоризненной линии, лейтенант сводил брови, переворачивал постель, взглядывал на сержанта, укоризненно качал головой. Чаще всего постель эта принадлежала рядовому Лазорику. А тренаж по заправке постелей лейтенант Фролов устраивал для всего взвода. Ромашкину и Лазорика было жалко – опять в наряд! – и пацанов, что до завтрака расправляли и заправляли постели… Поэтому Ромашкин быстро и легко, пока не было взводного, отбивал постель Лазорика, попутно объяснял:
- Ну, видишь? Ну, ничего же сложного! Научишься – потом даже в поезде будешь так постель заправлять. Ты, главное, старайся встать по команде дневального. Тут у нас каждая минута на счету, а ты дрыхнешь… и улыбаешься счастливо. Что снится-то?
Снилась рядовому Лазорику Любаша. Бывают же такие имена! Люба, Любаша, Любочка… Любонька, Любовь, Любаня… И даже Любка звучит ласково и нежно… После отбоя Тимофей закрывал глаза, счастливо шептал:
- Люба! Любка!
Шептал – чтобы приснилось счастье. И счастье длилось до команды дневального:
- Рота!.. Подъём!!!
А вот теперь надо было вспоминать, что счастье осталось в предрассветном школьном дворе…
А ещё снилась рядовому Тимофею Лазорику Василиса Васильевна. Первая учительница. И первая, и вообще – учительница, потому что они, первоклашки, росли, а Василиса Васильевна словно переходила с ними из класса в класс: в деревенской школе не хватало учителей, и Василисе Васильевне приходилось учиться, чтобы преподавать географию, биологию и даже литературу… А когда пришли к ней эти её самые первые первоклашки, она сама казалась девчонкой. Окончила школу почти на одни пятёрки. Все девчонки-одноклассницы на следующий день после выпускного в город подались – если не поступишь, то работу точно найдёшь. А если совсем честно… Там училище военное. Каждый год лейтенанты выпускаются. А перед выпуском жён ищут. А в Васильковке-то за кого замуж идти…
Василиса Колокольцева тоже в город уехала. В педагогический поступила. Деревенские разочарованно рукой махнули: училка!.. А такие возможности у девчонки были!
Год проучилась Василиса в университете. На каникулах с матерью в поле работала, а ближе к осени съездила в отдел образования. В деревню вернулась Василисой Васильевной. Вместо косичек пушистых собрала светлые колечки волос на затылке. Брови у Василисы – залюбуешься: волосы светлые, а бровями вышла в мать – тонкие, чёрные, с изломом. Брови она свела, и двадцать первоклашек вмиг выстроились возле школы на линейку. Родители рады были: садик аж в Тополёвке, чужие там все, а к Василисе Васильевне с трёх улиц Васильковки набралось десять мальчишек и десять девчонок. Правда, Ванька Сотников и Даша Сорокина пришли в первый класс с отдалённого хутора Земляничного. Ребят к Василисе Васильевне привели всех: и кому семь уже исполнилось, и шестилеток, а Дашеньке Сорокиной едва-едва шестой годок пошёл.
И все двадцать первоклассников школу полюбили с первой минуты. Школа и правда была на всю деревню – первая красавица. Двухэтажная, с большим спортзалом, со светлыми окнами. Понятно – с кабинетом информатики. Василиса Васильевна и читать-писать учила, и физкультуру преподавала, и музыку с рисованием. Жалела ребят – как мама дома, а то и больше. И они любили учительницу! Даже если строго брови сводила, а то и подзатыльник могла дать – родители только благодарили девчонку, знали, что всего в меру у Василисы Васильевны, отругает, и тут же обнимет, пожалеет. С утра и до самого вечера – ребятня в школе. После уроков – продлёнка: Василиса Васильевна с каждым просиживала, пока малый сам не поймёт, как задачу решить. Потом обедали. Бывало, Василиса Васильевна так про кашу расскажет, про пользу её бесценную, или про количество витаминов в борще, что тишина в столовой – только ложки звенят. А дома, жаловались родители, ничего есть не хотят. А уже перед вечером, когда, казалось, по домам ребятню отправлять пора, Василиса Васильевна вела их в степь. Дома – что: родители ещё на работе, а в школе друзья, Василиса Васильевна. Вся жизнь! Многие мечтали: вот бы и спать в школе… Василиса Васильевна рассказывала ребятам о каждом степном цветке. Осторожно ловила ящерицу – мальчишки и девчонки, затаив дыхание, рассматривали, какая она красивая… И о простой лягушке учительница рассказывала так интересно, что ни у кого из ребятни рука уже не поднималась бросить в лягушку камнем: лучше тихонько присесть, посмотреть, какие у лягушки лучистые глаза… Она же – царевна! Дома без умолку рассказывали родителям, какая лягушка полезная. И про ящерицу – что она родственница динозавров…
… Любаша – с ней все школьные годы за одной партой сидели, Василиса Васильевна, Алёшка, Санька, Денис … школьный двор с тополями, которые они старательно сажали, мечтали, как зашумят они весной – рядовому Тимофею Лазорику не верилось, что всё это осталось в прошлом… и в счастливых снах… А они, десять девчонок в бальных платьях и десять мальчишек, что ростом оказались даже выше Марка Григорьевича, учителя физкультуры, перед рассветом ушли со школьного двора… В глазах Василисы Васильевны гордость была, но – страшно растерянная гордость: как же теперь жить без этих мальчишек и девчонок, что уже не придут в школу после летних каникул… Тайком утешала себя: у них всё будет хорошо – у Тимки и Любаши, у Дашеньки, у Славика и Олеси… Василиса Васильевна все эти годы старалась, чтобы у её ребят всё сложилось хорошо – когда наступит эта неизбежность, и они уйдут со школьного двора…
Когда они вышли со школьного двора, чтобы встретить рассвет далеко-далеко в степи, Тося Воробьёва взяла Тимку под руку, доверительно прижалась к плечу, выразительно оглянулась на Любашу – её бережно поддержал Ромка Лагутин, что-то там у неё с каблучком случилось. Тимка остановился, но Тося настойчиво тянула его за собой, заговорщически улыбалась: не мешай людям! Тимка оглядывался, слышал, как Любашка смеётся, что-то отвечает Ромке… А Тося говорила – пойдём вперёд… я тебе что-то интересное покажу, и ты всё поймёшь. Пора, Тим… Мы уже вышли со школьного двора…
Так случилось, что Тося выбрала Тимку Лазорика. Тося знала, что она красивее всех девчонок – не только в школе, а во всей Васильевке – с ближними и дальними хуторами. А ещё Тося занималась модной борьбой. А ещё – отец её возглавлял агрофирму. И Тося решила, что она не должна ждать, пока мальчишки её выберут, а она сама выберет – конечно, лучшего среди мальчишек. Вихрастый Тимка вряд ли тянул на самого-самого… Вот только дружба их с Любашей почему-то не давала покоя Тосе. Дружили они, Тимка Лазорик и Люба Михайлина, наверное, с пелёнок. Тимка никогда не стеснялся дружбы с девчонкой. Не обращал внимания на презрительные насмешки пацанов. Его забота о Любашке была такой бережной, что самые задиристые пацаны умолкали. Вот это и не давало покоя Тосе – ещё класса с четвёртого-пятого.
Она пыталась подражать Тимке с Любой, требовала то от Саньки, то от Дениса, чтобы они портфель её носили, но мальчишки даже не собирались выполнять её желания. А в восьмом классе Тосе стало ясно, что просто такого, как Тимка Лазорик, у них в школе больше нет. А, может, и во всём свете больше нет. Незаметно дружбу Тимки и Любаши одноклассники стали как-то особенно трепетно беречь. Однажды Василиса Васильевна – она умела словно мимоходом, очень просто, сказать то, что запоминалось на всю жизнь – заметила, что порой люди годами ждут самой главной встречи в своей жизни, а если встреча эта случилась сейчас, в школьные годы, то это надо рассмотреть, увидеть, и – беречь… И эту первую любовь одноклассники берегли – без обычных насмешек, без зависти… Василиса Васильевна умела объяснять не только географию.
Продолжение следует…
Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5