Огонь – один из древнейших страхов человечества. Страх порождает жестокость, и во все времена поджоги наказывались самым суровым образом – лишь недавно длительные тюремные сроки пришли на смену кострам и виселицам.
Но как это соблазнительно просто – чиркнуть спичкой, лизнуть портьеру дрожащим языком факела …
Если внести имена поджигателей в отдельную книгу, получится пухлый, наподобие телефонного справочника, том – жуткая летопись огненных преступлений. Жизни не хватит, чтобы изучить ее!
Поэтому мы лишь бегло пролистаем эту книгу, скользнем быстрым взглядом по длинным колонкам.
…Герострат спалил храм и был казнен, Нерон поджег Рим и свалил все на христиан, Гай Фокс собирался поджечь пороховой склад, чтобы убить короля, но не успел.
Шотландский террорист Джон Эйткин, по кличке Художник, поджигал в доках корабли английского королевского флота и был вздернут на самой высокой в Англии виселице.
Иоганна Петера Хорста и его любовницу Фредерику Делитц - последних сожгли на костре.
Жан Батист Мурон – человек потрясающий судьбы. Преступление шестнадцатилетнего юноши, который поджег несколько домов в Марселе, было бы забыто, если бы не наказание, которое он понес. 100 лет и 1 день каторги, от звонка до звонка – абсолютный мировой рекорд, а потом еще 8 одиноких, сгорбленных, шаркающих лет на свободе. Этот человек достоин отдельного рассказа, обязательно напишем.
Киевский бандит Давид Коршак – мастер страхового поджога – греб деньги лопатой в Нью-Йорке эпохи Рузвельта, а когда попался, надул правосудие, как раньше надувал страховые компании.
В конце XIX века нигилисты, которых так и не поймали, жгли дома и лавки в Питере, а в конце XX – группа эко-террористов «Фронт за освобождение Земли» (Earth Liberation Front) жгла все подряд по всей Америке – от лыжных курортов до экскаваторов – пока все ее члены не оказались за решеткой.
Голландский коммунист Маринус ван Люббе ненавидел фашистов и поджег Рейхстаг. Кубинский иммигрант Хулио Гонсалес спалил ночной клуб в Нью-Йорке, а вместе с ним 87 посетителей, потому что поссорился со своей девушкой. Чикагский клерк Марк Томпсон сжег дом со своей старой матерью, чтобы получить страховку...
Самые разные люди вплели свои имена в эту безумную летопись – молодые и старые, богатые и бедные, белые и цветные, верующие и атеисты. Мотивы столь же разнообразны, как и портреты. Жадность, ненависть, тщеславие, зависть – далеко не полный их список.
Но есть в этом пестром семействе группа, стоящая особняком. В истории поджогов ей посвящена отдельная глава.
Разум этих людей не отравлен жадностью и гневом, он поражен иной страстью - неистовой, преступной, неутолимой, и о ней – наш следующий рассказ.