Часть 2
Прошло несколько лет. Динка выросла, похорошела, как говорят – расцвела. Она училась в выпускном классе и мечтала поступить на факультет иностранных языков в университет.
Мать пила и опускалась все больше. У нее появился живот, а ноги и руки наоборот похудели. На бледном опухшем лице выделялись сосудистые красные пятна, глаза стали мутными и пустыми. Мать перестала подкрашивать волосы, и они тусклыми серыми паклями торчали в разные стороны.
- А для кого стараться следить за собой? – отвечала она на замечания Динки. Мужчины со временем стали появляться в ее жизни все реже, как и заказчицы на пошив модных платьев. Больше пила, чем шила. Да и шить стала хуже и портила ткани. Денег стало мало. Все более или менее ценное продавала и покупала вино. Могла пить и с бомжами.
Приходя из школы, Динка часто выгоняла из квартиры собутыльников, на что те ругались и грозились ей отомстить. А то соседи приходили и просили забрать мать, мол, валяется в траве под забором у детской площадки. Холодильник был пустой. Динка мыла мать, кормила пустыми макаронами, на большее не хватало денег, и уговаривала не пить. Та просила прощения, давала обещания, а на следующий день…
Вставала с серым отекшим лицом, ее трясло, она просила дочь сходить к соседям, занять денег ей на «поправку». Динка смотрела на нее и не узнавала маму в спившейся, постаревшей и опустившейся женщине. Хотя было ей всего сорок два, выглядела она на все шестьдесят.
И Динка понимала, что не видать ей университета и учебы, как своих ушей. На что жить?
Однажды она пришла из школы и нашла мать на полу в прихожей. Дышала та тяжело, со свистом, будто клапан стоял в горле. Лицо и губы посинели, глаза закатывались. Попыталась поднять ее, отвести на кровать. Какое там. Она в панике дрожащими руками вызвала «скорую» и села на пол рядом с матерью, держа и поглаживая ее руку. Так и нашли их в квартире.
Мужчины погрузили мать на носилки и опустили в машину. Динка, рыдая, бежала за ними следом, забыв закрыть квартиру.
В машине она снова держала маму за руку, пока ей ставили капельницу и делали уколы. Только сейчас она заметила, как похудела мать. Несмотря на появление живота, кожа на руках в коричневых пятнах отставала от костей. В расстегнутом на груди халате видны поперечные выступы ребер под ключицами. Динка рукой стянула полы халата, чтобы прикрыть грудь матери.
В больнице она ждала за дверью, пока врач осматривал мать. Нервно ходила по коридору, ее толкали, просили отойти. Она сторонилась, а потом снова, ломая пальцы на руках, ходила взад-вперед.
Вышел врач и внимательно посмотрел на красивую молодую девушку, удивляясь, как у нее могла оказаться такая мама. Он вздохнул и покачал головой.
- Полежит в больнице, будем ставить капельницы. Это поддержит ее на некоторое время. Но… - это «но» прозвучало как приговор, как нож у горла, -у нее рак, цирроз печени и еще много чего. Честно скажу, осталось ей недолго – месяц, в лучшем случае два.
- А можно ее вылечить? – пальцы на руках побелели, как сильно Динка сдавила их.
- В таком состоянии вряд ли. Слишком поздно. И то долго продержалась благодаря водке. Своеобразный допинг, который медленно и убивал ее. Мне очень жаль.
Динка не могла поверить. Она присела на корточки у стены и заплакала, закрыв лицо руками.
- Идите домой. Насколько сможем, продлим ей жизнь. Но в ее случае не стоит надеяться на чудо. У вас кроме нее есть родные? – Доктор смотрел сочувственно и с сожалением.
Девушка покачала головой. А потом вспомнила об отце. А где он живет, она не знала. Мать запрещала говорить о нем, как о предателе. Да и захочет ли он помочь ей? Не интересовался последние годы ими, Динкой. «Другая семья у него, наверное, счастливая», - горло сдавило спазмом беспомощности и обиды.
Девочка каждый день приходила к матери, сидела на краю кровати, держала за руку в синяках от уколов и капельниц, и уговаривала поправиться. Рассказывала, что скоро окончит школу, пойдет работать и заживут они хорошо, только бы мама жила и бросила пить. Как же она одна будет?
Динка видела, что мать узнает ее, в глазах стояли слезы. Сухими потрескавшимися губами она шептала сквозь жесткое дыхание: «Прости». Ее грудь прерывисто поднималась и тут же опадала. Худое тело вытянулось на кровати, в лице ни кровиночки.
В школу ходила на автомате. Учителя жалели, не спрашивали. Она не слушала уроки, думала о своем, глядя на молодую майскую зелень за окном. На следующий день она прямо из школы пошла в больницу. Сердце тревожно билось и торопило ее к матери. Динка влетела в палату и увидела пустую, заправленную чистым бельем, кровать.
- А где мама? – с надеждой посмотрела на женщину, сидевшую на соседней койке.
Вместо ответа та опустила глаза и перекрестилась. Динка выскочила из палаты и в коридоре столкнулась с доктором.
- Ночью умерла. Мне очень жаль.
В больничном парке села на скамейку и разревелась. Солнце светило, пели птицы, мимо ехали машины, шли по делам люди, а девушка ничего не слышала и не видела. Она словно погрузилась в холодную тьму отчуждения, одиночества и пустоты.
На нее с открытым ртом уставился мальчик с машинкой. Подбежала мать и увела малыша в сторону. Он оглядывался и все спрашивал, почему тетя плачет.
- Это неправда. Нет, это неправда, – твердила Динка.
Она не знала, куда идет. Не понимала, что разговаривает вслух. То ли подсознание, то ли инстинкт самосохранения подсказал ей остановиться у светофора. Мимо одна за другой бежали машины. Динка смотрела на них и не видела. Она, не отдавая себе отчета, шагнула на полосатую зебру перехода. Машина с визгом остановилась рядом с ней. Из открытого окна чья-то рука зацепила ее за край платья и потянула к машине.
- Какая птичка. Садись, Быстро утешим тебя. – Сальная ухмылка, раздевающий взгляд. Динка непонимающе смотрела на мужчину, который держал ее за платье.
- Проезжай! – Кто-то с силой дернул ее за руку назад на тротуар.
Девушка словно проснулась. Только сейчас поняла, что чуть не попала под машину и испуганно посмотрела на своего спасителя. Молодой парень в очках отпустил ее руку. Динка видела, что он хочет отругать ее, но не стал ничего говорить. От его участливого взгляда ей захотелось зареветь еще сильнее. Она всхлипывала, некрасиво кривила рот и хлюпала красным опухшим носом.
- Пойдем, - парень показал на дорогу.
Динка не заметила, что светофор переключился, наконец. Она просто послушно пошла за парнем. На другой стороне улицы она пошла к дому, удивляясь, как здесь оказалась. Не замечала, что парень шел следом за ней.
У дома девушка подняла глаза к их окнам на третьем этаже. Мать никогда не встречала ее, не смотрела в ожидании в окно. Но Динка знала, что она дома. А теперь… Она понуро опустила голову и пошла к подъезду.
В пустой квартире она закрыла форточки, легла на кровать и, рыдая, била подушку и кусала наволочку, пахнущую мамой. От слез и горя она незаметно затихла и заснула, обняв подушку.
Проснулась, когда солнце уже садилось. Не поняла сначала, почему лежит в маминой кровати. Потом воспоминания нахлынули, сердце сжалось от тоски и безысходности. Умылась холодной водой, попила воды из-под крана и села к столу. Оглядела давно не знавшую ремонта кухню. Сквозь закрытые окна доносились детские голоса со двора. Где-то за пределами квартиры кипела жизнь. А в квартире стояла гнетущая плотная тишина, как в склепе.
«А что теперь делать? Как хоронят людей?» Она еще немного посидела и пошла к соседке тете Маше, которая со вздохом иногда давала в долг деньги на макароны и хлеб, и никогда не просила их вернуть.
Тетя Маша открыла дверь и по опухшему от слез лицу все поняла.
– Отмучилась, - сказала тихо и коротко перекрестилась. – Проходи, сердешная.
- Тетя Маш, что мне делать? Я не знаю. – Динка сидела на диване в чистой, скромно обставленной комнате. Ветерок от сквозняка дул в открытое окно, и узорчатая легкая занавеска надувалась парусом.
- Помогу, милая. Для начала, надо документы получить в больнице, что умерла. Потом сходить в бюро ритуальных услуг и все заказать для похорон. Ой, денег, поди, нет у вас. – Женщина сокрушенно прижала ладонь к щеке и покачала головой. – Ничего. Отложено у меня немного. Поделюсь. Да по соседям пройду. Не очень твою мать любили в последнее время. Может, для тебя соберу сколько-то. Ты завтра с утра в больницу… я с тобой схожу. А отец?
- Я не знаю, где он. Вы же знаете, что другая семья… - Динка снова всхлипнула. Но, то ли слезы кончились, то ли голос тети Маши действовал успокаивающе, не заплакала.
Да она и не верила, что отец станет помогать.
Денег насобирали. Кто-то из соседей нашел отца, сходил к нему и тот дал денег на похороны. Но сам не пришел.
Тетя Маша накрыла стол на кухне, после кладбища пригласила соседей помянуть, но пришли только несколько человек. И то те, кому мать шила когда-то. Приходили, выпивали по рюмке водки, закусывали блинами, говорили дежурные фразы и уходили.
Динка сидела за столом и ничего не замечала. Она вспоминала маму, ту, молодую еще, когда просила ее погулять два часа пока…
Ее от мыслей оторвал звонок в дверь. Девушка с удивлением заметила, что никого уже нет. Она одна сидит за накрытым столом. Привычным движением завернула железную крышку на горлышке бутылки и пошла открывать.
Продолжение следует
Начало