Уже к моменту подписания перемирия с Францией исконно русский вопрос «Что делать?» встал перед фюрером германской нации и главнокомандующим вооруженными силами Германии во всей своей пролетарской прямоте. Вставшая перед немцами задача была предельно ясна – надо было закончить войну с Великобританией, а вот пути ее достижения были непонятны, поскольку до начала войны и в ходе подготовки наступления на Францию никто всерьез эту проблему не пытался осмыслить. Поэтому Гитлер поручил штабу ОКВ (верховного командования вооруженными силами Германии) разработать документ, касающийся дальнейшего хода войны.
Нужно отметить, что немецким планировщикам приходилось работать в условиях дефицита актуальной информации о противнике. Сплошь и рядом в ходе планирования немцы в качестве исходных данных использовали собственные предположения о положении вещей в Великобритании, либо «любезно предоставленную» противником дезинформацию. Эта ситуация сложилась в результате полного провала немецкой шпионской деятельности против Великобритании.
Немецкий офицер абвера, подполковник Nikolaus Ritter , ответственный за агентурную разведку, работающую против Великобритании и США, полностью провалил свой участок работы. Справедливости ради, этому весьма поспособствовала британская контрразведка Mi5. К моменту начала Второй мировой войны английские контрразведчики вычислили всех немецких агентов, работавших на территории страны. Этому способствовал проявляемый гражданами Великобритании патриотизм. Характерным примером может служить офицер ВВС Christopher Draper. Ветеран ПМВ, в 1932 году он принимал участие в воздушных соревнованиях «Тур воздушных асов» в Германии, где завязал дружеские отношения со многими немецкими ветеранами-летчиками. Также он был представлен А. Гитлеру, и в ходе личной беседы, он раскритиковал английское правительство за отношение к ветеранам. На основании этого, он был отмечен немецкой разведкой как потенциально сочувствующий Германии. После его возвращения в Англию с ним связались представители абвера и предложили работать на немцев. Draper согласился, и сразу после этого обратился в английскую контрразведку. До самого начала войны через него англичане передавали немцам неверную информацию о состоянии британских ВВС.
Еще один английский двойной агент Arthur Graham Owens был сдан британской контрразведке своей бывшей женой, сообщившей о его частых контактах в ходе зарубежных поездок с немцами, не связанных с работой. Англичане установили наблюдение за Owens-ом, который, почувствовав близость провала, сам предложил свои услуги контрразведке. Через него англичане передали немцам список фальшивых имен сопряженных с номерами продуктовых карточек, на основании которых немцы изготавливали поддельные документы для своих агентов, направляемых в Великобританию в ходе войны. Фактически английская контрразведка получала информацию о прибытии немецкого агента быстрее немцев. Хотя английская общественность считала о том, что страна была полна хорошо обученных немецких шпионов, которые были глубоко интегрированы в общество, в реальности немцы направили в Великобританию не более 25 агентов. Все они были в кратчайшие сроки выявлены и разоблачены. Большая часть пошла на сотрудничество с британцами, которые создали так называемую, «систему ХХ», которая объединяла всех двойных агентов, дававших немцам системную дезинформацию.
Руководитель «Системы ХХ» сэр John Cecil Masterman утверждал, что к 1941 году МИ-5 «активно управляла и контролировала немецкую шпионскую систему в Великобритании». Это не было праздным хвастовством. Послевоенное изучение немецких документов подтвердило, что никто из агентов Абвера, за исключением тех, кто совершил самоубийство, не остался незамеченным. Единственным реальным немецким агентом, долгое время работавшим на территории Великобритании был Walter Simon, передававший немцам информацию о системе английских радарных станций. В 1939 году он был вычислен англичанами, но поскольку доказать его шпионскую деятельность не получилось, а на сотрудничество Simon не пошел, его попросту депортировали из страны. Через год его забросят в Ирландию, где он сразу же будет арестован.
Не очень хорошо обстояло дело у немцев и с другими видами разведки, использовавшимися в ходе продолжающейся войны с Великобританией, причем во многом это определялось разобщенностью немецких разведслужб, принадлежавших к разным родам войск, деятельность которых никто, по сути, не координировал. Так, например, обстояло с криптографической службой. Характерным примером, является работа немцев с английской шифровальной машиной «Typex», созданной на базе немецкой «Энигмы». В 1940 году в Дюнкерке немцы захватили английскую машину, до этого, в Норвегии было захвачено несколько кодовых книг англичан, тем не менее, больших успехов в дешифровке английских секретных сообщений немцы не достигли, при этом главной проблемой была нехватка специалистов и финансирования. Определенные успехи у немецких криптоаналитиков были, но в основном при работе с простыми и относительно простыми британскими шифрами.
Наибольших успехов в ходе подготовки к возможному десантированию в Великобритании достигла Beobachtungsdienst – служба криптоанализа ВМФ Германии, в частности немцы довольно точно установили распределение сил английского флота в 1940 году, а также смогли выводить свои подводные лодки на британские конвои, перехватывая и дешифруя радиосообщения транспортных судов. Гораздо хуже обстояли дела у разведки люфтваффе, возглавляемой оберстом Josef-ом Schmid-ом. Немцы не смогли достойно оценить значение английских радарных станций, и категорически неверно оценивали силы RAF. Недооценка возможностей Великобритании по производству новых самолетов составила 40%, причем тут сыграла свою роль дезинформация, передаваемая англичанами через двойных агентов. ОКХ (штаб сухопутных войск Германии) был наименее информированным родом войск, в части того, что происходило в Великобритании. 3-й отдел ОКХ (Иностранные армии запада) в деле оценки английских сил ориентировался в основном на допросы военнопленных, изучение захваченных документов, сильно преувеличивая возможности противника. Так, например, непосредственно перед моментом принятия решения о проведении операции, разведка оценила силы англичан в 20 полноценных дивизий, при том, что англичане по факту имели всего 13 готовых соединений.
Как бы то ни было, уже 30 июня 1940 года начальник штаба ОКВ Альфред Йодль представил Гитлеру меморандум, в котором изложил шесть возможных стратегий Германии в продолжение войны:
- Дипломатия. Попытаться достигнуть мирного соглашения с Великобританией.
2. Блокада, торговая война («Handelskrieg»). Добиться капитуляции Великобритании путем давления на ее экономику, уничтожая торговый флот и нанося бомбовые удары по ключевым объектам экономики.
3. Устрашающие бомбардировки с воздуха. Сломить моральный дух населения Великобритании, путем нанесения ударов с воздуха по населенным пунктам, городам и жизненно важным объектам инфраструктуры.
4. Завоевание. Десантная операция на территорию Великобритании с последующим разгромом вооруженных сил противника и капитуляцией англичан.
5. Стратегия непрямых действий. Военные операции против средиземноморских владений Великобритании, или против потенциальных союзников Великобритании, с целью получения ресурсов для продолжительной войны.
6. Переключение на защитную стратегию. Игнорируя Великобританию, укрепить позиции Германии на континенте, демобилизовать часть вооруженных сил и сконцентрироваться на развитии немецкой экономики и военных технологиях, дожидаясь ошибок противника.
Надо отметить, что Йодль во время подготовки своего документа исходил из того, что со стороны Великобритании не будет никаких активных действий наступательного характера.
В той или иной степени Германия попыталась реализовать все эти, зачастую диаметрально противоположные, стратегии в 1940 году, что показывает неспособность Гитлера выбрать и сосредоточиться на каком-то одном из вариантов действий. Соответственно будем разбирать реализацию этих стратегий в 1940 году по пунктам.
- Дипломатические попытки прекратить войну.
Наиболее простым и наименее бескровным способом завершить войну с Великобританией было заключение мира. В сущности, стоявшие перед началом войны цели, были достигнуты Германией с перебором. Даже свои колониальные претензии немцы вполне могли реализовать за счет побежденных Франции, Бельгии и Нидерландов, не затрагивая целостность Британской империи. В конце концов, в 1802 году, практически в аналогичных условиях англичане заключили с Наполеоном Амьенский мир. Надо отметить, что шансы на заключение мира не были иллюзорными – даже в военном кабинете Черчилля партия сторонников мира, возглавляемая министром иностранных дел Галифаксом, была достаточно сильна. Однако, как мы знаем, ничего подобного не произошло, Великобритания продолжала воевать, несмотря на тяжелое стратегическое положение.
Громкие дела любят тишину. Несмотря на имеющиеся возможности, Гитлер не попытался провести серьезных попыток тайных переговоров с англичанами, для обсуждения возможности мирного соглашения и предварительного согласования условий. Вместо этого, он, в характерной для себя манере, предпочел выступить публично, предлагая противнику мир через официальное выступление. 19 июля 1940 года в Рейхстаге Гитлер произнес речь, посвященную успешному окончанию кампании во Франции, которую в ряде источников именуют как «Последнее воззвание к разуму». Выступление было обставлено крайне помпезно и вычурно, в частности, в процессе произнесения речи фюрер произвел награждение и производство по службе военачальников, отличившихся в ходе Французской кампании. Довольно забавно, что Г. Геринг получил Большой крест Железного креста за «обеспечение победы в войне», которая все еще продолжалась. В заключении своей речи Гитлер сделал вполне однозначное предложение Великобритании заключить мир:
«В этот час я считаю долгом перед собственной совестью еще раз обратиться к разуму и здравому смыслу, как Великобритании, так и других стран. Я считаю, что мое положение позволяет мне обратиться с таким призывом, ибо я не побежденный, выпрашивающий милости, а победитель, говорящий с позиций здравого смысла.
Я не вижу причины, почему эта война должна продолжаться.»
Надо сказать, что цель этой речи Гитлера неоднозначно оценивалась, как современниками, так и последующими исследователями. Характер речи и обстановка, в которой она была произнесена, не позволяют сделать однозначного вывода о ее целевой аудитории. Ряд исследователей считает, что речь адресовалась в первую очередь народу Германии, оправдывая в его глазах продолжение войны, перенося ответственность за это на плечи англичан, отказавшихся заключать предложенный им мир.
В своей речи Гитлер, в первую очередь, обращался к народу Великобритании, противопоставляя его своему правительству, которое в ходе выступления неоднократно было обвинено фюрером в разжигании конфликта:
Из Британии, — я слышу сегодня только один крик — не народа, а политиканов — о том, что война должна продолжаться. Я не знаю, правильно ли представляют себе эти политиканы, во что выльется продолжение борьбы. Верно, они заявляют, что будут продолжать войну, а если Великобритания погибнет, то будут продолжать войну из Канады. Я не могу поверить, что под этим они подразумевают то обстоятельство, будто английскому народу придется перебраться в Канаду. Очевидно, в Канаду поедут те джентльмены, которые заинтересованы в продолжении войны. Боюсь, народу придется остаться в Британии и… увидеть войну другими глазами, нежели это представляется их так называемым лидерам в Канаде.
Поверьте мне, господа, я питаю глубокое отвращение к подобного рода бессовестным политиканам, которые обрекают на гибель целые народы. У меня вызывает почти физическую боль одна только мысль, что волею судеб я оказался тем избранным лицом, которому придется наносить последний удар по структуре, уже зашатавшейся в результате действий этих людей… Мистер Черчилль… будет к тому времени в Канаде, куда несомненно уже отосланы деньги и дети тех, кто принципиально заинтересован в продолжении войны. Однако миллионы простых людей ждут великие страдания. Мистеру Черчиллю, пожалуй, следовало бы прислушаться к моим словам, когда я предсказываю, что великая империя распадется, — империя, разрушение которой или даже причинение ущерба которой никогда не входило в мои намерения…».
К слову именно в этом выступлении Гитлер впервые озвучил захваченные немцами планы Франции и Великобритании по бомбежке Баку.
Гитлер, очевидно зная о том, что в правительстве Великобритании есть люди, которые разделяли идею о заключении мира с Германией, не предпринял ни единой попытки как то поддержать их позицию во внутренней дискуссии, хотя имел для этого немало возможностей. Например, он вполне мог до произнесения речи публично заявить с целью подкрепления своих мирных инициатив, о приостановке нанесения ударов с воздуха по территории Великобритании или о приостановке действий подводных лодок против английского торгового судоходства. Он мог выступить с инициативой обмена пленными или возврата раненных английских военнослужащих. Вместо этого он предпочел выступить с позиции триумфатора, щедро дарующего побежденному врагу мир. Чисто по человечески, мотивы фюрера, выступавшего с позиции триумфатора и победителя понятны, но как публичный политик он допустил серьезную ошибку – народ Великобритании совсем не считал себя побежденным. В Британии все еще царил «Дух Дюнкерка» - небывалый моральный подъем, вызванный спасением армии. «Немцы еще не победили нас в бою, чтобы диктовать свои условия». Накал возмущения наглостью противника был так велик, что согласно воспоминаниям Черчилля на английском радио сами комментаторы, без санкции правительства прокомментировали предложения Гитлера как неприемлемые. 22 июля 1940 года, английское правительство официально отвергло немецкие инициативы, примечательно, что озвучивал этот ответ лорд Галифакс.
«Многие из вас прочитали два дня назад речь, в которой герр Гитлер призвал Великобританию капитулировать перед его волей. Я не буду тратить ваше время на то, чтобы разобраться с его искажениями почти всех главных событий с начала войны.
Он говорит, что у него нет желания разрушать Британскую империю, но в его речи не было никаких предположений о том, что мир должен основываться на справедливости, ни слова признания того, что другие народы Европы имеют какое-либо право на самоопределение, принцип, который он так часто ссылался на немцев.
Его единственное обращение было к базовому инстинкту страха, а его единственными аргументами были угрозы.
……
Мы никогда не хотели войны; конечно, никто здесь не хочет, чтобы война продолжалась на день дольше, чем это необходимо.
Но мы не перестанем бороться, пока свобода для нас самих и других не будет гарантирована.
….
Мы и наши доминионы за границей будем продолжать сражаться против сил зла, хотя бы и окруженные со всех сторон.
Мы идем вперед, ясно представляя и великолепие, и опасности нашей миссии, но подкрепленные верой, благодаря которой с помощью Бога, мы одержим победу».
Публичное заявление главного сторонника мирного соглашения с Германией должно был показать единение правительства и народа Великобритании в борьбе с врагом, и это было воспринято в Германии совершенно однозначно. В. Ширер, американский журналист, находившийся в Берлине, вспоминал:
«Младшие офицеры из верховного командования и чиновники из различных министерств сидели в комнате и с восторженным вниманием слушали радио. Постепенно их лица вытянулись. Они отказывались верить своим ушам. «Вы что-нибудь понимаете?» — кричал мне один из них. Казалось, он оцепенел. «Вы в состоянии понять этих английских дураков? — продолжал он кричать. — Теперь отклонить мир? Да они просто с ума сошли!».
Заключение мира стало невозможным. Надо было воевать.
Блокада, торговая война («Handelskrieg»).
Экономика Великобритании была крайне зависима от поставок сырья и материалов. В 1940 году страна импортировала 19.3 млн. тонн продовольствия, 11.2 млн. тонн топлива, 4.5 млн. тонн железной руды, 3.6 млн. тонн стали, 112 тыс. тонн бокситов, 87.6 тыс. тонн хрома, 13.4 тыс. тонн вольфрамовой руды, 2.4 тыс. тонн молибдена, 200 тыс. тонн каучука. Немецкие успехи на континенте отрезали Англию от источников древесины и железной руды, но англичане, в условиях своего господства на море, смогли переориентироваться на новых поставщиков. По иронии судьбы, как правило, это были бывшие торговые партнеры Германии, потерявшие немецкий рынок сбыта по причине английской экономической блокады. Очень показателен пример Испании, которая имея, в целом, пронемецкую позицию, немедленно обеспечила англичанам 40% поставок железной руды и примерно 50% поставок вольфрама.
Главной задачей английского флота была защита коммуникаций, связывающих Великобританию с источниками сырья и продовольствия. Ключевыми маршрутами, обеспечивающими практически весь импорт Великобритании, были линии на Галифакс (Канада), на Карибы, и в Южную Африку.
Для обеспечения доставки необходимых грузов Великобритания имела самый большой торговый флот в мире. К началу войны торговый флот Великобритании состоял из 2965 торговых судов суммарным тоннажем 17.72 млн. тонн. В течение первого года войны немцы потопили 3 млн. тонн торгового тоннажа, но общий тоннаж британского флота упал незначительно, составив 17,59 млн. тонн (3 053 судна), при этом действия Гитлера «подарили» англичанам 8,1 млн. тонн иностранного торгового тоннажа, сбежавшего в Великобританию из Норвегии, Дании, Нидерландов. Кроме этого союзники продолжали строительство новых торговых судов: в 1940 году в строй было введено 780 тыс. тонн тоннажа, построенных в Великобритании, 439 тыс. тонн было получено по заказам в США. Ну и, наконец, англичане имели возможность фрахта грузовых судов (около 1 млн. тонн в 1940 году).
Для борьбы с судоходством надо иметь флот, с которым у немцев летом 1940 года были очевидные проблемы. Надводный флот еще только отходил от победы в Норвегии, которая оставила немцев фактически без боеспособных крупных надводных судов. Впрочем, возможности, немецких боевых кораблей по действиям в Атлантике были весьма ограниченными просто в силу отсутствия операционных баз и действий британского флота. Относительно удачно действовавший рейдер «Адмирал граф Шпее» в декабре 1939 года был отловлен английским флотом. Немцы в будущем могли рассчитывать на свои суперлинкоры «Бисмарк» и «Тирпиц», но летом 1940 года они были еще недоступны. В результате, в июле 1940 года Редер мог рассчитывать только на подводные лодки и вспомогательные крейсера-рейдеры.
В июле 1940 года подводный флот адмирала Деница состоял из 15 (пятнадцати) боеспособных подводных лодок океанского типа и 18 малых субмарин «двоек», не способных действовать в океане. Производство подводных лодок шло крайне медленно, за июнь 1940 - май 1941 года немцы смогли построить 49 субмарин, 16 из которых принадлежали к относительно «бесполезному» 2-му типу. Постройка новых лодок, на которую, к слову отрицательно повлияла программа подготовки к операции «Зеелёве», даже не покрывала потери флота, и в мае 1941 года Дениц имел не более 12 подводных лодок, способных атаковать в океане английские конвои. При этом, в стратегическом смысле, до 1943 года именно количество немецких подводных лодок, действующих на коммуникациях союзников могло принести какой то конечный результат. Это прекрасно понимал командующий немецким подводным флотом Дениц, который считал, что для полноценной борьбы с торговым судоходством ему необходимо иметь не менее 300 субмарин, что позволило бы держать в море не менее 100 боевых единиц.
Если посмотреть на ситуацию с действиями подводных лодок немцев, то можно отметить, что в период 1939-1941 годов условия их использования постоянно улучшались. Летом 1940 года лодки получили возможность базирования во Франции, что резко сократило время выхода на позицию. Качественно квалификация и опыт командиров и экипажей лодок, безусловно, выросли – если в 1939 году до 40% выходов лодок на патрулирование было безрезультатным, то в 1940 году этот показатель сократился до 6%, в составе кригсмарине появились подводники-асы, были, наконец, решены проблемы с торпедами, немцы отработали и внедрили тактику «волчьих стай», оказавшуюся невероятно эффективной при атаке слабозащищенных конвоев. В то же самое время англичане испытывали огромный дефицит в кораблях эскорта и сопровождения, усугубленные большими потерями в ходе войны и необходимостью держать значительные силы в портах Великобритании перед угрозой немецкого вторжения. Сами немецкие подводники называли этот период войны «Счастливые дни».
При этом, если посмотреть на результаты действий подводных лодок, то выяснится, что в 1939 году они поразили 165 кораблей, в 1940 году 563 корабля (несмотря на выпавшие из полноценной боевой работы апрель и май), а в 1941 году только 501 корабль. Все плюсы в работе подводных лодок позволяли лишь в некоторой степени компенсировать нехватку их численности. Скачок результативности немецких подводников в 1942 году (1322 корабля) определялся в первую очередь ростом производства лодок (50 в 1940 году, 199 в 1941 году, 238 в 1942 году).
Стоит отметить, что для усиления своих наступательных возможностей в борьбе за Атлантику немцы привлекли своего союзника – Италию. Итальянские подводные лодки должны были также действовать на коммуникациях англичан, базируясь на порт в Бордо. Первые подводные лодки группы BETASOM прибыли во Францию в сентябре 1940 года. До декабря 1940 года на Бордо базировалось 28 подводных лодок, проследовавших через Гибралтарский пролив из Средиземного моря. Летом 1941 года, к ним добавили 4 лодки, перешедшие из Красного моря, вернув на Средиземноморье 10 субмарин. Однако в 1940 году их вклад был мизерным – 3844 тонны, что определялось, в первую очередь относительно невысоким качеством подготовки экипажей. Немцы разбирались с этой проблемой, организовав в Готенхафене курсы подготовки итальянских экипажей по немецким методикам, но эффект от этого появился только в 1942 году.
Фактически, в ходе боевых действий в 1940-1941 годах немецкие подводники действовали на пике своих возможностей, уничтожая и выводя из строя по 40-50 судов союзников в месяц. Много это или мало?
В качестве определяющей стратегии действий своих подчиненных Дениц выбрал «сражение за тоннаж» (Tonnage-schlacht). В рамках этой стратегии приоритет отдавался количественному объему потопляемого торгового тоннажа, без привязки к характеру груза или типа корабля. Грубо говоря, судно, везущее ценный груз было не более приоритетно, чем судно, идущее в балласте. Ставка делалась на снижение тоннажа и через это сокращение объемов перевозок. Несмотря на громкие успехи немецких подводников, стоит заметить, что в реальности, наносимые ими потери англичане довольно успешно компенсировали постройкой новых судов. Немцы смогли приблизиться к достижению отрицательной динамики тоннажа союзников в 1941 году, однако действия Гитлера добавили союзникам 1,7 млн. тонн греческих судов, а в 1942 году на стороне союзников оказались США со своим флотом и, главное, со своими производственными мощностями. Массовая постройка судов типа «Либерти» поставила крест на немецких планах уничтожения торгового тоннажа союзников, а с 1943 года начали работать выстроенные системы противолодочной обороны, что привело к огромным потерям подводников, сокращению процента успешных действия и снижению числа действующих лодок.
Понятное дело, выбор стратегии Деницем производился не просто так, а исходя из объективно слабых возможностей немцев в части разведки и целеуказания для своих подводных лодок. Анализируя известное нам сегодня положение дел у Великобритании в 1940 году, стоит отметить, что более точное применение немцами своих сил в 1940 году могло, теоретически, привести к изменению хода войны. В экономике Великобритании на этот момент имелись несколько относительно «слабых мест», воздействие на которые могло привести к качественному результату. Это было снабжение топливом, бокситами, железной рудой и продовольствием.
Снабжение продовольствием включало в себя грузы, которые доставлялись судами-рефрижераторами, имевшимися в очень ограниченном количестве. Целенаправленные атаки на эти суда могли привести к перебоям в поставках продовольствия в Великобританию, и, соответственно к проблемам с питанием населения. Как уже указывалось выше, значительная часть железной руды шла в Великобританию из Испании. Имея в Испании разветвленную агентурную сеть, немцы, теоретически, могли отслеживать отправление судов с грузами и целенаправленно уничтожать их, что не было сделано. Но, однако, наиболее уязвимым местом англичан было снабжение топливом. В самой Великобритании практически не имелось нефтеперерабатывающих заводов, и в 1940 году на острова везлось непосредственно готовое топливо. Более половины объема топлива шло с Карибских островов, где располагались нефтеперерабатывающие заводы на островах Aruba, Curasao (Нидерланды) и Тринидад (Великобритания). К слову, завод Royal Dutch Shell в Curasao был самым большим на тот момент в мире. Загрузившись на островах топливом, танкеры шли в Галифакс (Канада), где входили в состав конвоев, направляющихся в Ливерпуль.
Немцы предполагали, что снабжение топливом является уязвимым местом англичан (а у кого оно не было уязвимым), тем не менее, приоритетность в уничтожении танкерного флота определялась исключительно большим тоннажем танкеров, никаких специальных распоряжений командиры лодок не получали. Летом 1940 года Редер предложил Гитлеру провести операцию, которая могла бы коренным образом изменить ситуацию на «топливном» фронте. 11 июля 1940 года он сообщил Гитлеру, что в море находятся 6 вспомогательных немецких крейсеров, оперирующих против британского судоходства. Они, по мнению адмирала, могли бы провести набеговую операцию против нефтеперерабатывающих заводов на Карибах, а в случае успеха операции призовые команды могли быть использованы в качестве десанта для уничтожения инфраструктуры.
С технической стороны, план был вполне реалистичным, это подтвердил рейд крейсера «Комет» на остров Науру 27 декабря 1940 года, в результате которого на 2,5 месяца были выведены из строя фосфатные рудники. В 1940 году заводы на Карибах охранялись незначительными силами, состоявшими в основном из местной милиции, только на острове Aruba имелось 700 человек, вооруженных легким стрелковым оружием (4-й батальон Queen’s Own Cameron Highlanders и 200 голландских морских пехотинцев). Английский флот в Карибском бассейне был представлен одним легким крейсером. Внезапная атака на слабоохраняемые объекты могла привести к выводу из строя заводов на довольно значительный срок и перебою в снабжении топливом Великобритании в ключевой момент «битвы за Британию». Даже без этих действий англичане испытывали серьезный дефицит топлива зимой 1940/41 годов, а к маю 1941 года запасы топлива оставались на минимально допустимом уровне.
Однако Гитлер отменил проведение этой операции, с одной стороны ссылаясь на принадлежность заводов «Стандарт Ойлу», он не хотел обострения отношений с США, которые после начала войны объявили западное полушарие «нейтральной зоной». Что характерно, в 1942 году, после того как Германия объявила войну США, немецкие и итальянские подводные силы провели операцию «Neuland» в ходе, которой 11 подводных лодок целенаправленно действовали против танкерного судоходства в районе расположения нефтеперерабатывающих заводов, причем подводные лодки получили задачу выведения заводов из строя путем обстрела из бортового орудия. Операция имела успех, вкупе с проводимой у берегов США операцией «Paukenschlag» действия немцев и итальянцев привели к тяжелым потерям в танкерном флоте союзников. Однако возможности лодок по обстрелу береговых целей были невысокими, в отличие от вспомогательных крейсеров, неоднократно демонстрировавших высокую огневую мощь, поэтому заводы остались неповрежденными и продолжали работать на полную мощь.
В 1940 году дерзкая операция не проводилась, и немецкие вспомогательные крейсера продолжали действовать против судоходства союзников. Прежде чем союзникам удалось нейтрализовать эту угрозу, рейдеры нанесли довольно серьезный ущерб торговому судоходству, однако он не был смертельным и не смог существенно повлиять на ход войны.
Неподалеку от островов располагалась еще одна жизненно важная точка, порт Британской Гвианы Georgetown. Британская Гвинея была ключевым поставщиком бокситов, причем как для Великобритании, так и для США – две трети построенных союзниками самолетов изготавливались из алюминия, добытого там. Немцы предполагали нанести удар и там, но Гитлер отклонил это предложение, по тем же соображениям, что и атаку на нефтеперерабатывающие заводы.
По замыслу немцев «Handelskrieg» не ограничивалась действиями флота. После захвата Франции значительная часть Великобритании оказалась в зоне досягаемости немецкой авиации, которая могла наносить удары практически по всем главным портам страны и атаковать британское судоходство в Ла-Манше. По понятным причинам англичане старались разгружать конвои, прибывающие на остров по возможности дальше от авиации противника и в то же время недалеко от индустриальных центров страны. На западном побережье Англии было две крупные гавани, отвечавшие этим требованиям и способные обрабатывать значительное количество грузов Ливерпуль и Биркенхед, расположенные рядом друг с другом. Расположение портов не позволяло немцам рассчитывать на успешные дневные бомбардировки, однако ночью немецкие самолеты наносили удары по городам, которые стали основными портами Великобритании. Существенной проблемой англичан было то, что доставка грузов из Ливерпуля по стране была ограничена пропускной способностью железных дорог. Английская инфраструктура была заточена на приемку и обработку грузов, прибывающих в порты, в первую очередь это касалось порта Лондона, через который до войны проходило до 70% импорта продовольствия. Кроме этого, города южной и восточной Англии нуждались в угле. Доставка угля и переброска части грузов осуществлялась каботажными конвоями, двигающимися вдоль английского побережья. Эти конвои стали целями для немецких атак с воздуха, действий торпедных катеров и береговой артиллерии. 4 июля 1940 года началась так называемая Битва в Канале («Kanalkampf»), когда немецкая авиация сосредоточила свои основные усилия на атаках этих конвоев. Целенаправленные атаки немцев шли вплоть до 11 августа 1940 года, и едва не заставили англичан отказаться от использования канала, так как треть судов проходивших через Ла-Манш были либо потоплены, либо повреждены немецкой авиацией. Однако после того как по приказу Гитлера немецкая авиация перенесла свои усилия на материковую Британию, положение в канале резко улучшилось и англичане продолжали его эксплуатацию.
В целом, несмотря на попытки немцев обеспечить блокаду Великобритании силами подводного флота и нарушить торговое судоходство союзников действиями рейдеров и подводных лодок, они не смогли добиться серьезного успеха на этом поприще. Счета отдельных подводников впечатляют воображение, однако в целом союзники контролировали ситуацию, и немцы так и не смогли приблизиться к достижению поставленных целей.
Устрашающие бомбардировки с воздуха.
Формально, стороны, воюющие на Западе, стремились придерживаться действующих конвенций, согласно которым удары с воздуха сознательно нацеленные на гражданское население являлись военным преступлением и не допускались. Надо отметить, что к лету 1940 года немцы уже имели прямой «опыт терроризма» - именно угрожая нанести удар по городу, который приведет к многочисленным жертвам гражданского населения, они добились капитуляции голландцев в Роттердаме. С технической точки зрения, Геринг был уверен в возможностях своей авиации по нанесению неприемлемого ущерба населению и инфраструктуре городов Великобритании.
В своем выступлении 19 июля 1940 года Гитлер прямо высказался про возможность нанесения люфтваффе террористических ударов:
«Мистер Черчилль повторил заявление о том, что он хочет войны. Около шести недель назад он начал войну в той области, в которой, по-видимому, считает себя достаточно сильным, а именно в воздушной войне против гражданского населения, хотя и под лживым лозунгом, так называемой войны против военных целей. После Фрайбурга эти цели оказались городами, рынками, деревнями, жилыми домами, больницами, школами, детскими садами и всем остальным, что может пострадать. До сих пор я сдерживал свой ответ на эти действия. Однако это не означает, что это так будет продолжаться и далее».
Надо сказать, что в данном случае Гитлер был довольно лицемерен, поскольку бомбежка Фрайбурга, имевшая место 10 мая 1940 года была произведена по ошибке немецкими самолетами. Три немецких бомбардировщика из состава 51-й эскадры , под командованием лейтенанта Paul-а Seidel-а, потеряв ориентировку приняли немецкий город Фрайбург за французский Кольмар, находившийся на расстоянии 22 миль. На город были сброшены 69 бомб, службы ПВО опознали немецкие самолеты, и не объявляли воздушную тревогу. Население не укрывалось, поэтому потери оказались довольно большими – погибло 57 человек, одна из бомб угодила прямо в детскую площадку, убив и ранив до двадцати детей, игравших там. Немцы попытались скрыть ошибку своего пилота, и немецкая пропаганда выдала бомбежку города за налет авиации противника. В еженедельной хронике «Дойче вохеншау» и в публикации газеты Freiburger Zeitung от 11 мая 1940 года, бомбежка Фрайбурга была названа «злонамеренным воздушный налетом противника, в результате которого погибло 24 гражданских лица». В 1980 году бывший генерал ВВС Германии, а в описываемый период командир 51-й эскадры полковник Josef Kammhuber, признал, что: «Тот факт, что нападение на Фрайбург было совершено по ошибке звеном III / KG51, очевиден».
Но в любом случае, немцы заранее не гнушались применения подобных методов ведения войны, что, в будущем аукнулось им сторицей. В планах воздушного наступления на Великобританию, гражданские цели были прописаны наряду с военными, наибольший тоннаж бомб в результате был сброшен на Лондон. Уже в ходе «Битвы за Британию». немцы произвели «показательную» атаку на город Ковентри. Однако следует признать, что предвоенные расчеты, указывающие на высокое моральное влияние атак с воздуха на гражданское население, не оправдались. Да, бомбежки приносили немалые жертвы, оказывали влияние на повседневную жизнь людей, но в целом реакция населения была прямо противоположной той, на которую рассчитывали немцы.
Удушить и запугать Великобританию в ходе войны не удалось, но всегда оставалась возможность захватить Англию. Об этом – во второй части статьи.
