Европейский союз не прекращает усилий по преобразованию национальных правительств. На этот раз он использует цифровую риторику для укрепления своей идеологии и достижения последствий для своих действий. Результатом этого является привлечение внимания к цифровым преобразованиям правительств. Еще раз лейтмотивом здесь становятся данные граждан.
Отчет под редакцией Джанлуки Мисураки при поддержке авторов Криштиану Коданьоне, Джованни Лива или Ирен Ванини в июне 2020 года доказывает, что в игру входит Элиза
Под этим названием скрывается система сотрудничества правительств с помощью цифровых инструментов. Он также вводит так называемый DigiGov 2.0, который влияет на определение социальных, политических и экономических последствий изменений. Он указывает на важность инноваций, то есть в переводе на польский язык внедрения компьютеров в последующие сферы жизни. За этим следует не что иное, как использование данных о физическом положении граждан стран ЕС. Формируется система предоставления услуг правительствами, а также добавление проектов регулирования. С их помощью есть обоснование для извлечения, среди прочего, данных с GPS.
Европейский союз предлагает то, что называется DGT, цифровую трансформацию правительства. Сама эта концепция имеет свои корни в кибернетике и попытках подражать человеческому мышлению (когнитивизму). Благодаря технологии ИКТ, то есть связи, она стремится к изменению общества в сторону „повышения эффективности, производительности, доступности и прозрачности, с целью предоставления услуг, ориентированных на гражданина и правил увеличивая включения и укрепления доверия в правительство”. Внедрение этих руководящих принципов на практике-DigiGov-F. Он представляет собой дальнейший шаг в создании электронного правительства.
В основе DigiGov-F лежит, среди прочего, отображение источников, причем значение здесь имели теория инноваций, тексты об исследовании эффективности или книги об администрации. Таким образом, отправной точкой является теория, оторванная от поиска вписанного в общество порядка (естественного права), что имеет последствия для более поздних этапов. Из упомянутых источников авторы сделали выводы путем обобщения на другие плоскости (экстраполяции). Примечательно, что следующий этап-это, как они сами выразились,”деконструкция / реконструкция концепции". Именно этот элемент указывает на обращение к постмодернистской идее, что означает навязывание понимания мира, а не построение на том, что доказано традицией. Следующим этапом является создание из разбросанных элементов новых для „интеграции концепций / элементов и придания смысла". В результате обращения к академическим экспертам проверяется весь замысел.
Важным в этом сопоставлении является расшифровка того, что представляют собой инновации
В разговорном смысле это открытия и исследования для создания новых вещей. Авторы выделяют, в свою очередь, изменения в структурах (в том числе создание новых форм и организации на их основе), указание и использование новых технологий, создание новых государственных услуг или их упорядочение, предоставление свежих способов участия в управлении, ввода последующих парадигм, сокращение времени, необходимого на внедрение изменений. В самом конце есть новые методы продвижения. Таким образом, в свете этой концепции можно создать что-то, что выглядит иначе, и на основе этого представить старый контент без фактической ссылки на оптимизацию. Ибо измерения инноваций - это "инаковость".
Вопрос управления здесь включает в себя не что иное, как достижение когнитивного общества, то есть связанное в сеть. В документе на вопрос „кто вводит решения” есть ответ относительно правительства „бюрократия”. За этим стоит социалистическое видение управления упаковкой на языке технологий. Вместе они создают сеть для сбора и анализа правительством. Тем не менее, возникает вопрос, почему правительство идет к приобретению большего количества знаний? Документ выдвигает идею о том, что чем больше о нас соберут машины и обработают, тем больше они получат, чтобы сказать. Иными словами, социалистические решения в этом мышлении раньше не оправдывались не из-за удаления человека и постановки во главе его оторванных от людей идей, а из-за лишения данных о мире. Таким образом, образцом является ситуация, в которой правительство знает и владеет всем о нас.
