Пока повелитель находился в военном походе, у Хюррем-султан, осуществлявшей управление гаремом, возникли серьезные финансовые трудности. Большие расходы на подготовку к строительству мечети на Невольничьем рынке привели к тому, что Хюррем оказалось нечем платить наложницам и другому обслуживающему персоналу гарема.
Хюррем долго не решалась, но все же обратилась за помощью к Рахель-хатун, дававшей деньги в рост. Однако вся сумма при перевозке была похищена разбойниками. Именно в этот момент и появилась в гареме Шах-и-Хубан-султан, которая собрала всех девушек и стала раздавать им деньги. Происходящим возмутилась Хюррем и тогда, с невозмутимым видом, Шах собрала деньги назад, а девушки стали роптать против Хюррем.
Хасеки не догадывалась, что вся ситуация подстроена Шах-султан, чтобы не просто загнать ее в долги, но заставить взять в долг у венецианки. Именно в этом и заключался коварный план сестры султана.
Пока султан с войском вели войну с Венецией, присоединившейся к антиосманской коалиции, жена султана Хюррем взяла в долг крупную сумму у венецианской торговки, тем самым позоря всю Османскую империю и династию.
Расписка, данная Хюррем, оказалась в руках Шах-султан и по возвращению Сулеймана в Стамбул, сестра сразу же продемонстрировала ему свидетельство «предательства» Хюррем. Разгневанный повелитель сослал супругу во дворец в Эдирне.
Как видим, вся история с золотом была целенаправленной провокацией Шах-султан. Хюррем, всегда трезво мыслившая, в этот раз не смогла просчитать свои действия и оказалась в очень сложной ситуации.
Ее положение осложнялось и тем, что ее надежный помощник и союзник Рустем-паша в это время находился вместе с Сулейманом в составе османского войска. Помощи же одного Сюмбюля-аги оказалось для Хюррем недостаточно.
Теперь задумаемся над тем, могла ли в реальности иметь место подобная ситуация с венецианским золотом? Из исторических документов ничего подобного не следует. Да и вряд ли султанше было негде взять довольно небольшую по государственным меркам сумму для выплаты жалованья обслуживающему персоналу.
К тому же, Ракель-хатун явно была не единственной представительницей очень многочисленного в то время еврейского населения Стамбула, дававшей деньги в рост. Да и кроме еврейских ростовщиков были армянские и греческие купцы, купцы из других восточных стран, так что обращаться к венецианской купчихе Хюррем бы не потребовалось.
