У безмерно почитаемого мною советско-чукотского автора Юрия Рытхэу много написано об эскимосах и их культуре. Важнейшее место в этой культуре составляют песни, ведь до недавнего времени культура была бесписьменной. Монополии на придумывание и исполнение песен не было ни у кого, но определенно нужно быть уважаемым человеком (хорошим охотником на морского зверя, например), чтобы удостоиться чести называться великим сочинителем и исполнителем песен. Песня отражает не только личный опыт, но и опыт значимый для сообщества в целом. Об этом можно прочитать и в книге Рытхэу "Полярный круг", посвященной признанному эскимосскому мастеру песни и танца Нутэтэину, консультанту всемирно известного ансамбля "Эргырон".
«Еще в детстве в обычае жителей двух соседних селений – Уэлена и Наукана – было встречаться для песенно-танцевальных состязаний, которые устраивались в период затишья в промысловом сезоне… Основные соперники – признанные таланты – показывали свое искусство у священных камней. Особенно отличались уэленский охотник Атык и науканский эскимос Нутэтэин.
По неписанным правилам, каждый год сочинялись и исполнялись новые песни и танцы. Повторение прошлогоднего репертуара было равносильно добровольному признанию своего поражения. И надо было создать действительно непревзойденное доселе произведение, чтобы искушенные зрители потребовали показать еще раз песню-танец»
Повествование, выраженное в песне, более ценно, чем просто повествование, и относится не только к сфере передаче опыта и культовой практике, а используется даже в качестве ключевого элемента местного "судопроизводства"
В работе Йохана Хёйзинги "Homo ludens" можно встретить очень интересный и драматический отрывок о практике песенного судопроизводства с обвинениями в каннибализме и прочих грехах:
Если у одного эскимоса имеется жалоба на другого, то он вызывает его на барабанное или песенное состязание (Trommesang, drum-match, drum-dance, song-contest). Племя или клан собирается на праздничную сходку в самых лучших нарядах и в атмосфере веселья. Оба противника поочередно поют друг другу бранные песни под стук барабана, упрекая один другого во всевозможных проступках. При этом не делается различий между обоснованными обвинениями, нарочитым высмеиванием и низким злословием. Так, один из поющих перечислил всех соплеменников, съеденных женой и тещей его противника во время голода, и настолько поразил слушателей, что они разразились слезами. Попеременное пение сопровождается телесным воздействием и причинением физических неприятностей: дышат и сопят друг другу в лицо, бьют противника лбом, разжимают ему челюсти, привязывают к палаточной жерди - и все это "обвиняемый" должен сносить совершенно невозмутимо и даже с насмешливою улыбкой. Присутствующие подхватывают припев, хлопают в ладоши и подстрекают противников. Некоторые же сидят, погрузившись в сон. В промежутках обе противные стороны общаются друг с другом подобно добрым друзьям. Заседания, посвященные подобному единоборству, могут растягиваться на годы; стороны всякий раз придумывают все новые песни и указывают на все новые преступления. В конце концов собравшиеся решают, кого нужно объявить победителем. После этого иной раз дружба вновь восстанавливается, но бывает и так, что семейство, пережившее позор поражения, вовсе уходит прочь. Кто-то участвует на протяжении одного и того же времени в различных барабанных противоборствах такого рода. В это могут быть вовлечены также и женщины.
В первую очередь здесь важен тот факт, что подобные поединки в племенах, знакомых с этим обычаем, используются для принятия судебных решений. Иной формы правосудия, кроме барабанных поединков, племена эти не знают. Это единственный способ улаживать разногласия. Другого пути формирования общественного мнения просто не существует. Даже убийства делаются достоянием гласности с соблюдением этой же формы. После того как победа в песенной битве одержана, никакое иное официальное решение за этим не следует. Поводом для таких состязаний чаще всего становятся женщины.
