Вопрос "пить или не пить баварское" стоял еще в XIII веке.
Воспитывать молодежь можно не только сомнительными примерами из сегодня, но и убийственными фактами из позавчера.
Вернулась я к Александру Невскому, пытаясь понять, как Ярославу Всеволодовичу и Ростиславе Мстиславовне удалось вырастить сына, который умудрился в возрасте моей дочери сделать выбор, определивший будущее страны на тысячу лет.
Только я одна не знала, что перед тем, как отправиться на «пикник», устроенный шведскими рыцарями на землях его княжества, он зашел в храм, а, выйдя оттуда «утер слезы и сказал, чтобы ободрить дружину свою: «Не в силе Бог, но в правде»? (Цитирую «Повесть о житии и о храбрости благоверного и великого князя Александра», а не собственные выдумки).
Только я вспомнила Данилу Багрова в «Брате-2»?
- Я вот думаю, что сила в правде. У кого правда — тот и сильней.
А зачем она, эта правда?
Чтобы победить врагов. И получить результат. Какой он - для 20-летнего парня, который получит после битвы имя Невского?
«... они повержены были и пали, мы же выстояли и стоим прямо».
Всего-то – стоим прямо.
*****
Профессор Ужанков, лекции которого я слушаю на «Культуре», сразу сказал своим студентам: Александру пришлось выбирать из двух зол, а не балансировать между светлым и темным началом.
И что же это за злы?
Княжество лежало прямо у границ «цивилизованной Европы»: люди торговали, общались, знали друг друга в лицо. Монголо-татары же пробегали по Руси накатами. Не задерживались на одном месте – оно бы не прокормило тысячи их бойцов и лошадей.
А вот если приходили крестоносцы, то сразу обустраивались капитально. Строили крепости и резвились, как умели. Хотелось кушать – грабили. Поскольку славянин христианином не считался, то девиз «убить его меньше чем ничто» работал и здесь. Миссионерская деятельность шла по полной программе: цивилизаторы «устраивали засады в полях, в лесах, в деревнях, захватывали и убивали людей, не давая покоя, уводили коней и скот и женщин их». Пленные волшебным образом оказывались на восточных рынках: девушки попадали в гаремы, мальчики – в янычары.
Средневековая глобализация в действии. Для выгодных дел расстояния не помеха.
*****
Но была еще Византия, которая, мягко говоря, не ладила с европейцами. Вроде бы, дальняя окраина угасшей Римской империи должна была казаться им своей, буржуинской. Но нет – любовью друг к другу они не дышали.
И кто был прав?
Отодвинем политику, борьбу за влияние и власть. Поговорим о простых человеческих мотивах. Тем более Юлия Латынина в статье «Византия: идеальная катастрофа» прямо-таки размазала это государство:
«Вдумайтесь: несколько сот лет просуществовала цивилизация, бывшая преемницей двух самых развитых цивилизаций античности, — и не оставила после себя ни-че-го, кроме архитектуры — книги для неграмотных, да житий святых, да бесплодных религиозных споров».
Поскольку пророков в своем Отечестве мы периодически читаем, я послушалась профессора Ужанкова и открыла книжку Жака Ле Гоффа, как выяснилось, очень известного французского медиевиста (не специалиста по медиа, а знатока Средневековья).
Нашла там кучу прелестных фактов.
Для начала латиняне придирались к византийцам по религиозным мотивам, и с 1054 года вообще называли их еретиками. Но как Арамис мог поспорить по выдержкам из блаженного Августина, что не мешало ему проявлять искренний интерес к достоинствам прихожанок, так и праведники из Рима не могли не замечать, что в Византии есть к чему приглядеться.
Жак Ле Гофф честно признает западные цивилизаторы, даже самые ученые, не знали греческого языка. Отдаление превращалось в пропасть и – вот оно, прекрасное и точное для всех времен и народов! – «непонимание переросло мало-помалу в ненависть, дочь невежества».
Ясно, к чему могут привести недостатки в образовании?
Крестоносцев просто выводит из себя любовь к церемониям и длинным речам, и один из них усаживается на трон во время приема у византийского императора со словами, что находит «неподобающим, чтобы один человек сидел, когда столько храбрых воинов пребывают стоя».
Вполне демократично. Только не для XI-го века.
Когда византийские посланцы обращаются с пространной речью к Людовику VII, епископ Лангрский «испытывая сострадание к королю», уже не в силах слушать все это, без всяких политесов рубит: «Братья мои, соблаговолите не говорить столь часто о славе, величии, мудрости и благочестии короля; он себя знает, и мы его знаем тоже; скажите ему быстрее и без обиняков, чего вы хотите?»
По отношению к визайнтийцам «латиняне испытывали смесь зависти и презрения, идущего от более или менее подавляемого чувства неполноценности. Латиняне упрекали греков в том, что они манерны, трусливы, непостоянны.
Но прежде всего они обвиняли их в богатстве».
Вот где собака порылась!
Александр Ужанков цитирует фразу, которую я перечитала десять раз:
«Это была рефлекторная реакция воинственного и бедного варвара на богатого цивилизованного человека».
Пардон, а кто тут варвар?
А это есть - завистник из Европы.
************
Авторы хроник, что шли рядом с крестоносцами по Константинополю, были в шоке от того, что увидели. И беспощадная рука французского историка (не моя) решительно выводит: «Для этих варваров, которые вели убогую жизнь в примитивных и жалких местечках (западные «города» насчитывали лишь несколько тысяч жителей, и городская цивилизация была там неизвестна), Константинополь с его, возможно, миллионным населением, монументами и лавками был откровением».
Эту зависть и ненависть заметили византийцы. И смело ответили гостям, по словам Жака Ле Гоффа, отвращением. Дочь императора Алексея Анна Комнина описала крестоносцев как грубых, хвастливых, надменных и коварных варваров, «готовых продать за обол жену и детей». (Обол - денежка такая).
А в тех, как водится, проснулась немедленная потребность защитить истинные христианские ценности! Знаком мотивчик?
И они отправились на Византию.
Подробности защиты европейских нравственных основ описал участник взятия Константинополя, маршал Жоффруа де Виллардуэн:
«Каждый ввел своих людей во дворец, который был сдан ему, и приказал стеречь сокровища. И остальные ратники, которые разбрелись по всему городу, захватили изрядную толику; и добыча была столь велика, что никто бы не мог сказать вам, сколько там было золота и серебра, (…) и всяческих драгоценных вещей, какие когда-либо имелись на земле. (...) Всякий взял себе жилище, какое ему понравилось, а их было достаточно. Так разместилась рать пилигримов и венецианцев. И велика была радость из-за чести и победы (…), ибо те, кто находились в бедности, теперь пребывали в богатстве и роскоши…»
Куда они подевали жителей-то? Европеец Ле Гофф не скрывает, что латиняне наконец утолили зависть и ненависть к византийцам «грабежом и жестокой резней мужчин, женщин и детей».
И никто не заметил восхищения западных теологов, которые в XII веке увидели orientale lumen – свет, идущий с Востока.
«Ибо все латинское убого...» - печально констатировал один из них Ален Лилльский.
Исторические хроники сообщают детали падения Константинополя в 1204 году: просвещенные европейцы, несущие христианские ценности пошли на штурм. "Горожане попытались договориться с захватчиками и вышли навстречу им с крестами и изображениями Христа. Тем не менее крестоносцы приступили к грабежам и насилию. В первые дни после штурма погибли около 2 тыс. горожан. Мародёры массово грабили храмы. Многие святыни, хранившиеся в Константинополе, впоследствии оказались в Западной Европе. В ходе грабежей и пожаров сильно пострадала Императорская библиотека — одна из крупнейших в мире".
**********
Мог ли назвать все это добром, к которому следует прислониться, молодой Александр Невский? И знал ли вообще про все эти невероятные события?
«Знал», - уверен профессор Ужанков. И назвал сведущего человека, который состоял в ближнем круге молодого князя.
Мы продолжим разговор про выбор из двух зол. Тем более, что одно мы уже увидели. Во всей красе.
