Я как-то уже рассказывал про Солнцекараул или Петров день.
Праздник весьма странный – и подобных я не встречал. Говорят, о нём слышали только в Орловской и Тульской областях, да и там стали забывать.
Суть праздника такая: в ночь с 11 на 12 июля молодёжь, ребятня и даже люди постарше пакостят. Закрашивают людям окна на первом этаже, кидают в окна пакеты с водой, устраивают паутину из верёвки на перилах в подъезде, обматывают машины туалетной бумагой – и всяко разно бедокурят. Недалеко от Мценска деревня есть – там завсегда каждый год переворачивают остановку. Пока я жил во Мценске, в эту ночь усиливали патрули по городу, потому что пакостников – пруд пруди.
Говорят, Солнцекараулом его стали звать потому, что у наших пращуров по ночам уводили скотину – и нужно было её до солнца караулить от хищения.
Я в детстве тоже в этих увеселительных мероприятиях принимал участие – но потом выдурился и праздник игнорировал.
Пошли мы как-то с Лерой лет пять назад гулять по вечернему Мценску. Сели на лавку неподалёку от одной из школ – сидим, значит, видео на телефоне смотрим. Подходят к нам три сотрудника тогда уже полиции. Светят в лица фонарём, как в лучших фильмах про американских копов.
– Ваши документики!
– А в чём дело, товарищ полицейский?
– Вы зачем окно разбили?
– Какое окно?
– Вы нас за дураков не держите! Дружки ваши окно разбили – и удрали. А вы, небось, не успели! Придумали себе этот Солнцекараул, а нам потом ищи этих дебилов! Паспорта достаём, говорю!
Потом мы долго объясняли сотрудникам правоохранительных органов, что окно мы никак разбить не могли и намерения такого не имели. И что, разбей мы в действительности окно, мы бы не сидели преспокойненько рядом с местом преступления, а тоже бы удрали в кусты. Отпустили вроде, но прищуривались минут 20, на нас глядя.
Проходит три года.
Плещусь я в ванной – а я очень с пеной люблю. Пены – до потолка! Со мною жёлтая утка, музыка, красота. Стучится в ванную Лера. Открываю дверь: залетает с глазами широкими, словно блюдца.
«Артур, – говорит, срочно вылезай, к тебе полицейский пришёл!».
Я уже стал прикидывать, за какой такой проступок меня, добропорядочного парня, собираются заластать, и не стало ли какое-нибудь чтение Радищева преступлением, и не нажаловался ли сосед, что я прослушивал намедни одну известную композицию группы «Красное дерево».
Выхожу распаренный, красный, как томат.
– Артур Батькович? Проходите!
Он, получается, сел на моей кухне – и зовёт меня, как в кабинет. А сам смотрит на фотографии на стене: Лера там с подругами.
– Чё, есть подружки свободные?
Я уж подумал, что вот он себе устроил такой тиндер – и подбирает так по-особенному жену. Пока он, наконец, не подошёл к ключевому вопросу:
«Ну и зачем вы, Артур Батькович, окно разбили три года назад в такой-то школе города Мценска?».
Я и стал рассказывать: «Есть у нас праздник, называют Солнцекараулом, все пакостят, всё колотят да бьют».
– Это праздник такой?
– Да!
– Дебилы вы там все в этом Мценске, что ли?
Занавес.
По окну я, оказывается, был вписан каким-то свидетелем, и дело нужно было закрыть за истечением каких-то сроков.
А участковый ушёл, номер свой оставил: «Звоните, – говорит, – если чего. А вот эта симпатичная. Замужем? Жалко».
Так Солнцекараул догнал меня даже в Москве.
А ты, мой читатель, знаешь про такой праздник?
