Оглавление
Начало истории
Предыдущая глава
Следующая глава
Малахитовая рябь озера завораживала и манила. Знойное солнце зашло за облака, и сразу же поднялся небольшой ветерок. Дачное озеро, располагавшееся неподалеку от родника, разволновалось, но только в том месте, где над ним, сидя на мостике, склонилась Вероника, оно будто бы окаменело. Вода здесь начала понемногу расступаться, создавая округлую гладкую колыбель, которая зазывала Веронику, чтобы заключить ее в свои холодные и скользкие объятья, пропитанные запахом ила и тины.
«Это просто – один шаг и все», - шелестела листва поникшей ракиты у берега.
«Минутное мучение в агонии, - и вечный сладостный покой без боли и страданий. Решайся!» - вторили камыши, бившиеся бархатными головками друг о друга.
«Ко мне Вероника, ко мне!» - затрещала вода, зеленеющая с каждый вздохом и звуком.
Вероника чувствовала, как ее тело склоняется все ниже и ниже к озеру. Вода была настолько мутной, что свет солнца, на миг вырвавшийся из-за облака, моментально пропал в пучине.
С беззвучным плеском Вероника упала в воду. Она не сопротивлялась, нет. Она поддалась неистовой силе воды, холодом пронзающей ее тело и тянущей ее с каждой секундой на черное дно. Там было глубоко, очень глубоко, несмотря на то, что берег был совсем близко. Вероника тонула и прощалась со светом.
Вот и солнце показалось из-за туч, будто бы вышло для того, чтобы проводить ее в мир иной. Но потом круг солнца, видимый сквозь толщу воды, становится все меньше и меньше и внешне начинает напоминать шарик елочной игрушки из далекого детства. Потом он становится еще меньше – и теперь солнце - это крохотный брильянт обручального кольца. Но вот солнце совсем уменьшилось и превратилось в точку, которая несколько раз мигнула и,…погасла, погасла навсегда.
- Красивым девушкам опасно оставаться одним в безлюдных местах, - раздался громкий бас за моей спиной, который сразу помог мне прийти в себя.
Я встрепенулась, выходя из самозабвенья, и обернувшись, увидела позади себя улыбающегося Тома Сойера - соседа, который красил дом. Он стоял с полными бутылками воды и практически без одежды. С мыслью «его еще мне тут не хватало», я отвернулась и продолжила сидеть на мостике в той же позе, что и до этого: одна нога свисает с моста и болтыхается в воде, вторая – согнута в колене и притянута к груди руками.
Секунда — и я опускаю подбородок себе на колено.
Еще секунда — и с громким свистом проносится мимо меня огромная туша.
Она с оглушающим ударом плюхается в воду так, что одежда моя промокает до нитки.
- Предупредили хотя бы, прежде чем так неожиданно нырять. Я бы отошла, - проворчала я.
- Идите сюда! Вода как парное молоко! – позвал меня Том Сойер.
- Вот еще. С незнакомцами не купаюсь.
- Так давайте познакомимся, - мужчина, находившийся по пляс в воде, улыбался мне, прищурив глаза от яркого солнца. - Меня Павел зовут, а вас как?
- Вероника.
- Очень приятно. А еще приятней, что мы с вами с недавних пор соседи.
Я перешла с мостика на землю, чтобы выжать свисающую до колен футболку.
- Да ладно вам! Полезайте прям так, в одежде – разницы не будет, - засмеялся Павел, наблюдая за моими действиями, но я не поддалась на его шутку.
Затем Павел стал выходить из воды, и я, глядя на него, испытала то, что не испытывала давно, находясь рядом с мужчиной. Тело его было влажным, капли стекали по упругому рельефу груди и живота и в области плавок останавливали свое движение. Я старалась не смотреть на него, но не могла. Павел снял с волос резинку и расправил свои длинные волосы для того, чтобы они быстрей обсохли на жарком сухом воздухе.
Я не удержалась и, засмеявшись, отвернулась.
- Я вас чем-то рассмешил? – спросил он доброжелательно и учтиво, облачась в одежду.
Сначала вы мне напомнили Тома Сойера, - начала объяснять я причину своего внезапного веселья, - ну, тогда, когда красили дом. А теперь…, - я засмеялась еще сильней, переходя на хохот, - теперь вы напоминаете мне водяного.
- Хороша у вас фантазия, - улыбнулся Павел.
Он предложил пойти с ним обратно до наших дачных участков вместе, и я не отказалась. По дороге я узнала, что он приехал на дачу со своей семьей: женой и дочкой, что работал он в строительстве и занимался установкой и монтажом дверей в домах и квартирах.
- Очень даже кстати, - удивилась я удачному совпадению, когда мы переходили маленький мостик над ручьем, впадавшим в озеро. – Я как раз планирую ремонт дома.
- Вот как? Двери нужны?
- Нужно все! - громко сказала я, вскинув ладони в разные стороны.
- Так это же здорово! - искренне обрадовался Павел. - Тогда, если вы не против, я оставлю вам свой номер телефона. Как надумаете, позвоните.
Я кивнула в знак согласия.
Мы шли медленно, не торопясь – были увлечены компанией друг друга. Павел передвигался плавно и грациозно, словно лев. Он с лёгкостью нес в руках десятилитровые бутыли. Я же всю дорогу собирала полевые цветы и травы: подмаренник, луговая гвоздика, клевер, ромашка, тысячелистник - целое ассорти из растений умещалось у меня в ладонях. Павел остановился на минуту и поставил на землю бутыли. Он повернулся ко мне и зачем-то наклонился к моим рукам. Мне стало не по себе: чего он от меня хочет? Павел заглянул в мои глаза со всей серьезностью, и мое сердце ухнуло вниз. Я в смущении отвернулась и пошла вперед.
- Стой! – догнал он меня. - Ты чего такая скромная?
- Обычная, - сдерживая смущение и неловкость, ответила я и продолжила идти дальше. – Мы вроде не переходили на «ты».
- Исправим это. Если ты, простите, вы не против.
- Не против.
Павел одним резким движением вынул из моего полевого букета травинку и с довольным выражением лица положил ее себе в рот. После того, как мы завернули на нашу дачную линию, Павел, все еще переминавший в зубах бедную травинку, спросил:
- Это дача ваша с мамой?
- Да. Откуда вы знаете, что мы мать и дочь?
-Вы меня удивляете. Дачники - единственные люди, сохранившие соседские традиции в самом их наилучшем проявлении. Тем более, каждый раз, когда мы встречаемся с Анной Николаевной, вашей мамой, она постоянно о вас говорит.
-Да? И что же она говорит? - неуверенно спросила я, боясь услышать разоблачающие меня не с самой стороны подробности.
-Много чего. Но что может сказать мать о своей дочери? Конечно же, она гордится вами.
Я промолчала, вспоминая детали недавней ссоры.
- Какой-то конфликт произошел между вами днем? - продолжил разговор Павел.
От неожиданного вопроса я покраснела. «Он, наверное, все видел и слышал. Вот стыдоба», - про себя подумала я.
- Да так. Обычная перебранка.
- Обычная? - приподнял бровь Павел. – Я думал, у вас там вот-вот драка начнется.
Я хотела ему сказать, что личная жизнь соседей его не касается, но он был такой приятный и обходительный, что я передумала вести себя стервозно.
- Например, битва газонокосилок? – пошутила я.
- Примерно, - плутовски улыбнулся Павел.
- Сколько ругаемся с ней, и каждый раз, как в последний. Сейчас она, небось, лежит в домике с тонометром и делает вид, что умирает. Знаю я ее фокусы. Или будет звонить своей подружке Зине, жаловаться ей, какая я плохая дочь. А главное, - я остановилась, чтобы перевести дыхание, так как мы уже несколько минут поднимались в горку, - чтобы я все видела и слышала, иначе не проканает.
Вот мы уже подошли к забору нашего с мамой участка (участок Павла находился выше нашего), как наступила пора прощаться.
День клонился к вечеру, а солнце опускалось все ниже и ниже к горизонту. Теплые оранжевые лучи, проходя сквозь кружево листвы отцветающей сирени, растущей у рабицы, падали причудливыми узорами на лицо и волосы Павла. От этого, мне казалось,что он выглядел еще красивей. Расставаться с ним не хотелось.
Я быстро достала из джинсов свой телефон, который к счастью, в них не промок, и записала мобильный телефон Павла.
- Пока соседка, - сказал он мне, улыбаясь серыми глазами.
- Пока, сосед! - взаимно ответила я.
Зайдя за калитку, я стала провожать нового знакомого взглядом. Когда Павел обернулся, чтобы напоследок посмотреть на меня, я помахала ему на прощание рукой.
На улице мамы не было и на террасе тоже. Я зашла в домик и увидела ее лежащую на кровати. Покрасневшие глаза ее блестели, а бледное лицо стало мрачнее прежнего.
- Сколько? – спросила я, положив букет на стол.
- 150 на 80, - проскрежетала мама.
- Так это нормальное давление для тебя, - спокойно произнесла я, подсаживаясь к ней на кровать.
- Знаю.
Я сидела и смотрела в окно. Во дворе соседского дома маленькая девочка обнимала за шею отца, сидя у него на руках. На них с умилением смотрела мама девочки. Потом отец маленькой принцессы подошел к ее матери и, приобняв за талию, поцеловал. Он поцеловал свою жену, свою львицу.
- Ты останешься сегодня ночевать или нет? – спросила мама после недолгого молчания, глядя на меня, погруженную в свои мысли.
- Нет, мам. Я поеду, - сказала я, накрывая ее ноги самодельным пледом. – Хочу отлежаться дома.
- Могла бы и остаться, - произнесла мама, и в голосе ее послышалась мягкая нотка. - Чаю хотя бы попей на дорогу.
- Но если ты хочешь, я останусь.
- Нет уж, езжай. А то завтра я тебя точно прикончу, - улыбнулась она и посмотрела на меня мутными от старости глазами, которые были полны нежной всепрощающей любовью и добротой.
- Прости меня, мам, - я положила голову маме на колени и заплакала.
Сев поздним вечером в мягкое кресло автобуса, я сразу достала телефон, чтобы добавить контакт Павла в WhatsApp. Я отправила ему незамысловатое «Привет!» и убрала телефон в рюкзак.
На следующий день получила ответ. Только не от него, а от Вадима.
#дача #лето #озеро #сексуальный мужчина #страсть
