Часть 1
КП: Ты говоришь, что в поселке не было до этого случая заражения?
НИНА: Не было ни одного случая.
КП: А потом, когда вы в статистику попали, сразу же двоечка появилась, да?
НИНА: Да. И причем не сразу, видимо, все эти результаты уходят с небольшим опозданием. Мы попали сначала вдвоем, а потом цифры стали расти каждый день. То есть начали проверять наш круг контактов, и почему-то все решили, что источник всех бед — наш студент, стали делать на этом акцент, что меня очень удивило.
КП: А кто стал делать этот акцент?
НИНА: Это и сами врачи, и местные СМИ начали писать, что приехал студент. У меня сын даже, разозлившись, позвонил в газету и сказал: «Ребята, вы за недостоверную информацию ответите!». Он такой у меня товарищ.
КП: И что, они как-то поаккуратней стали писать, нет? Возымело действие?
НИНА: Я бы не сказала. Просто, как говорится, «не читайте до обеда советских газет». Мы просто перестали читать эту информацию — понятно было, что никому ничего не докажешь. Ну и опять же, если не он, то надо было искать, откуда это. А зачем? Так же проще. Я не исключаю, что тест был почему-то ложноотрицательный, но откуда мы могли это знать?
КП: А реакция ваших родных, близких, друзей, коллег — всех тех, с кем вы контактировали?
НИНА: Родные обалдели, но так получилось, что мы с ними не контактировали. Папа мой 1941 года рождения сидел на самоизоляции, и мы общались только по телефону. С другими родственниками тоже не было прямых контактов, и они не попали в наш список. А людям, которые с нами контактировали, звонили, и они тоже обалдели, потому что всем досталось. Всех посадили на самоизоляцию, и на работе этих людей тоже начали спрашивать: как так получилось, что вы общались? Я думаю, что шок был у всех — и у работодателей, и у самих людей. Пока ничего нигде нет, жить легко и весело. А когда вдруг что-то появляется, и никто не знает, что с этим делать, то начинаются проблемы.
КП: Я еще беспокоюсь за вашего пса. С ним-то что?
НИНА: Да-да, запретили же всем выходить, мы опять все дружно на него посмотрели, подумали: «Господи, что с ним делать-то?». Отдать его никому из родственников нет возможности. Собака старая уже, 14 лет. Сказать ему: «Ты можешь дома сделать, где хочешь, я все уберу», — это невозможно, он просто будет терпеть до последнего и скулить. Это будет всем невесело: и соседям, и нам.
КП: Мало того, вы болеете, и тут еще собака: ей хочется на улицу. И как вы нашли выход?
НИНА: Начали варианты искать, подумали о волонтерах. Даже у нас в маленьком нашем населенном пункте есть волонтеры. Единственное, что они нам предложили, это забрать собаку, вывести его на площадку, обработать (Как обработать? Что они имеют в виду? — Я даже не стала уточнять) и передать родственникам…
КП: Они предложили такую помощь: мы заберем собаку, выведем ее на площадку, там ее обработаем и передадим родственникам?
НИНА: Да. Когда я сказала, что возможности передать родственникам нет, меня не очень хотели слушать. То, что родственники не могут взять собаку, совершенно не укладывалось у них в голове. Они просто этого не слышали. С волонтерами не заладилось. Вопрос снова завис. Но ведь существует бесконтактная доставка еды в больших городах, просто курьеры приносят. Это не вызывает ни у кого никаких проблем. А здесь стало проблемой, что собака, находясь с нами в одном помещении, является источником опасности для окружающих. То есть, выходя из нашего дома, пес несет угрозу обществу.
КП: Нет, ну он же один не выходит, его же нужно выгуливать…
НИНА: В том то и дело — как его передать? Он же источник большой опасности! Нашелся человек, который сказал, что можно бесконтактно выгуливать. Как это происходит: к определенному времени приходит помощник, мы на собаку надеваем поводок (я его обрабатываю). Сама я в маске, человек в квартиру не заходит. Собаку я с той стороны двери привязываю — человек забирает, потом так же ее оставляет на площадке — мы его забираем домой. Вот так. Для пущей перестраховки хлорка у нас в доме везде, где только можно. Бедная собака уже чуть ли не протирается хлоркой перед тем, как выйти на улицу, чтоб никого, не дай Бог, не заразить. Вот такой помощник у нас появился! Что бы делали без него, я вообще не знаю. Я слышала, что в Италии, когда некоторых людей забирали в больницы, их домашние питомцы просто оставались на улице, потому что родственники боялись животных из якобы зараженной квартиры. Много у людей страхов. В принципе, понятно, что люди боятся.
КП: А как этот человек нашелся? Сам предложил помощь или как?
НИНА: Средний сын попросил друга помочь, чтобы он выгуливал собаку. А друг его тоже работает, и тогда его мама сказала: «Давайте, я буду вам помогать».
КП: И, все-таки, друг оказался нужен.
НИНА: Да, близкие люди помогли. И когда это наладилось, мы выдохнули: проблема, вроде бы, решилась.
КП: А продукты, Нина? Как продукты доставляют или кто доставляет?
НИНА: С продуктами тоже помогли наши близкие, моя сестра. Я ей отправляла список, она всё собирала, так же оставляли у двери, мы забирали. Попросить кого-то еще? Сначала у людей был шок: никто не звонил. Потом мы испытали на себе волну людских страхов: «Их надо изолировать, не дай Бог они куда-то выйдут!» — нарастающая паника. Люди из соседнего дома начали реально устанавливать камеру на наш подъезд: вдруг мы где-то гуляем. Нас начали якобы где-то видеть — на почте видели, еще где-то — короче, везде нас видели. Хотя мы, естественно, никуда не выходили, даже с собакой у нас проблема была.
КП: Я правильно понимаю, что буквально все знали, что именно вы болеете, и именно вы должны сидеть дома, и результаты всех ваших тестов — это было абсолютно всем известно?
НИНА: Это стало известно буквально на следующий день. Весь поселок уже знал, абсолютно весь.
КП: За вами, получается, из соседнего дома следили, чтоб вы никуда не выходили, и где-то вас в других местах якобы видели и жаловались в администрацию? И что, какой это эффект возымело?
НИНА: Было, конечно, очень неприятно все это на себе испытывать, потому что не знаешь, что вообще ждать от таких обвинений. Люди, которые подвергают опасности окружающих, попадают, вообще-то, под статью. Доказать, что ты ничего не делал, бывает очень сложно. Конечно, с одной стороны, я даже была рада, что какая-то камера снимает наш подъезд, потому что есть доказательства того, что мы сидим дома, никуда не выходим. А с другой стороны, нервная система, конечно, стала сдавать, когда давление на нас начало усугубляться в период болезни. Звонки постоянные: врачи звонят, интересуются здоровьем, звонят знакомые, друзья, что-то пытаются советовать, лечить... Очень сложно, конечно, выдержать такой поток информации, направленной на тебя как луч, когда ты — центр вселенной.
КП: Я именно поэтому назвал тебя «коронованной особой».
НИНА: Да. Быть в центре внимания оказалось не так весело, как это может показаться.
КП: Тем более такого внимания, когда все кругом озабочены, с одной стороны, чтобы помочь, а с другой стороны подсказать, как правильно и причинить добро.
НИНА: Да, люди звонят и говорят: «Помочь?». И даже если тебе нужна помощь, ты задумаешься, потому что всё очень серьезно, и попросить о помощи ― это подставить человека…
КП: Вот здесь поподробнее: что значит подставить человека?
НИНА: Потому что человек, который вызвался нам помогать, попадает под такое же пристальное внимание. Все начали подозревать нашу помощницу в том, что она тоже носитель и уже заболела. Ее на улице встречали и спрашивали: «Ты что, заболела? А ты действительно контактируешь с ними?». Человек, оказывающий помощь, тоже попадает под давление окружающих. Причем, мы-то сидим дома, а этот человек ходит по улице. И все, кому не лень, пытаются что-нибудь спросить, высказать свое мнение, свои страхи.
КП: От нее тоже шарахаться стали, нет?
НИНА: Ну да, хотя ее работодатель (она работает в больнице) сказал, что заразиться через собаку ― просто невозможно. Особенно при соблюдении всех мер. Вирус так не работает. Причем, даже если ты будешь с этой собакой обниматься — это в принципе невозможно. Но люди все равно боялись.
КП: Ее, может, подозревали, что она к вам заходит все-таки. А как, кстати, соседи по подъезду отнеслись к тому, что вы выходите из квартиры?
НИНА: Соседи не особо испугались. Я наблюдала в окно, что все как ходили без масок, так и ходят, как ни странно. Видимо, у них всё было в порядке.
КП: Кстати, поселок маски не надел после этого?
НИНА: Да, стали появляться люди в масках. Потом всё ужесточили и даже на магазинах повесили объявления, как мне рассказывали, что вход без масок и перчаток запрещен. Некоторые магазины сами закупили маски, чтобы покупателей не лишиться, поставили на входе: «Ребята, берите, пользуйтесь, заходите», — вот так это было.
КП: Так, у младшего сына взяли тест, и он тоже оказался положительным?
НИНА: Да, 11-го взяли и 14-го сообщили, что он тоже положительный. Я для себя сделала вывод, что он, скорее всего, уже от нас заразился. Времени-то сколько прошло? Он живет с нами в одном помещении, и было бы странно, если бы тест опять был отрицательный при очень высокой заразности этого вируса. Но для других почему-то это подтвердило то, что он и есть источник всех бед. Раз теперь положительный ― то так и было с самого начала.
