Начало этой истории - здесь.
Он вернулся домой, чтобы вновь стать светом в окне. Не далеким, тем, что светит еще кому-то, а - близким. Чтоб только отцу с матерью светил. Их жизнь и впрямь осветилась ярким каким-то светом. Предзакатным...До этого сын домой приезжал крайне редко, так же редко -звонил. А мобильных тогда не было...
Внучка же, ленинградка Анжелика, так ни разу с мамой своей и не побывали в гостях у папиных родителей. Тогда. А что уж теперь...
Всласть отдохнув от суматошной жизни огромного города, так и не ставшего родным, на робкий вопрос матери о том, чем сын намерен заняться, он неожиданно горячо стал рассказывать, как встряхнет он застоявшееся общество пусть и милого, но жутко провинциального городка, как будет переделывать самые интересные произведения в пьесы и по пьесам этим будет ставить спектакли, которые принесут ему, режиссеру, заслуженную славу.
...90-е годы, хоть и были уже на пороге, но еще не наступили. Хлеба было вдоволь, и народ все еще хотел зрелищ. Только желание было не таким уж нестерпимым, поскольку вскоре выяснилось, что работы для мэтра - нет. Театра в городе не было, а идти художественным руководителем драмкружка в заводской клуб было не с руки.
Театра - не было. А городской отдел культуры - был. И на Сергеево счастье была там вакансия специалиста, ответственного за различные городские торжества - юбилейные даты, праздники. И конечно, взяли его на эту работу, едва завидев диплом об окончании им столь славного вуза. Радости родителей не было предела, когда сын, придя домой, сообщил им, что уговорили все-таки его согласиться. "Хотя это, конечно, мелко для меня, но кто знает, кто знает..."
Жизнь в городе и впрямь стала повеселее. Праздники - красочнее и интереснее. Справедливости ради надо сказать, что талантом Сергей не был обделен. Да и какой-никакой ленинградский опыт сказался. Вот только очень скоро выяснилось, что не только театральный опыт он приобрел.
Сергей крепко пил.
Сначала это не бросилось в глаза ни любящим родителям -ну как же, давно дома не был, маминых борщей-котлет уже и вкус забыл, ну перебрал чуток, что за беда. Ни коллегам, привыкшим "отмечать" пышно прошедшие празднества обильными возлияниями. Богема -что тут скажешь...
Первым не выдержал отец. Сергей Александрович, свято чтивший моральные устои семьи и общества, довольно резко говорил с сыном, взывая к его совести:"Посмотри, во что превращаешься! Мне людям в глаза стыдно смотреть. Остановись, иначе..."
"Что - иначе?" -переспрашивал в ответ сын. "Мне теперь жить, как вы? Правильным? Шаг влево -шаг вправо -расстрел? Ваше поколение никогда не поймет нас, молодых." "Молодому" тем временем шел пятый(!) десяток.
Отец хватался то за "беломор", которому не изменял с фронтовых лет, то за валидол. А мать металась между мужем и сыном, готовая грудью их защитить. Мужа - от волнений, смертельно опасных, поскольку нешуточно стало болеть его сердце, совсем уже немолодое. Сына -от праведного отцовского гнева - да ладно тебе, старый, чего ты с ним так, уж не больше других он выпивает-то...
И так - изо дня в день. А тут еще стала из Ленинграда наезжать то ли Инна, то ли Нонна (родители так и не знали толком) - давняя Сергеева пассия. У нее только имя было " с претензией." А так, обыкновенная крепко пьющая столичная "штучка", которая, кстати, весьма неинтеллигентно курила отнюдь не дамский "беломор". Хорошо, что ее поклоннику хватало ума не тащить ее в родительский дом, а устраивать в дешевую гостиницу. Там и устраивали попойки.
В самом конце 80-х Сергей Александрович умер. Тихо скончался во сне. После похорон на поминки в их небольшой 2х-комнатной квартире собралось много народу. Уважали, любили его...Друзья, коллеги, соседи. За столом было тихо-тихо. Вдова, Татьяна Александровна, уставшая, обессилевшая от горя, от хлопот, не знала, что и сказать. Но тут в дверном проеме возник сын. Едва держась на ногах, он хорошо поставленным голосом поблагодарил всех, "кто пришел разделить наше горе.." Покачнулся. И попытался зарыдать. Вышло плохо. Он и сам это понял и, закрыв лицо руками, выбежал вон, опять-таки театрально -ненатурально. Мать не могла его удержать - сил не было. Только все просила:"Остановите его! Он что-нибудь сделает над собой!"
Остановили. Привели. Он, изрядно "напоминавшись", заснул в соседней комнате.
А проснулся, можно сказать, уже в 90-х. Когда хлеба стало не хватать и не до зрелищ стало. За постоянные пьянки с работы его уволили. Мать его утешала:"Ничего, сынок, все наладится. Найдешь ты еще себе применение, вот увидишь. Еще пожалеют они о тебе. А пока... Мебель нам не покупать, никого не учить-не женить - и на мою пенсию проживем."
Пенсия у нее, бывшей фронтовички, очень неплохая была.
После смерти отца семейства прямо там, во дворе, остался гараж. А в нем -"Москвич". Иномарки тогда только появились и в небольшом этом городке были в диковинку. Но и "Москвич" режиссер не освоил. Ездить не умел и уломал мать продать его одному знакомому "за приличные деньги". Тот обещал деньги вернуть, как только появятся. Не появились. Но сделку "обмывали" недели две. А потом знакомый подался на заработки, да так обратно и не вернулся. Художника обидеть может каждый...
Зато в гараже осталось множество всякого "железа" от запасливого хозяина. И, погрузив железки эти на тележку (как несолидно для режиссера, ну да голод не тетка), стал Сергей приторговывать хламом этим на рынке в хозяйственном ряду. Там же, продав какую-то мелочевку, находил себе единомышленников, и в рыночной забегаловке пили они паленую дрянь, ругая власть и вспоминая золотые времена. Домой его нередко приводили. А то и приносили.
Соседи шушукались:"А ну как не станет матери - на что жить будет, охламон? Сколько ж она будет его с пенсии своей кормить? Свою-то он не заработал еще!"
Как в воду глядели...Совсем постаревшая, ссутулившаяся, с потухшим взглядом, ничего не осталось от веселой певуньи Татьяны, она заснула и не проснулась. Так же, как лет 10 назад - ее муж.
Хоронили ее соседи и коллеги по бывшей работе. Сын не просыхал все скорбные три дня. Потом, говорят, пришел в себя. Горевал. Не пил. Из дому выходил мусор выбросить да кошку выпускал во двор. А ровно через две недели после материного ухода - умер.
Почему, от чего, от болезни какой, что от пьянки бывает - никто толком так и не знал. Одна только соседка без всякого осуждения сказала:"Он не смог без нее жить. Что это за жизнь была бы..."
Так и закончилась невеселая эта история о вечной проблеме отцов и детей. Матерей и сыновей. Которые из любви к своим детям жертвовали собой, будучи в святой уверенности, что это - не напрасные жертвы...
Спасибо, что прочитали. Уверена, что описанный мной пример - не единственный. Поделитесь. Всегда интересно порассуждать на вечную эту тему. И тем, у кого сыновья. И тем, у кого - дочери. Спасибо.