Вскоре после обещания финансово помогать дягилевским проектам, Николай второй отказался от своих намерений. Причин было более чем достаточно: гомосексуальные антрепренеры, еврейки, не уважающие Православную Церковь, и бастующие артисты. Всего через три дня после объявления решения, он отправил телеграмму, в которой приказывал «прекратить репетиции в Эрмитаже и выдачу декораций и костюмов». Возможно к такому решению причастна и балерина Кшесинская, которая решила отомстить Дягилеву за незначительность предложенной роли. Чтобы навредить, она могла воспользоваться своими связями при дворе. Всего за два месяца до парижской премьеры Дягилев остался без зала для репетиций. Буквально на следующий день он нашел для репетиций новое помещение в так называемом Екатерининском театре на одноименном канале (ныне канал Грибоедова). Бенуа вспоминает, как из Эрмитажа к новому пристанищу потянулась вереница людей. Тем временем Дягилева ждал новый удар. Выяснилось, что Анна Павлова, которой готовили роль звезды сезона, договорилась о личном турне по ряду европейских городов (например, она должна была выступать в Берлине, Вене и Праге). Она сделала это из опасений, что программа Дягилева не состоится. Павлова была единственной русской балериной с европейским именем; ее считали самой выдающейся танцовщицей в России, а значит, и во всем мире. Незадолго до ее приезда в Париж Дягилев заказал афиши с ее портретом работы Серова – броские плакаты должны были расклеить по всей столице. Но сколько ни умолял Павлову Дягилев об отмене ее гастролей, та не согласилась. Частичный отказ Павловой от участия имел двойные последствия. Пресса стала уделять больше внимания Нижинскому. Другим последствием стало стремительное восхождение Тамары Карсавиной – эта балерина взяла на себя большинство ролей Павловой в первые две недели. По прибытии в столицу Франции балерины и танцовщики, вокалисты и рабочие сцены, всего около двухсот пятидесяти человек, не считая восьмидесяти музыкантов из оркестра, заполнили театр Шатле. Дягилев попросил переоборудовать весь театр. В Шатле построили новую сцену, перестлали полы. Под руководством театрального инженера Карла Вальца, приехавшего с Дягилевым, обновили механику сцены, что позволило быстро производить смену декораций в «Павильоне Армиды». Также была налажена подкачка воды из Сены для действующих фонтанов в последнем акте балета. Премьера состоялась 19 мая. Давали «Павильон Армиды», «Князя Игоря» и «Пир». Теперь этот день считается легендарной датой в истории театра XX века. Журналисты тех лет описали шок, который они пережили от столкновения с чем-то настолько новым и необычным, что это изменило всю их дальнейшую жизнь. После выступлений Дягилев принимает два важных решения. Первое: ежегодно ставить несколько абсолютно новых спектаклей (таким образом, репертуар труппы будет премьерным, а не регулярным) и второе: привлекать к сотрудничеству не только русских, но и иностранных (в первую очередь французских) художников и композиторов. «Мне нужен балет и русский– есть русская опера, русская симфония, русская песня, русский танец, русский ритм – но нет русского балета.»
