12 главных постсоветских книг.
Книга пятая (2001 год): Людмила Улицкая, "Казус Кукоцкого". Моё издание: издательство АСТ, редакция Елены Шубиной, 2017 год.
Потренировавшись на романе "Медея и её дети", Людмила Улицкая написала семейную сагу "Казус Кукоцкого". Да такую, что жанр после неё как-то тихо и незаметно кончился. Были "Елтышевы", были "Женщины Лазаря" - вот и всё, пожалуй.
Семейная сага всегда эклектична, и насколько бесшовно срастутся разнородные пласты, настолько цельной и выйдет сага.
И если один из компонентов "Казуса Кукоцкого" - символическая проза о посмертном существовании одной из героинь, приправленная психологизмом - всё-таки для нашей литературы традиционна, то другие компоненты - новая женская проза и проза о травме - были для читателя в новинку.
Сейчас мы пойдём по восхитительно тонкому льду, имя которому "женская проза".
Что это за зверь такой?
Оговоримся: отдельный признак ничего не значит. Никаких ярлыков. И в целом под этим термином мы не подразумеваем ничего дурного - за неимением других приходится пользоваться этим.
Из очевидного: в центре повествования - женщина. Это так, но не всегда.
Ещё одно: центральное внимание на семью, детей и отношения. И побочное: если психологизм, то внутри этих самых отношений. Тоже не всегда работает, особенно с эпопеями и многослойными повествованиями вообще.
Ещё одно: эмоции, переживания и судьбы конкретных героев - важнее идей, концепций и теорий. Женскую прозу отличает гуманизм в изначальном, ренессансном смысле этого слова.
Добавлю ещё один признак новой женской прозы. Этакий метасюжет.
Герой - мужчина-гений, сверхпрофессионал, "не умеющий" в сопереживание и эмпатию. Он несознательно (реже сознательно) рушит и калечит судьбы всех своих женщин и детей. Боковой ветвью здесь вырастает пресловутый роман о травме, когда фокус сползает на судьбу недолюбленного и недоласканного героя.
Тысячи их - этих гениальных математиков, хирургов, учёных, художников (иногда выдающих свои подделки за подлинники), и все они так или иначе, как сейчас говорят (дурацкое словечко), токсичны, даже если они хорошие и добрые. То есть, идёт усложнение романа в мягкой обложке о бессердечном, но богатом, мускулистом и неотразимо обаятельном баронете, влюбившемся в простушку - разве что "выстреливают" не мышцы и пронзительные глаза, а талант и гений. Да хэппи-энда не будет, скорее всего.
Могут возразить: да это ж один из ключевых метасюжетов всей русской литературы - а то и мировой? Фауст же, Печорин, etc?
Но в "Герое нашего времени" всё же нет глав-вставок о последующей трагичной судьбе княжны Мэри или контрабандистки-ундины, а в "Фаусте" почти нет метаний и рефлексий Маргариты.
Да и, извините, масштаб затрагиваемых проблем несколько иной.
Итак, три жанра и три судьбы: Павел (женская проза о гении), Елена (символизм, психологизм) и Таня (посттравма).
Сшит сей роман прекрасно. Людмила Улицкая - биолог, дело это она знает и любит. Хороший врачебный цинизм, физиологичность и телесность здо́рово оттеняют описания семейственных перипетий. Пограничные, странные состояния выписаны пугающе реалистично. И в целом витиеватая композиция не расползается, связанная деталями и уместными отступлениями. А это большая редкость. Тема неотвратимости, почти античного рока тоже проходит сквозь книгу аккуратно и по делу.
Роман во многом открыл путь в литературу сложносочинённым нелинейным книгам, затрагивающим важное для женщин, да и не только для них - людей и их взаимоотношения, одновременно послужив могильщиком легкомысленной и псевдопсихологической прозы для женщин. Вильмонт, Метлицкая, Борисова и иже с ними обречены - наши женщины давно читают иное. Пока мы по старинке проглатываем "идейные" фантастические боевики про попаданцев в тех или иных оболочках, даже интеллектуальных и премиальных.
И по традиции: какая книга будет следующей (2003-й год)?
#улицкая #казускукоцкого #12главныхкниг #книжныйчервь #книги
