Я видел, как погибают старинные деревянные церкви. Это изменило мою жизнь.
Как встреча с волонтерами, восстанавливающими древние храмы, перевернула сознание Artkelo — и может перевернуть твое. Рассказывает директор по развитию Дмитрий Беляев.
723 заброшенных храма и горстка чудаков
Еще утром все шло своим чередом: кофе, пробки, голова, полная забот и мыслей о работе и быте. Я приехал на строительную выставку — познакомиться с коллегами, посмотреть, чем живет отрасль. И тут я наткнулся на стенд микроскопического размера. Он принадлежал волонтерской организации «Общее Дело», тогда еще небольшой.
Мой взгляд скользил по фотографиям старинных деревянных храмов — с обрушенными стенами и крышами, печально сгорбившимися под тяжестью времени.
13 лет
370 экспедиций
360 храмов и часовен исследовано
153 объектов, в которых проведены работы
Волонтеры рассказали, что только на русском севере — в Карелии, Архангельской и Вологодской областях — погибают 723 заброшенных храма. Многие из них строили самобытные мастера по чертежам неизвестных, но очень смелых архитекторов. К счастью, нашлись чудаки, которые отказались мириться с неизбежным. Подручными средствами за собственный счет они ремонтируют и восстанавливают заброшенные церкви.
Разрушенные церкви разбирали на дрова
Во многих странах памятники культуры находятся под такой защитой общества и государства, что и муха не пролетит мимо без разрешения. В России старые церкви и часовни никто не защищает. История помнит — все было наоборот. Их разоряли — сначала советская власть, а потом простые люди. В экспедициях я видел церкви, из стен которых выпилили целые куски — на дрова. Памятники деревянного зодчества мирового уровня оказались не просто никому не нужными, а стыдливо разворованными.
Как оберегает наследие Европа
В некоторых странах, чтобы восстановить памятник деревянного зодчества, нужно учиться несколько лет. Только после специального обучения тебя подпустят к церкви и позволят делать самую простую работу. Когда ты достигнешь дзена в этом ремесле, тебя повысят до младшего помощника старшего каменщика — и так далее.
В Норвегии всего 13 старинных деревянных кирх, и все они защищены законом и окружены заботой общества. Древесина покрыта специальными составами — погода ей не страшна. Стоит ли говорить, что у норвежцев, как и у французов, нет шансов самим отреставрировать заброшенную церковь XVII-XIX века? Просто потому, что таких церквей не осталось — они все восстановлены.
Атлантида русского Севера, которая не знала крепостного права
Тем временем, в 16 часах на поезде от Москвы раньше находилась настоящая Атлантида — крестьянская цивилизация, жители которой мало зависели от царской власти. Они торговали пушниной и пенькой с Англией через Архангельск.
Эта русская община не знала крепостного права. Уклад был совсем другим: люди столетиями жили в огромных двухэтажных избах, похожих на ковчеги. Под одной крышей располагались сени, амбар, мастерская, хлев, курятник и дровяник.
В 1930-е по стране прокатилась коллективизация: зажиточные хозяйства истребили, «кулацкие» семьи сослали в Сибирь, а оставшихся жителей согнали в колхозы. В 1960-е большую часть убыточных хозяйств пришлось укрупнять, насильно переселяя жителей из деревень в промышленные поселки. В результате тысячи деревень остались покинутыми. В 1990-е, как и везде, стало совсем худо: колхозы обанкротились, в деревнях остались старики, живущие на пенсию, а все, кто мог, уезжали в город.
Все это я изучил после той самой беседы с волонтерами «Общего дела». Тогда я не знал, насколько их маленький, но гордый стенд изменит меня и мою жизнь. Это была моя точка входа в путешествие, откуда я уже не вернулся прежним. Путешествии в прошлое великих людей и настоящее памятников русского зодчества, которое заслуживает отдельного рассказа.
Продолжение следует...
