На сегодняшние мысли меня буквально выпихнула дискуссия под статьей с очень примечательным названием «Почему советские фильмы имеют такие завышенные оценки». Я даже поставлю ссылку на эту статью и на дискуссию вокруг нее:
Мы, конечно, уже старые. И, с одной стороны, нечего лезть в молодые разговоры со своим опытом и знанием, с другой… Ну, если ты видишь, что у человека большие проблемы со слухом, зрением и остальными чувствами, хочется же как-то помочь. Беда только в том, что эти люди не понимают, что когда смотришь, нужно видеть, когда слушаешь, нужно слышать. А как это объяснить человеку, не видевшему и не слышавшему никогда? У него же нет такой потребности. Он же прекрасно живет без этого, инвалидом себя не чувствует и не считает. Тем более, что речь-то о слухе и зрении не физическом.
А еще мучает вина перед всем, практически, поколением инвалидов. Они же не сами. Это же мы их такими сделали. Ну а кто отвечал за их взросление, если не мы?
Замечательно на эту тему написала великая Юнна Мориц:
ВСЯКИЕ ГЛУПОСТИ
Все выросли... Больше не нужен
Им твой опостылевший труд.
Ты куришь, ты стар и простужен,
Все выросли, главное - врут.
Ты вёл их за ручку, не очень
Им нравится это тепло.
Их мир для тебя заколочен.
Ты выбит мячом, как стекло.
Осколки свои собирая,
Ты счастлив, что выросли все.
Но ужасы детского рая
Для них - как стекло в колбасе.
Ответь, собирая осколки:
А кто тебя, милый, просил,
Чтоб выросли козлики, волки,
Ворона, лисица и сыр?..
Все выросли... Завтрак на ужин
Едят, не слезая с колёс.
Ты куришь, ты стар и простужен.
Все выросли - жаль их до слёз!
Вот только, боюсь, что даже этот текст для незрячих и неслышащих нужно как-то переводить, а этого не хочется. Попробуем без перевода.
Сегодня же в другой статье, но тоже о советском кино речь зашла о том, что такие рецензии, с позволения сказать, просто были бы невозможны еще несколько лет назад. Совсем еще недавно жизненный прицел, направленный не на «звездность» рассматривался бы как осознанный выбор человека, вполне заслуживающий уважения. Сегодня это рассматривается уже как большое несчастье. Причем, о заниженных амбициях, как о большом горе говорят люди, сами-то не ставшие в этой жизни ни кем особо значимым. Огромное количество рьяных коучей нацеливает нынешних ребят на суперуспех, внушая, что все остальное – зря потраченная жизнь. Появилась какая-то очень извращенная картина мира, которая не может не принести травм большинству людей. Но никто из нынешних «козликов, волков, ворон и лисиц» не видит себя частью большинства. В упор не видит. Это не предмет моих размышлений, это – социальный фон, на котором мои размышления разворачиваются.
Сам же предмет – искусство. Ну, и отношение к нему сегодня в нынешнем изломанном обманщиками социальном контексте. В любом другом контексте я бы употребил другое слово – взаимоотношения, а то и взаимодействие, а в этом, простите, не могу. Нет здесь взаимоотношений, не говоря о взаимодействии. Напрочь нет.
Понимаете, если человек в собственном понимании социального контекста видит себя выше всех, надо всеми, и управляющим всеми, все остальные автоматом перемещаются ниже. Их можно даже любить, но только как, например, домашних любимцев. В числе домашних любимцев оказываются и деятели искусств. Ну а для деятелей таковыми становятся зрители.
Жестковато? Нет, друзья, пока очень мягко.
Вот скажите-ка мне, откуда возникло мнение, что для того, чтобы судить об искусстве не обязательно о нем что-то знать? Сегодня ведь именно так. Что главное мерило качества искусства в любых обсуждениях на любых площадках? И в Дзен в частности? А мерило и единственный критерий – нравится или нет. Конечно, при таком критерии оценки искусства экспертами становятся все. Достаточно сказать – нравится или не нравится – и это и есть, блин, РЕЦЕНЗИЯ!!! И даже можно объяснить, почему так, а не иначе. Объяснить собственными ощущениями! Мнение и творческие задачи автора в расчет не принимаются вовсе. А кто он такой, если в моем социальном контексте он по-любому ниже меня?
И вот это очень печально. Не то, что люди поверхностно судят об искусстве, не то, что и творцы не заморачиваются с формулированием своих художественных высказываний, а то, что умирает за ненадобностью сам язык на котором может говорить автор и его поклонник, искусство и зритель.
Искусство окончательно превращается в досуговую услугу. А если так, то потребитель уже может при некачественной услуге потребовать деньги назад, например. Через суд. По закону.
Понятно, что это еще не сегодня. Это послезавтра. Когда мы, старые, окончательно вымрем, и некому будет объяснить, что искусство – не услуга. Что художник не ставит перед собой задачу доставить удовольствие зрителю. Что художнику нужен не потребитель его искусства, а зритель-соавтор. Что искусство связано не с удовольствием, а наоборот, с болью и страданием. Именно такие ощущения делают души людские чище. Все же это уже в подробностях сказано и объяснено. Но вот увидеть и услышать этого теперь нельзя, не говоря о том, чтобы понять или хоть почувствовать.
Но ведь и художник сегодняшний живет в том же самом социальном контексте. Оно ему надо – кого-то обжигать? Это же риск не заработать. И с этой замечательной мыслью художник добровольно и радостно превращается в поставщика услуг. Ивент-услуг, если конкретнее. И кино – Ивент-услуга, и театр, и литература, и музыка. И увидеть весь ужас этого нынешними глазами, и услышать нынешними ушами нельзя. Нет таких органов чувств, атрофировались за ненадобностью.
И "жалко до слез"этих молодых ивент-ребят, которые не видят простого - у каждого слова в строчке Окуджавы есть обязательно антоним. Напомню слова, а уж антонимы вы, ребята, подберите сами. Бывает полезно:
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
Справедливей, милосерднее и праведней она
