Найти в Дзене

42. Наследство 2. (продолжение)

Постепенно двор преображался, приобретая обжитой вид. Сосед матери, дед Егор, отдал Федору несколько десятков штук самана:

- Забери, Федя, когда-то собирался достраивать дом, думал сын придет, женится, а вышло вон как – не пришел наш Вовка, некому строить. А ты возьми, тебе пригодится!

Неудобно было Федору, словно забирал он у деда его последнюю надежду на возвращение сына, на будущее. Молча топтался он рядом, не говоря ничего. А дед продолжал, словно услышал его мысли:

- Ты возьми, Федя, а мы с бабкой будем думать, что сыну отдали, что не сгнил саман, в дело пошел. А ты помнить будешь и меня, и Володьку моего...

- Я заплачу, деда, я не даром... – начал Федор.

- А на что мне деньги? Я ж не продаю, считай, дарю тебе на входины.

Из этого самана и того, что остался от дома, Федор сложил сарай для будущей коровы, отгородив у одной из стен закуток для немногочисленных пока кур. И когда через месяц они привели от матери телочку, она вошла в свой «дом».

Теперь добавилось хлопот Александре: надо было кормить живность приносить ей воду, чистить сарай. Но ей это нравилось, ведь с этой работой она была знакома с детства, просто теперь это было ее хозяйство. Куры неслись, и каждый день Александра брала в гнезде, которое она соорудила из соломы, одно-два яйца.

Жорик подрастал, уже улыбался и сучил ножками, когда подходили мать или отец. Он был пухленький, весь словно в перевязочках, и молодые родители не могли налюбоваться им. Правда, Александра стала замечать в сыне черты отца... Это сначала пугало ее, но потом она успокоилась: главное – он есть, сын, у него есть отец – Федор, который его любит. Он уже рассматривал сшитую бабушкой Феклой куклу, которую Александра подвешивала ему в кроватку. Очень любил купаться; когда Александра опускала его в ванночку с теплой водой, он сначала замирал, словно прислушиваясь к ощущениям, а потом начинал быстро двигать ручками и ножками, словно собирался плыть. Глядя на своего сына в воде, Александра снова и снова в мыслях возвращалась к той иве и к тому берегу, к той августовской воде...

- Вырастешь- плавать будешь, - говорила она, - вон как ручками-ножками гребешь! В конце августа выкопали картошку в огороде матери, снесли ей в погреб.

- Будете приходить, брать сколько вам надо, уродилась, слава богу хорошо, всем хватит – вам хранить пока негде, - говорила она. – А сделаете себе погреб, так и ходить перестанете.

- Мам, - с упреком говорил Федор, - почему ты так говоришь? Просто сейчас у нас много работы, а вот немного разгребемся, будем ходить.

- Зимой вот работы не будет никакой, - подтвердила Александра, - вот и будем приходить, правда, сыночек? - обратилась она к Жорику.

Матрена вздохнула:

- Вот, пока у мамки на руках, мамка нужна, а потом, - говорила она, - потом в другую сторону будет смотреть, другие слова слушать.

Александра уловила нотки ревности в голосе свекрови, но внутренне она усмехнулась: так бывает всегда, когда сын женится. И у нее, у Александры так будет. Только она будет другой свекровью – она будет понимать свою невестку, а не ревновать к ней своего сына.

Осенью уехала Пелагея. Каким-то образом она получила паспорт и теперь могла ездить на работу в город, не беря справку в сельсовете. Детей оставила, конечно, матери, хотя та просила остаться хотя бы пока подрастут дети.

- Полька, - просила она, - куды ты опять собралася? Ишо одно пузо привезти? От людей стыдно.

- А чего это вам стыдно? Нехай люди за своими смотрят! А пуза больше не будет – я уже не дурочка.

- То-то, я гляжу, от большого ума опять бежишь, нельзя что ли в колхозе робить, как усе тут? Погляди: Варька робить, Санька робить, а ты опять бежишь.

- Ну чего заладили: бежишь да бежишь? Может, я судьбу свою встречу? А тут чего мне ждать?

- Да уж, тута тебе нечего ждать. Девкам жанихов не хватаеть, а уж тебе...

Так Пелагея и уехала. Вернувшись через восемь месяцев в село, она сказала, что будет отходить от матери, что жить в таком «колхозе» ей не с руки. Хотя «колхоз» состоял из матери, сестры и двух ее собственных детей. Она привезла с собой мужичка, мелкого, худенького, но шустрого. Приехали они с деньгами и быстро нашли для покупки дом. Это был самый лучший по тем временам дом в селе: кирпичный, под черепичной крышей. Хозяева строили его давно, еще в двадцатые годы, в расчете на то, что в нем будет жить большая семья. Но времена сложились так, что осталась в нем только старая женщина, которой трудно стало ухаживать за этим домом, и она решила его продать и уехать к дальним родственникам в Ростов. Сговорились о цене, и Пелагея со своим мужем вскоре переехали в тот дом. Детей забрала она не сразу. Конечно, дом нужно было обустроить, обжить. Они успели даже посадить огород.

Зиму в своем доме Федор и Александра пережили хорошо. Печка грела хорошо – сложил ее печник из соседнего села и взял недорого. Дров Федор запас достаточно. Да и Александра ходила к матери за кизяком – он горел долго и жарко. Так что в доме было всегда тепло.

Правда, зима в тот год выдалась не холодной, да и снега было мало. Колхозники переживали: что будет с урожаем? На полях всю зиму было сухо, озимые не поднялись, и весной они были чахлые и хилые. Огороды, конечно, посадили, но надежды на них тоже было мало: жара началась с мая, и огородная овощь росла плохо. Но все же люди надеялись на лучшее. Главное – война кончилась! Теперь можно преодолевать любые трудности.

Весной заболел Григорий. Его увезли в районную больницу с высокой температурой, тяжело дышащим. Матвеевна, послушав его, сказала, что скорее всего у него воспаление легких, вернее легкого, и приказала председателю немедленно выдать транспорт, чтобы отвезти его в район. Вера провожала его, не сводя с него глаз. Она все время поправляла ему подушку, подтягивала уголки одеяла. Бабы смотрели на нее и судачили по поводу того, что не видели признаков беременности, хотя прошел почти год с их свадьбы:

- Когда ж ты Вера, дите родишь? Уже пора б, почти год живете.

Вера не отвечала на их вопросы, думая про себя: «Почему ж почти? С мая прошлого года живем мы с Григорием как муж и жена». А вот почему она не забеременела до сих пор, она не знает. Каждый месяц она ждала признаков беременности, но все было по-прежнему.

Продолжение