75 тыс подписчиков

Мы не балалайки, мы гитары!

4 минуты

45,1 тыс прочтений

23 мая 2020

Роман «Мать звезды» глава 32

В понедельник Татьяна Ширяева с чистой совестью сдала восьмимесячную дочку в ясли пятидневку. По дороге на работу она оправдывала сама себя, не давая разгореться искоркам совести: «Ничё, подлечила — температуры нет, в яслях пять дней побудет — не велика барыня. Мне работать надо, а воспитателям всё равно больше заняться нечем: пусть воспитывают — работа у них такая, им за это деньги платят. А то повадились: чуть что — только-только из носа побежало, мало-мало закашлял ребятёнок, трынды́чат своё: “Идите на больничный!” Ага, щас, прямо разбежалась и пошла. Нечего их поважать, а то на шею влезут — не сразу скинешь »

На работе Татьяна пожаловалась своим коллегам Нине Муратовой и Фросе Казаковой:

— Ой, бабоньки, смучилась я со своей Алёнкой! Никакого покоя — одна забота.

— Когда успела смучиться-то, она же у тебя на пятидневке? — удивилась Муратова.

— Как когда?! В пятницу забрала её из яслей с температурой. Глянула в рот-то — ангина! Ну, думаю, всё — дела плохи, придётся больничный брать. Да ладно не растерялась: вовремя меры приняла.

— Какие такие меры? — присоединилась к разговору Фрося Казакова, надеясь узнать чудодейственное средство, потому как горло у неё тоже частенько першило.

— Погоди, не торопи, сейчас всё как есть расскажу. Температуру смерила: всего-то на всего тридцать семь и пять, а она блажит, как будто кто её режет. Меня, верите, нет, от её истерики сразу затрясло.

— Хуже нет, когда ребятёшки плачут да болеют. — посочувствовала ей Нина.

— Вот и я о том же. Да ладно на моё счастье на глаза спирт попался. Ну, я и недолго думая, решила её спиртом подлечить.

— Растёрла, что ли, ты её спиртом? — спросила Фрося заинтересованно.

— Скажешь тоже, зачем спирт-то просто так переводить? Я ей внутрь влила сначала одну ложку, а потом другую, чтобы уж наверняка помогло. С ангиной ведь сами знаете — шутки плохи.

— И чё? — выпучив и без того навыкате глаза, задала вопрос Муратова.

— Чё-чё, поорала правда минут пять, а она у меня итак-то блажная, а потом уснула да сутки проспала. Проснулась как будто и не болела, тьфу-тьфу-тьфу, здоровёхонькая!

— Да ты чё, правда что ли?! — не веря словам Татьяны, переспросила Фрося.

— А то! Чё я вам врать, что ли, буду?! За мной сроду такого не водится. Меня в кандидаты члена КПСС приняли, запросто, так что ли? Они же всю подноготную подняли, туда сами знаете, кого попало — не берут.

— А спирт-то какой? Где взяла? — не терпелось узнать Муратовой.

— Как где? С работы маленько прихватила. Лечить-то ребёнка надо чем-то, вот я и припасла, — ответила молодая мать, но о том, что она спиртом разжигает дрова, она решила скрыть, чтобы не сказали, что спирт понапрасну переводит.

— Так он же технический? — недоумевая от услышанного, задала вопрос Нина Муратова.

— Ну и чё?! Вон Пётр Васильевич частенько им зубы полощет и ничё.

— Так, то зубы! А ты внутрь да такой крохе… — пыталась вразумить свою нерадивую коллегу Нина.

— Я чё, думаешь — дурнее паровоза, что ли? Помогло ведь! Ангина говорят — на сердце шибко влияет. Уж лучше спиртом подлечить сразу, чтобы с сердцем пото́м не маяться, — заявила Татьяна, будучи уверенна в своей правоте.

— Дура ты, Танька! Хоть и кандидат в члены КПСС, — вынесла свой вердикт Муратова.

— А ты смотрю, больно умная… Семь классов образования, а меня учить вздумала, — Танька кипела от возмущения.

— У тебя самой-то классов не лишку, а гонора хоть отбавляй! — сказала в глаза Татьяне Нина Муратова.

— Лишку — не лишку, а девять классов есть! — гордо заявила Татьяна, а потом добавила. — В школу вечернюю на будущий год запишусь. Пока Алёнка на пятидневке, а Ванька в армии — выучусь. А потом, не зага́дывавши, и в техникум наш поступлю.

— У тебя прямо планы на пятилетку! — вставила свои пять копеек Фрося.

— Вчера в «Работнице» рассказ читала про собаку Динку, пока Алёнка моя сутки дрыхла. Так там советуют: учиться и по своей дороге твёрдо шагать и никого не слушать, если отговаривать будут.

— Ну, так ты у нас и без техникума не лишку кого слушаешь. Тебя учить, только портить! Ещё не выучилась, а уже голову задрала, а потом-то и вовсе зазнаешься, — захохотала Нинка.

— Это ты сейчас ржёшь как лошадь, а когда в люди-то выйду, потом по-другому запоёшь. Не всю же мне жизнь детали клеймить, когда-то и вами руководить придётся, — без лишней скромности заявила Татьяна.

— Быстро ты нами руководить надумала!

— Ну, так Пётр Васильевич не вечный.

Только Ширяева успела сказать последние слова, как дверь открылась, и вошел, лёгкий на помине — начальник ОТК Пётр Васильевич Митин.

Сходу он привычно распорядился:

— Балалайки мои, хватит болтать! План горит, бабоньки.

— Мы не балалайки, мы гитары! — хором ответили Татьяна, Нина и Фрося.

— Ну, гитары, так гитары… Вы главное меня не подведите, а то премии нам не видать.

Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.