Часть 1. В Париж я попала случайно. В то время, когда Нотр - Дам был ещё в живых.
Когда из чистенькой, замытой Германии въезжаешь в столицу Франции, в глаза бросаются фрагменты нашего провинциального города - кое-где намусорено, кое-где того хуже, правила дорожного движения мало кто силится соблюсти, в общем, веет вполне российским раздолбайством в лучшем смысле.
Но разве за этим мы едем в Париж - посмотреть чистоту? Предыдущий абзац пришёл в голову от контраста с Германией.
От Парижа ждёшь чего-то ТАКОГО! Но за 3 дня могла ли я успеть полюбить его? Вряд ли. А вот почувствовать его особость, колорит- bien sur (конечно).
Париж- это город, где "мадам" и "пардон" не звучат напыщенно или неестественно.
Гостиничный номер с унитазом с видом на улицу Батинёль; садись, распахни створки, и "окно на улицу стоит любого театра". Мне показалось, что никто из местных не ужинает дома, весь Париж вечерами сидит в кафе, что-то пьёт и много курит. Столики стоят прямо на тротуаре по ходу движения пешеходов, но ни одну из сторон это не раздражает.
Обилие афро-французов, примерно как в Москве и Питере хватает кавказо - россиян. Радует одно: наша рецессивная раса их всё-таки приассимилировала - попадаются белые негры. Не совсем белые, но могут претендовать таковыми называться. У парней из таких "европиоидов" очень красивое телосложение, даже форма кистей рук идеальна. Негритянки же изловчились таки распрямить свои немыслимые кудри.
В обед бежим в Нотр-Дам. Толпы туристов и вот оно - Эсмеральдино племя. Полчища цыганок, но уровнем образования выше московских ранешних - вместо "можно вас спросить?" "ду ю спик инглиш?" Никто не "дует". У входа в собор сидит цыганка, просит милостыню. Никто не подаёт...
В храме нахожу книгу обращений. Чернокожих я отличаю, не видя, как по голосу, так и по интонации письма. Какой-то афро-француз пишет: "Нотр -Дам! Благодарю тебя за всё! Прошу у тебя только здоровья нашей маме и хорошую работу для брата." Скромные, но такие важные просьбы...
Возвращаемся в гостиницу, не разбирая дороги, наугад. Прямо на улице на ночлег устраивается некто, до боли в остеохондрозе напоминающий меня в отпуске - тачка с колёсиками, сумки и ворох самого необходимого барахла.
Отрываясь от своих спутников, решаю проехаться на метро. Очень неудобная схема. Когда-то, лет 18 назад я говорила по - французски, и остатки языковых навыков приходится выуживать из глубин дремучего подсознания. Спрашиваю первого попавшегося, как купить жетон, и мужчина, по виду араб, отдаёт мне свой. Моя благодарность даёт повод сопроводить меня до вагончика, и нам оказывается немного по пути.
С моей национальностью он, конечно, промахнулся. Немка? Нет, русская. Живу в Сибири. Возглас. Холод, медведи? О, да, месье, они ходят по улицам и питаются зазевавшимися французскими туристами. Шутка понята, и моя общительность решает мою участь, о чём я ещё не догадываюсь.
- Меня зовут ФатИ.
- Я- Инесс.
Далее всё очень просто, но почему-то не оскорбительно.
- Инесс, вы одна в Париже?
- Не совсем.
- Если у вас есть время... Если вы не против... Мы могли бы... поехать ко мне...
Я со своей прямолинейностью не оценила масштабов деликатности такого нерусского, но с такими же русскими, как у русского мужчины, желаниями.
- И что мы у вас будем делать?- как оглоблей по плечу вопрошаю я. Фати внимательно на меня смотрит, прозревает, что делать мною В ЭТОМ СМЫСЛЕ точно нечего, и смеётся:
- Ничего. Вот и моя станция. Adieu, mon ami!
