... Александра лежала на диване с закрытыми глазами, но не спала. Пробежала жизнь, не воротишь. А если бы вернуть? Что изменила бы Александра? Что захотела бы повторить? Может, тот самый день, когда она увидела вернувшегося с фронта Гришку?
Был морозный бесснежный день ноября. Грязь взялась грудами, лужи были затянуты стеклышками льда. Шел он по селу в шинели и шапке, на плече вещмешок, а она возвращалась с работы, как всегда, в комбинезоне и фуфайке, в коричневом платке, который называли «тортовым» почему-то. Григорий скользнул по ней, как говорится, бесстрастным взглядом, а у нее сердце зашлось. Трудно сказать, почему. Может, оттого, что давно ждало оно кого-то, годы ведь шли, а может, и потому, что еще до войны она приметила его среди парней, которые были старше и которые не обращали внимания на них, девчонок-подростков. Это сейчас они, четырнадцатилетние, уже невестятся, стреляют глазами во все стороны. А в те времена для работы они считались вполне выросшими, а вот для сердечных дел еще маленькими. Но ее сердечко-то уже тогда подавало знаки.
А потом Григория и всех его одногодков забрали на войну. Какой крик стоял по селу! Были дворы, из которых уходили сразу по три-четыре человека: отец и сыновья, дядья и племянники...
А может вернуть тот день, когда она не оттолкнула его в речке? Александра усмехнулась: ну и вернулся бы тот день - неужели оттолкнула бы она его? Ох, о чем, старуха, думаешь?..
А Федор? Все годы, что судьба отпустила ей на жизнь с ним, Александра мучилась вопросами: что было бы, если бы он не женился на ней? Она была благодарна ему, но приходили иногда мысли, не поспешила ли она согласиться выйти за него? А вдруг Гришка позвал бы? И тут же отгоняла эти мысли: нет, Гришка не позвал бы. Просто его зацепило то, что она так быстро ушла к Федору. И сына Верка так и не родила ему...
... Федор приехал из района к обеду. По пути они с Верой заехали в универмаг, и он купил Александре шелковый платок, белый, с розовыми и лиловыми тюльпанами по краям и отрез материи на платье. Да не какой-нибудь, а крепдешин! По темно-зеленому полю были разбросаны букетики мелких розовых и желтых цветочков. Когда он выбирал ткань, спросил у Верки, какой цвет выбрать. Та ревниво оглядела богатство на прилавке: штапель, репс, крепдешин – такое изобилие появилось совсем недавно. Гриша никогда не покупает ей ничего. А на ее слова всегда отвечает:
- Не понимаю я ничего в этом. Покупай сама, что тебе надо!
Она рассмотрела все и ответила Федору:
- А не боишься, что не угодишь жене? Вдруг я не то посоветую?
- А ты посоветуй то!
- Да нет, Федя, сам выбирай! Только куда ей надевать такое платье? На трактор свой, что ли?
Федор улыбнулся и спросил у продавщицы, что посоветует она.
Та, пожав плечами, ответила, что не знает вкуса его жены, потом спросила, какие у нее волосы и какие глаза. Федор ответил, и продавщица указала ему на этот крепдешин.
- Отмерьте на платье, - попросил Федор.
За прошлый год они хорошо получили на трудодни: и пшеницей, и конопляным маслом, соломы завезли во двор столько, что всю зиму подстилали телке. И на каждый трудодень выплатили по 2 рубля. Правда налоги пришлось заплатить, но все равно осталось еще, и на платье жене у него хватит!
В этом году сколько ни выработай трудодней – ничего не получишь: если колхоз не сдаст план, то ничего колхозникам не выдадут. А с чего сдавать план, если хлеба на корню сгорели еще в мае?
Шура встретила мужа вопросом, как там Григорий. Федор ответил, что ему уже лучше, но полежать придется.
- До уборки, значит, не выйдет?
- Конечно, нет. Придется тебе с ребятами в поле работать. Без Гриши.
Александре почудилась нотка ревности в словах мужа. Она сделала вид, что не заметила ее.
- Ребята молодцы! Они уже могут сами работать, были б только трактора. А то что ж это – два трактора рабочих да третий сломанный. Ты ж знаешь, у меня сменщик Юрка Казак, так из него хороший тракторист получится. Он мне всегда передает машину в нормальном состоянии.
- А Гриша вряд ли вернется на трактор, - проговорил Федор. – С одним легким не просто на тракторе. Сама знаешь, труд не из легких. - А где мой маршал? – Федор направился в дом, где спал Жорик.
- Он спит, Федя. Потише там!
Федор подошел к кроватке сына. Тот, раскинувшись и разрумянившись во сне, мирно посапывал. Федор залюбовался им. Он хотел сказать Шуре, что уже хочет дочку или второго сына. Александра подошла к мужу, прижалась щекой к его плечу.
- Шура, давай родим дочку, - проговорил Федор. – А то Жорику скучно будет одному.
Александра помолчала. Она ждала этого разговора, но не могла разобраться в себе. Конечно, ребенок нужен, но им так много еще сделать для дома! Еще не построен погреб, нет веранды, для кур тоже нужен отдельный сарайчик, потому что телку нужно покрывать, а там теленок появится... Корова требует ухода...
- Федя, давай подождем еще, - попросила она. - Мне ж опять придется уйти с работы, а мои трудодни?
- Шура, я ведь получаю хорошо, я же считаюсь конторским работником.
- Федя, давай подождем!
Федор повернулся к жене, обнял ее, стал целовать.
- Федя, подожди до вечера, - слабо отталкивая мужа, говорила Александра, уже отвечая на его ласки...
- Ну вот, только что говорили, что нужно подождать, а сами... – Александра, убирая волосы, закалывала их шпильками.
Федор лежал на кровати, любуясь женой.
- Ну, это ты хотела подождать, а я не хочу.
- Так ты специально! – Александра подошла к мужу, потрясла его за плечи. - Вот ты какой!
Он снова обнял ее и повалил на кровать.
- Федя! – притворно возмутилась она.- Хватит!
В это время закряхтел Жорик. Потом они услышали его голосок:
- Мама!
- Я тут, сынок! – Александра быстро поднялась и подошла к кроватке сына.
Продолжение