В пятницу после обеда в контору позвонили из больницы и сказали, что нужно забрать Федора, так как его выписывают. Председатель выделил свою линейку, и в субботу утром конюх поехал за Федором. Александра решила не ехать: ее помощь там была не нужна, а дома она хотела приготовить для мужа обед, убрать в доме, во дворе. И, конечно, ей не терпелось показать мужу их дом.
Приехали они к обеду, Федор встал с линейки и, опираясь на палку, пошел к калитке, где уже стояли мать и Александра с сыном. Он старался хромать как можно меньше, выглядел отдохнувшим и даже поправившимся. Федор поцеловал мать, Александру, потрепал по щечке сына, поцеловал его. Колхозный конюх внес во двор сумку с вещами Федора, Александра взяла ее и отнесла в дом.
От Федора пахло больницей, и от этого он казался чуть-чуть чужим. Александра приготовила все для его купания под навесом на улице, завесив проем дерюгой, сотканной из волокон конопли. Ее когда-то подстилали под зерно, но теперь зерно было только колхозное, дерюжку постирали и использовали как занавеску в летней кухне.
Федор с удовольствием плескался, разбрызгивая вокруг себя воду, которую Александра лила ему на голову, на спину, на грудь... Розовый и свежий, он потянулся к ней, обнял и прижал к себе. У нее захватило дух, кровь прилила к щекам.
- Федя, подожди, - прошептала она, - люди кругом.
- Какие люди? - задыхаясь, шептал Федор, целуя ее шею, грудь...
-Не могу я так, Федя, - отстранилась Александра. – Пойдем, я обед приготовила.
Федор вздохнул, оделся и вышел из-за занавески.
Мать уже приготовила на стол все, что было нужно, поставила три стопки. Федор сел за стол, налил всем самогонки. Александра отодвинула стопку:
- Я не буду, мне ж Жорика кормить.
Мать подняла стаканчик:
- С выздоровлением, сынок! Дай бог тебе здоровья! – Она выпила и стала закусывать. Федор тоже выпил.
- Ну, как вы тут жили без меня? – спросил он. – Фундамент сделали под дом?
Александра помолчала, потом, улыбаясь, ответила:
- Конечно. Пойдем и посмотрим сегодня, хорошо?
- Ладно, сходим. Можем прямо сейчас. Как ты?
- Мне нужно Жорика покормить, и потом можно будет идти. Мы его с собой можем взять.
Она была в предвкушении впечатления, которое должно было поразить мужа. Когда они вышли за огород, им открылось то, что месяц назад было пустырем. Теперь на нем стоял дом. Да, он был без крыши, но уже смотрел на мир проемами будущих окон, приглашал проемом будущей двери.
Федор на мгновение остановился. Он, конечно, не ожидал, что увидит такое. Подойдя к дому, он увидел, что молодые ребята Юрка Казак, Васька Ткаченко и Женька Крамаренко укладывают камыш на доски потолка. Григория и Игната не было. Мальчишки сказали, что они показали им, как надо укладывать камыш, и ушли отдыхать. Сегодня, сказали они, делать пока нечего.
Федор был впечатлен. Он вошел в свой дом. Александра вошла за ним.
- Федя, видишь, пока две комнаты отделены. Дед говорил, что большую можно еще разделить потом, когда построим. А можно и сейчас, как скажешь. Теперь ты хозяин здесь, ты и командуй.
- Ладно, завтра приду, разберемся. А ты молодец! - Федор обнял жену. – Заживем мы с тобой тут, Шурочка моя! И Жорик с нами, ему отдельную комнату надо, правда, сын?
В воскресенье с самого утра, еще до солнца, Федор пошел к дому. Он шел по росной траве, вдыхал запахи летнего утра. Как здорово жить на этой земле! Как здорово идти по ней на двух ногах! Федор расправил плечи, глубоко вздохнул и зашагал уверенно. Палка, на которую он опирался, была почти не нужна, но он хорошо помнил наставления хирурга, что не надо спешить нагружать сустав.
В низинке у речки еще висел туман, из него выглядывали только верхушки ив и тополей. Самые запоздалые петухи продолжали свои песни, которые уже не были нужны никому: кто их ждал, тот уже поднялся, кому вставать не надо, тот их и слышать не будет. Из труб уличных печек уже поднимался дымок: готовился завтрак. Самые разные деревенские звуки наполняли пространство. Федор наслаждался всем этим, чего не слышал почти месяц. Уже начался июль, скоро начнется косовица: вчера, когда ехал домой, любовался полями, на которых уже созревал хлеб. В садах созрела черешня, начинают созревать вишни, абрикосы... Как хорошо жить! Федор впервые так остро почувствовал, что мог бы не вернуться с войны, как не вернулись друзья, одноклассники, соседи... Могло не быть Шуры, сына, дома... Он тряхнул головой, словно отбрасывая эти мысли. Это все есть! Это все будет с ним теперь всегда!
Он пришел к дому, обошел его со всех сторон, посмотрел на то, как разделены комнаты. Федор решил, что большую комнату можно разделить на две. Конечно, они будут невелики, но это позволит отделить спальню сына от спальни их с Шурой. Жорик ведь растет, когда-то он будет большим. А Федор помнил, как чувствовал себя, когда ночью приходилось притворяться, что он спит. Теперь он понимал, что родители были молоды, что любили друг друга...
А здесь, думал Федор, хорошо бы пристроить веранду. Он видел в райцентре в одном дворе. Она была деревянная, с окнами, состоящими их маленьких треугольников, квадратов. Изнутри они были завешены тюлем, и от этого казалось, что окна кружевные.
Конечно, нужен сад. Федор подумал, что посадит фруктовые деревья вокруг огорода. Это будет и своеобразная граница участка, и свои фрукты. А Шура, конечно, разведет цветы во дворе.