Ему также понравилась идея (которую он представил в фрагментарном эпосе "Тайны", в 1784-85 гг. и позже в своих романах Вильгельма Майстера) общества благородных, самодисциплинированных людей, посвятивших себя собственной культуре и улучшению мира. Реальность, естественно, ни в коей мере не соответствовала этому идеалу - веймарский двор был мелким и заносчивым, но Шарлотте фон Штейн, жене герцогского конного завода, Гёте думал, что он видел воплощение этого идеала. Он чувствовал себя обреченным на нее еще до того, как встретил ее, и в течение 10 лет, в течение которых они были любовниками во всем, кроме физического чувства, он позволял ей упражняться над ним в необычайном очаровании. В ней он видел воплощение тоски по спокойствию после шторма и стресса, которую выразил в двух своих произведениях "Ночная песня странников" ("Wandrers Nachtlieder"), вторая из которых - "Убер аллен Гипфельн" ("Over All the Peaks"), написанная в 1780 году, - пожалуй, самые известные из всех его стихотворений.
Считается, что Гёте достиг вершины своей карьеры. Однако его литературная продукция начала страдать. До 1780 года он продолжал создавать оригинальные и содержательные произведения, в частности, в 1779 году в совершенно новой манере прозаическую драму "Iphigenie auf Tauris" ("Ифигения в Тавриде"), которая показывает процесс исцеления, который он приписывал влиянию фрау фон Штейн в контексте эмоционально заряженных отношений между братом и сестрой, а также в качестве глубокого нравственного и богословского перевоспитания. В дальнейшем, однако, ему становилось все труднее что-либо завершить, и поток поэзии, который становился все тоньше и меньше начал иссякать. Он продолжал писать, заставляя себя каждый год до 1785 года писать одну книгу романа "Театральная миссия Вильгельма Мейстера" (Wilhelm Meisters theatralische Sendung). В грубой, ироничной манере, напоминающей английского писателя Генри Филдинга, она рассказывает историю о талантливом молодом человеке, стремящемся к звездам в реформированной немецкой национальной театральной культуре. Сначала сюжет был прозрачно автобиографическим, но собственное развитие Гёте постепенно расходилось с развитием его героя, и роман оставался в рукописи на протяжении всей его жизни. На 10 лет Гёте полностью отказался от публикации; последним длинным произведением, напечатанным перед затишьем, была "Стелла" в 1776 году.
В роли веймарского придворного и чиновника Гёте никогда не чувствовал себя совершенно непринужденно. Как заклятый нехристианин, у него не было духовного наставника, с которым он мог бы посоветоваться, но несколько раз он обращался к неизвестным силам, которых обычно называл "дас Шиксал" ("судьба" или "судьба"), и искал знамение. В декабре 1777 года, не уверенный в том, что пребывание в Веймаре с возрастающими обязанностями совместимо с его литературным призванием, он тайно отправился в Брокен, на самую высокую вершину в горах Гарца и в центр суеверного фольклора, и определил, что если бы он мог подняться на нее, когда она уже была глубоко в снегу - чего никто не пытался запомнить на всю жизнь - то он воспринял бы это как знак того, что находится на верном пути. Ему это удалось, и он был вознагражден "моментом безмятежного великолепия" и стихотворением "Зимой в Харце" ("Зимнее путешествие в Харце"), которое выразило его вновь обретенную уверенность. В 1779 году он решил отметить свой 30-летний юбилей и приступить к более серьезным служебным обязанностям с долгой поездкой в Швейцарию в компании Карла Августа. Во второй раз он приехал на перевал Сен-Готарда, где еще раз отвернулся от дороги в Италию, чтобы продолжить свой долг в Германии, надеясь, что события покажут, что его жизнь последовательна, и что он поступает правильно.
Однако к 1785 году эта надежда ослабла. В том году Гёте вышел из Тайного совета и отказался от самых тяжёлых обязанностей в герцогской казне, мало что показав за все свои старания, и о фундаментальной реформе не могло быть и речи. Хуже всего то, что его дополнительный досуг, казалось бы, не смог оживить его поэтическую жилку. Он все больше интересовался естественными науками: геологией, потому что работал в шахтах (он думал, что может определить основную структуру пород как ромбовидную и кристаллическую), и анатомией, потому что она проливает свет на преемственность между человеком и другими животными. С 1785 года он также интересовался ботаникой. Но это заменило его литературную деятельность, и, хотя некоторые профессора местного университета в Йене проявляли вежливый интерес, он не смог добиться в науке такого признания, которое он получил в поэзии. Он принял предложение Георга Иоахима Гешена в Лейпциге опубликовать свои полные произведения в восьми томах, но столько написано было просто фрагментарно, что он не был уверен, что он будет в состоянии закончить.
Продолжение следует...
