Памяти деда моего
Добряева Павла Павловича
Гремели из Кремля приказы:
– Вставай, народ, к плечу плечом!
И бей фашистскую заразу
Огнём и сталинским мечом!
И брал огонь, и брал я меч,
И в полный рост я шёл на танки,
Мне восемь раз не уберечь
Пришлось себя на левом фланге.
Горело тело и железо,
Горело все, как есть, подряд.
И с той поры я неизвестный
Великой Гвардии Солдат.
Мне все известны, кто со мною
Развеян в дым, развеян в прах.
Под Александровской плитою
Горит огонь у нас в руках.
Мы принесли с войны тот пламень,
Не раз погибшие в бою,
Мы говорим вам через камень:
– Все неизвестные в строю!
Никто не мнит себя героем,
Но если надо, то опять
Мы из – под камня выйдем строем -
На рубежах своих стоять.
Чтоб никогда под мирным небом
Никто! (Вы слышите меня?!)
Солдатом неизвестным не был
И не принёс с войны огня.
Марш-бросок
Памяти деда моего
Ёмкина Степана Елисеевича
Древний,
А с утра в поход:
Курева купить да спичек.
Не меняет дед привычек
Тридцать уж какой-то год.
До сельмага – через дом,
Да ещё – через дорогу,
Да – назад ещё потом.
…возвернулся…
Слава Богу!
Не абы да как беспечно,
Чтобы вкривь-наискосок,
Завершает дед к крылечку,
Как на фронте марш-бросок!
Сел на лавочку с дороги,
Задымил – аж мухи мрут!
Снял протезы.
Сразу ноги
До земли не достают.
Балагурит:
– Во!
Пригоден!
Чем ишшо вам не солдат!?
… на груди вздыхает орден,
Словно в чём – то виноват.
Посыльный
Здравствуйте, Георгий Константинович!
Разрешите, маршал, доложить:
Без такой, как Вы, сегодня личности
Нам в России долго не прожить.
Извините, если беспокою.
Но, уверен – примете меня,
Потому что Родиной больною
На доклад сегодня послан я.
Темная сомкнулась коалиция.
Захватили. Завладели. Завлекли.
Встали на рубежную позицию
В шеломах последние полки.
Мой доклад вполне документален.
Вот пакет. В нем Родины приказ –
Синяя печать и подпись: «Сталин».
Что народу доложить о Вас?
Подошел.
Тепло пожал ладонь:
– Эх, добро задумали велико!
– Маршал Жуков!
Вот Ваш белый конь.
Вот наш враг.
А вот – Святая Пика!
Маршал...
А в седло взлетел орлом!
И к полкам умчал по небосклону.
Громыхнуло эхо:
– Бей поклон
Минину и Дмитрию Донскому!
У Вечного огня
Несут цветы. Огонь горит.
Про жизнь и про победу
«Афганец» с дедом говорит
И спрашивает деда:
– Скажи мне, дед, поведай мне,
Как было на большой войне?
У нас то, всяко было –
Ко всем чертям носило,
И пуля пролетала,
Бывало – попадала.
И говорит ему в ответ
Седой, как время, старый дед:
– На нашей всяко было:
Без курева, без мыла,
Шинельку продувало
И тоже – попадало.
И закурили.
Старый дед
И тот, кому немного лет.
Дымят.
Считают раны.
И оба – ветераны!
И старого и малого
По всем огням носило.
И до конца до самого,
Спасибо, не убило.
Посередине улицы,
Как будто бы одни,
Стоят и не накурятся
Господь их сохрани!
Минута молчания
Идет парад. Гремит парад
По самой главной улице.
Сидит на лавочке солдат
И курит, не накурится.
Сидит афганец инвалид,
В глазах тоска и хмель.
Парад идет. Парад гремит.
А у него рука болит!
За тридевять земель…
Она сжимает автомат
Под Кандагаром где-то,
И пули в темноту летят,
И пули в темноту летят
До самого рассвета.
Она стреляет вдалеке.
И я, ей Богу, слышал,
Как он шептал своей руке,
Как он кричал своей руке:
– На вспышку бей! На вспышку!
По стойке «Смирно!» встал парад.
И тихо-тихо стало,
Чтоб мог командовать солдат
Рукою, что стреляла.
А та, стреляет и болит,
За много лет устав!
И ветер с Юга шевелит
Ее пустой рукав.
***
Я не рассказывал родне
О том, что было на войне,
Что каждый день вчерашний
Был будничным и страшным.
Зачем родне об этом знать,
Что это значит – убивать,
Что это значит – умирать.
Зачем родне об этом знать?
Я не сказал еще родне,
Что до сих пор я на войне.
Tags: ПоэзияProject: MolokoAuthor: Ёмкин Г.М.