Юлии Друниной
У нас отнимали жизни,
Но веру отнять не могли.
Ю. Друнина
– Знаешь, Зинка, я – против грусти,
Но сегодня она не в счет...
Ю. Друнина
Знаю, в час одинокий, страшный,
Твоем «Нет!» всей тупой возне,
Помянула товарищей, павших
Ни за что, видать, на войне...
Я прошу: Ты прости, Всевышний,
Не ее этот страшный грех.
Знаю: спросишь, и верю: взыщешь,
За разбитое сердце – тех,
«По-родству» растерзавших землю.
А спасти – нет сил, не суметь.
Ложь безстыдную не приемля,
Предпочла по-солдатски – смерть.
– Знаешь, Юлька, я – против грусти,
Но сегодня она – не в счет...
В бой последний с иуд «златоустьем»
Седовласый солдат встает.
9 марта 1992
Ольге Берггольц
Как хорошо: ушла в семидесятом.
Как горько: было только шестьдесят.
Невзрачный холмик, крест замысловатый,
Ни обелиска, ни плиты, лишь даты
И – имя. В нем – блокадный Ленинград.
Как хорошо: не видишь и не слышишь,
Того, что сталось с ним, со всей страной.
Как горько: не сумеешь, не опишешь
Ты казнь народа, не подонков рыжих,
Они – сыты, пустив народ с сумой.
Как хорошо: не знаем артобстрелов.
У улиц нет опасной стороны.
Но стонет скрипка у белее мела
Девчушки. Дружки промышляют телом...
А мы всё: «Только б не было войны!»
Ах, Ольга, Ольга, голос Ленинграда!
Неужто впрямь приблизилась пора,
Когда живые смерти будут рады,
Завидуя вам: – Нынешним не надо
Здесь ни любви, ни чести, ни добра...
И – ни стихов.
А я все повторяю
Те, в юности запавшие слова...
И все смешней кажусь, и все теряю...
Но, и приблизившись вплотную к краю,
Скажу: «Спасибо! Ты была права» –
«О да, мы счастье страшное открыли –
достойно не воспетое пока, –
когда последней коркою делились,
последнею щепоткой табака...
...В грязи, во мраке, в холоде, в печали,
где смерть, как тень, тащилась по пятам,
такими мы счастливыми бывали,
такой свободой бурною дышали,
что внуки позавидовали б нам!..»
26 июня 2003
Зое Космодемьянской
Под виселицу белую поставленная
В смертельной окончательной тоске,
Кого она воспомянула? – Сталина.
Что он придет! Что он невдалеке...
Б. Слуцкий
В Петрищево стоял 332 пехотный полк вермахта...
Судите, но верю охотно я
И, думаю, – в самый раз –
Сталинский твердый приказ:
«В плен их не брать.
Всех расстрелять
Из 332-го пехотного!»
Петрищево. Стужа. Метельная мгла.
«Их выкурить надо, братцы!» –
Школьницей, девочкою была
Зоя – всего семнадцать...
«Что глядите невесело?
Я не боюсь умереть!
Это счастье – такая смерть:
Смерть за родной народ!
А Сталин, я знаю, придет!
Скоро! И всех не повесить им...»
Пришел, моя девочка милая,
И Верой твоею – силою,
Ныне оставившей нас...
Но не остыл приказ:
«В плен их не брать –
Фашистскую гадь!..»
Память у нас не отнять.
апрель 2005
Плач матери
Что лгать в оправданье:
«Попутал нечистый»?
Не сами ли мы
«воспитали»… фашистов?
Моральных уродов –
чрезмерной опекой,
извергов, подленьких
«сверхчеловеков»?..
Что толку в словах,
и слёзах, и… молитвах?
Мы, Род не предав,
крепли в деле и битвах,
не в бизнесе гнусном:
«купи и продай»,
стыдились мы слова
сквалыжного: «Дай!»
А нынче – не в стыд:
«Почему не отдать
по сходной цене
совесть, землю и… мать?»
…Судите, но, право,
завидую им –
сраженным войной
неподкупным моим…
4 мая 2020
Tags: ПоэзияProject: MolokoAuthor: Владимирова Людмила