Обычно считается, что все сюжеты и идеи для своих книг писатели-фантасты просто придумывают. Вот такое у них сильное воображение. Однако если внимательно изучить творчество классиков этого жанра, начиная с Жюля Верна и Герберта Уэллса, то окажется, что все использованные в их книгах идеи уже кем-то ранее высказывались, и даже иногда широко обсуждались.
Взять хотя бы «Войну миров» Уэллса. Путешествие между планетами в снаряде, выстреливаемом из огромной пушки уже было описано у Жюля Верна, в романе «Из пушки на луну». Облик марсиан взят из журнальной статьи об эволюции разумных существ. Предполагалось, что в будущем человек избавится от лишних органов, включая конечности. Останется лишь мозг и гибкие манипуляторы — щупальца. А питание будет впрыскиваться прямо в кровь, тогда не понадобится желудок и вся пищеварительная система. То же самое с марсианским оружием, именно в эти годы на международных конференциях обсуждался запрет на применение отравляющих газов в военных целях. Да и «тепловые лучи» в качестве возможного оружия тоже где-то упоминались.
Перейдём к отечественной фантастике, в частности к братьям Стругацким. Помните начало «Парня из преисподней», в частности странную деревню, с домами на сваях? Из опубликованных недавно дневников фантастов следует, что её авторы не придумали, а позаимствовали из рассказа одного советского офицера, побывавшего во Вьетнаме в качестве военного советника. То же самое с, казалось бы, чисто фантастическими идеями. Например, возможность создания «психотронного оружия» (так называемое Белое излучение из «Обитаемого острова») обсуждалась в прессе (зарубежной, конечно) именно тогда, когда писалась книга.
Но с конца 1960-х меняется не только интонация текстов Стругацких, с оптимистической на диаметрально противоположную. Меняются и содержащиеся в них фантастические идеи. А также разные мелкие детали, многие из которых писатели не могли почерпнуть ни из личного опыта, ни из общедоступных источников. Например, монолог о Сталине, как Великом стратеге, который писатели вставили в главу о посещении главным героем «Красного дома» в романе «Град обречённый», явно позаимствован из беседы к каким-нибудь советским номенклатурщиком, причём немалого ранга.
И как раз тогда авторов практически перестали печатать. Тот же «Град обречённый» в СССР был издан лишь в конце 1980-х. Все прочие новые книги Стругацких либо не выходили вовсе, либо издавались в сильно порезанном цензурой виде, причём небольшими тиражами. Почему? Только лишь из-за нелюбви к ним издателей? Нет, печатать Стругацких было исключительно выгодно, их книги мгновенно раскупались советскими читателями. Логично предположить, что новые книги Стругацких запрещало печатать руководство СССР. А по какой причине? Чтобы советские граждане не узнали слишком много о реально ведущихся в СССР тайных исследованиях и экспериментах.
Скажите, можно ли было предположить ещё в году, скажем, 1985, что в Советском Союзе всего через четыре года будет проводиться полномасштабная проверка всех советских телезрителей на гипнабельность? А заодно и на веру в заведомо бредовый постулат о «зарядке» воды, поставленной перед телеэкраном? Однако же, это было. Стругацкие честно предупреждали о такого рода экспериментах, причём массовых, в третьей книге о Максиме Каммерере, «Волны гасят ветер». Помните эксперимент в Малой Пеше? Да и о сворачивании самого коммунистического эксперимента братья-фантасты написали в общем-то совершенно открыто. И что отказ от «социалистического выбора» будет проходить под прикрытием лозунгов гуманизма и отказа от преступлений прошлого — тоже. В той же трилогии, во второй и третьей книге Сикорски теряет свой пост председателя КомКона-2 как раз за излишнюю (по мнению остальных жителей мира Полдня) жестокость.
Таким образом, перечитав книги Стругацких, можно составить некоторое представление о тех якобы фантастических идеях и основанных на них экспериментах, которые тайно проводились советскими учёными. В общем-то тут нет ничего нового, и в США во время Второй Мировой закрывали журнал за фантастический рассказ, слишком подробно излагавший детали ядерной реакции. Да и ЦРУ отметилось секретными опытами по изучению различных способов воздействия на мозг человека. Но обратите внимание, о «статистической аномалии» и попытках установить ментальную связь с параллельными мирами (оба примера из «Полдня, XXII века») в начале 1960-х писать было можно. А вот в 1970-х о некоторых других экспериментах публиковать хоть что-то, даже в виде чистой фантастики и без подробностей, стало уже нельзя. Почему? Не потому ли, что некоторые из опытов, упомянутых в тех текстах Стругацких, которые тогда не издавались, оказались вполне успешными?
