Стремление молодых студентов к пополнению знаний всегда приводит к положительному результату. Фольклорная экспедиция по сбору нового материала, организованная Самарским центром русской традиционной культуры в 2018 году открыла нашей студентке Елене Манохиной не только удивительные человеческие истории, но и помогла обрести свою тему как для диплома, так и для последующего более глубокого изучения. Речь о свадебном обряде села Малая Малышевка Кинельского района Самарской области. В экспедиции Елена собрала уникальный богатейший материал по исконной культуре нашей страны. Итак, рассказом о своём путешествии делится Елена Манохина, студентка 4 курса кафедры народного пения и этномузыкологии, класс доцента Галины Николаевны Бурдановой.
- Самарский центр русской традиционной культуры регулярно проводит экспедиции. Каждый год они объезжают по несколько районов области. И вот, они набирали очередных желающих для экспедиции с 6 по 12 августа 2018-го, среди которых была я. Я приехала в Самару из родного пригорода и уже оттуда меня забрали. Ехали довольно долго, потому что Малая Малышевка находится на юго-востоке Самарской области, под маленьким городом Кинель. В Малой Малышевке нам для жилья бесплатно предоставили дом и мы - 20 человек - там разместились. Кстати, я брала с собой спальный мешок, о чём вообще не жалею. Советую, если кто-то собирается в экспедицию, берите с собой спальные мешки!
- В первый же день мы направились в сёла. Распределились в 4 группы по 5 человек. И поехали по разным сёлам Кинельского района. Конкретно у меня начался путь с Алакаевки. За первый день объездили только 1 село. Последующие дни получалось так, что мы за день могли попасть в 3-4 села. Вставали в 5 утра и возвращались домой, как правило, в 12 ночи, садились за общий стол и до двух-трёх часов обсуждали собранное, записанное и даже пели песни, хотя нам надо было уже в 5 вставать и ехать в новое село. И так всю неделю, за которую удалось посетить примерно 50 сёл. Все они очень разные, в том числе по национальному рисунку. Например, в Кинельском районе есть казахский аул с юртами! К сожалению, я в то село не попала. Туда ездила другая группа. Но в целом в каждом селе какие-то национальные особенности. Чисто русского села в Кинельском районе, да и вообще в области, нет. Всю экспедицию мы были поглощены культурой, рассказами старожилов, сборами от них песен, игр, воспоминаний.
Сосредоточимся на Малой Малышевке.
- В Малой Малышевке мы записали большинство песен экспедиции и много наигрышей. Вообще, изначально не было такой цели в экспедиции, что мы будем изучать только это село. Нам хотелось объездить как можно больше для того, чтобы объёмнее собрать материал, выявить какие-то сходные песенные черты в сёлах, найти одинаковые по сюжету песни в разных вариантах. Однако в целом этого не сложилось. Потому что некоторые сёла потеряли свою песенную основу. Но в Малой Малышевке песенная культура хорошо сохранилась. В этом селе живут уникальные, потрясающие люди! Нас пускали в каждый дом, встречали с таким невероятным теплом и жители села, когда узнавали, что мы являемся экспедицией и приехали записывать фольклор, пытались нам помочь. По большей части в том, что направляли нас к носителям традиций, у которых можно что-то записать. И в итоге мы встретили Елену Ивановну Бахметьеву, 1931 года рождения. По состоянию здоровья, она не могла ходить. Её сын разрешил нам войти в дом. У нас с ней состоялась беседа, которая сподвигла меня на изучение именно свадебного обряда.
Что она Вам такого рассказала, что Вы решили заниматься этим?
- На тот момент, Елена Ивановна осталась единственная живущая из певческого трио (в составе были ещё 2 сестры Бакулины). Они пели свадебные песни и в Малой Малышевке ходили по свадьбам. Что это значит: они приходили на чью-то свадьбу и разыгрывали некоторые фрагменты свадебного обряда. В основном это был выкуп и ещё разыгрывали свадебный пирог. Наш с ней разговор сразу начался с того, что она рассказала про свадебный обряд. И своё повествование дополняла тут же песнями! Её не приходилось просить что-то спеть, как это бывало в других экспедициях. Она сразу же начинала петь и объясняла смысл песен. Меня это очень поразило своей искренностью! Она всё это хотела рассказать-рассказать, поделиться. Елена Ивановна делилась многим и причём деталями. Например, про тот же свадебный пирог. Нам говорили в Малой Малышевке, что он существовал, его выкупали и прочее, а Елена Ивановна конкретно раскрывала, что это был курник и какие ингредиенты туда входили. Потом, она сказала где лежит у неё альбом. Мы достали его. Большой. И тут уже я увидела, что они ходили по свадьбам, выступали в Москве... И у нас уже продолжился такой диалог, где мы обсуждали только свадебный обряд и ничего больше.
А какое выступление у неё было в Москве?
- Елена Ивановна рассказала нам, что в 2003 году руководитель самарского фольклорного ансамбля "Древо" Лариса Березина пригласила их трио на фестиваль памяти Анны Васильевны Рудневой. Они показывали там фрагмент свадебного обряда и сопровождали пением: благословение, выкуп свадебного пирога, выкуп невесты, испытания молодой. Но ансамбль не только пел и что-то показывал на сцене, но и вовлекал зрителей. Например, во время "выкупа свадебного пирога" они спускались в зал, общались с публикой. Там суть этого фрагмента в том, что в оригинале подруга невесты разрезает кусок свадебного пирога, в Малой Малышевке это был курник (закрытый пирог картофель, курица), вставала на стул и говорила: "Кто дороже! кто дороже!". Задача гостей была допрыгнуть до куска пирога, а подруга невесты старалась поднять его как можно выше, чтобы не достали. И вот гости, пытаясь допрыгнуть, предлагали сумму денег за пирог. Соответственно, кто больше даст, тому и пирог. Так вот, на фестивале в Москве не было возможности встать на стул, тем более женщинам уже за 60 лет, им тяжеловато это сделать. Они просто вышли в зал, подняли пирог повыше, ходили по зрителям и слушатели, кто сколько мог, давали деньги. В итоге они разыграли этот пирог. Кстати, мне посчастливилось получить запись к себе в свой архив. Когда я посмотрела, у меня она вызвала невероятное ощущение чего-то такого родного, очень близкого... Посмотрев то видео, я ещё раз утвердилась в мысли, что хочу заниматься именно свадебным обрядом Малой Малышевки, потому что это настолько яркое, самобытное явление! Я такого в Самарской области не встречала.
Вы вели аудиозапись разговора?
- Да.
А видео?
- Тоже. Но не у всех была техника, позволявшая записать видео. У нас было не так много камер, но какие-то песни мы записали и на видео.
Именно в её исполнении?
- Да. А в целом беседа у нас записана на диктофон.
То есть, Вы записали эти песни и потом расшифровывали.
- Верно. Я сначала записала то, что есть у Елены Ивановны. Потом, мне передали архив видеозаписей с фестиваля Московская осень. Я расшифровала сначала архив, потом экспедицию, а потом Самарский центр традиционной культуры дал мне ещё одну запись 1991 года со свадебными песнями, тоже сделанную в Малой Малышевке. Я расшифровала ещё и их. У меня получился целый комплекс свадебных песен села Малая Малышевка. Затем, постепенно, начала заниматься именно восстановлением свадебного обряда. То есть, какие-то моменты и обряды брала из записей 1991 года, какие-то из 2003-го, другие из 2018-го.
- На записи 2003 года, которая была мне передана, звучала песня "Уж ты сад", лирическая протяжная, с военным сюжетом. А в экспедиции, мы несколько раз слышали эту песню. В селе её знали все, кого мы спрашивали. Нам её пели, но буквально по одной строфе. Песня потрясающая, мужская. Мы пытались найти полный вариант. Даже Елена Ивановна нам пела 1 строфу. И вот на записи 2003 года нашли полную версию этой мужской песни, бытовавшей в Малой Малышевке! Это говорит о том, что мужское пение в селе тоже существовало во всевозможных вариантах. Но сейчас песню уже исполняют и женщины.
Я сейчас изучаю дипломные сборники прошлых десятилетий студентов кафедры народного пения и этномузыкологии Саратовской консерватории. Они состоят из путевых очерков, потом ладовые особенности, песни, ноты, комментарии. И плюс аудиозаписи песен, которые студенты делали в экспедициях. И ситуация такая. Если песня состоит из 45 куплетов, ради экономии плёнки на аудио записывалась 1 минута, скажем. Первые 2 куплета или 3. Но не все песни, представленные на бобинах, есть в дипломе и наоборот - не все песни, что есть в дипломе, представлены на бобинах. И вот мне интересно по поводу песен, к которым нет расшифровок. Почему расшифровывают потом? Если какая-то бабушка напевает, можно ведь тут же попросить её проговорить словами текст. Почему надо заниматься расшифровкой уже после, дома?
- Я скажу. Например, вот песни, как Вы сказали, по 45 куплетов. В этом случае собиратель фольклора понимает, что бабушкам в возрасте тяжело сходу спеть даже 20. Поэтому, просят буквально 3-4 строфы, а дальше она наговаривает текст. Во время нашей экспедиции было так же. У нас есть песня "Раскачалась грушица". Там около 20 строф. И Елена Ивановна нам спела 3, а остальные надиктовала. Потому что мы понимали: если она будет петь, то случается, что что-то забывается. Ведь когда бабушка поёт, то думает и о том, как она звучит, не хриплый ли у неё голос. Некоторые переживают как они выглядят. Человеческий фактор, в общем... Мы, кстати, попали к Елене Ивановне к концу экспедиции и как-то уже поднабрались опыта; не стали просить спеть все "45 строф", чтобы бабушка уставала физически. Это же дыхание. Тяжело. Оно сбивается. И попросили спеть 3 строфы, а остальные нам наговорить. Мы такое практиковали.
А если взять ситуацию наоборот? Что, например, бывает запишут песню и уезжают, а потом расшифровывают.
- Так бывает. Конечно.
Вот! А почему там же на месте не попросить сказать текст?
- Возможно, опасаются, что бабушки забудут слова и не хотят их прерывать во время пения. Вот она спела 4 строфы, её взяли да прервали и "давайте теперь текстом". Бабушка может растеряться.
Понятно. Когда я изучал архивные материалы, узнал случай из конца 1970-х, когда студентка консерватории по 10 раз просила перепевать песню ансамбль целый, представляете?! ДЕСЯТЬ РАЗ одну песню, чтобы нормально записалось. А случилось это потому, что они пели шуточные песни и прямо посередине начинали хохотать всем ансамблем и песни срывались, просто. И только с 10 попытки они как-то умудрялись сдержать себя. Ситуация такая была. Значит, ансамбль из бабушек и там гармонь должна была сопровождать. Соответственно, студентка пошла за гармонью, а они начали над ней смеяться, говорят да погоди у нас есть гармонистка. А гармонь в её руках "невидимая"! Соответственно, они ради прикола начинали рукой изображать игру на инструменте, голосом - его звучание. Выходило забавно. Они начинали хохотать посередине, запись срывалась.
- В моём случае немножко другая ситуация...
(перебиваю) Для меня вот что интересно. Есть песни, которые звучат на бобинах, но в дипломе просто перечислены их названия. А расшифровок нет. Может, стеснялись просить исполнителя наговаривать текст того, что он только что спел?
- Возможно, играл фактор стеснения. Да. Я не отрицаю этого. Просто, конкретно в нашей экспедиции мы очень переживали именно за физическое состояние бабушек. Старались не нагружать их вопросами, не "вытаскивать" из них песни. Мы действовали поэтапно и постепенно для того, чтобы всё это прошло в более мягкой обстановке. Но было, что некоторые бабушки, когда мы записывали ансамбль из 3 человек, пели более поздние фольклорные жанры. И они смеялись. Пели частушки не очень приличного содержания. Одна бабушка во время записи засмеялась и следом 2 другие. Приходилось им говорить: "А вот начните, пожалуйста, частушки и давайте дальше-дальше-дальше". Но мы не просили перепевать сначала.
- Конкретно свадебные песни нам удалось записать только от Елены Ивановны. А, в основном, в экспедиции собирали поздние жанры. Это романсы, частушки. Однако, встретилась нам бабушка Параскева. Она глубоко верующий человек, в прошлом служительница церкви в Малой Малышевке. Она передала нам древние молитвы. Мы приезжали к ней 3 дня подряд и записали огромное количество молитв в различных вариантах. Их у нас очень много. Так же как и свадебных песен. Мы попытались узнать у неё, споёт ли она какие-то светские песни - свадебные, календарные. Она сказала, что для веры такое петь неприемлемо и петь она такое нам не будет. Хоть и знает их. Она показала нам, как делать восковой венок невесте на свадьбу. Они надевали его на венчальную икону.
Молитвы записаны Вами?
- Всей нашей экспедиционной группой. У нас не было такого, что я записала материал и он только мой. Мы каждый вечер садились, со всех носителей всё скидывали на компьютер и каждому достался материал, записанный от другой группы. Всё было вместе у всех.
Ясно. Ещё такой момент. Бывает, что встречают бабушек и дедушек, правда таких мало, которые не просто являются носителями древних песен, традиций, а которые попадая в какие-то обстоятельства по ходу жизни, сами начинают напевать, сочинять мелодии, пусть лёгкие. И потом на эти мелодии накладывают свои тексты. Получается авторский фольклор. Вы встречали таких исполнителей?
- Есть жестокий романс с трагичным сюжетом "Он был ревнив и слишком гордый". Тоже записан от Елены Ивановны. Когда я пыталась найти его варианты, ничего не удалось. Предполагаю, она могла сочинить сама. Конечно, не могу это утверждать, но...
Я поддержу. Встречал в русском фольклоре трагичные сюжеты о бесправном положении женщины. Когда муж за провинности наказывал жену купанием в зимней проруби при -40 градусах. Заканчивалось... естественно уходом из жизни... Хранителями подобных сюжетов являлись рассказчицы и причитальщицы. Наверняка они что-то своё вносили в ход сюжета.
- Да. Я думаю, что и в романс Елена Ивановна могла что-то добавить своего. Потому что это сюжет, местами похожий на фильм. Что вот он был ревнив, слишком горд и не смог перенести красоту своей жены. И там строение текста очень позднее. Вполне возможно, что она могла придумать сама. Вы знаете, когда она исполняла этот романс, у неё буквально были слёзы на глазах.
В Саратовской области существовали 2 села, которые разделены маленьким протоком буквально. Рукой подать из одного в другое. Но в одном разговаривали как в царские времена, а в другом как во времена Союза...
- Вы очень интересную тему затронули! В Кинельском районе существуют два села. Это Малая Малышевка и Большая Малышевка. Они находятся на минимальном расстоянии друг от друга. Я углублялась в историю. Было 2 брата Малышевых. Их отец в награду за свои военные заслуги получил очень большую землю и решил отдать по наследству, поделив её на 2 части. Соответственно, одну старшему - Большая Малышевка, другую младшему - Малая Малышевка. Что касается песен. Когда мы были в Большой Малышевке, там мы не записали практически ничего. И по говору - они не гэкают, говорят абсолютно по-поволжски (тянут гласные, например). В Малой Малышевке абсолютно отличная диалектная манера - все гэкают.
Как южно-русский говор, да?
- Да! Они гэкают и у них тщэ. Они чщэкают (в Самаре тоже это распространено). Чшай, например, вместо чай. Малая Малышевка интересна тем, что является переселенческим селом. Туда ехали из Белгородской и севера Тамбовской области. Жители Малой Малышевки сохранили южно-русскую манеру во всём. И в говоре, и в пении. В Большой Малышевке такого не наблюдается. Кстати, в Малой Малышевке свадьба не 2-дневная. Гуляли неделю. Первый день сыр-каравай - само вот гуляние застольное. С песнями, плясками, пирогом, украшенным цветами. Второй день гуляли у жениха, а последующие 5 - хождение по гостям; и это говорит именно о традициях южно-русских, потому что в Самарской области не особенно развита практика посещения гостей.
Вы объездили разные сёла. Бывало ли, что где-то поют, ну скажем, свадебные песни только, а где-то песни иных жанров? Назовём их жанровыми сёлами. Вам приходилось встречаться с тем, что село представляет собой какой-то определённый жанр фольклора в плане пения?
- Нет. В экспедиции у нас, по преимуществу, сёла подразделялись по национальному признаку больше, чем по жанровому. Мы записывали всё, что есть. Даже песни подобные знаменитым "Как хотела меня мать" или "Ой мороз-мороз". Я слышала, есть такая практика у некоторых фольклористов, просить исполнителей не петь такие песни ("это современная, вы нам не пойте"). Мы старались отойти от этого и просили петь всё, потому что даже современные песни, тот же "Ой, мороз мороз", они трактовали по-своему. И мы записывали всё, чтобы провести сравнения.
Подлинных исполнителей становится всё меньше и меньше, соответственно уже не до жанрового деления?
- Да, абсолютно так. Не до деления. Потому что в какое-то село приезжаешь и там нет буквально ничего. То есть ты ходишь везде и ничего не можешь найти.
Вообще, свадебный обряд один из самых древних видов фольклора.
- Архаичный, да.
Когда Вы собирали фольклор, Вам рассказывали, что вот есть некий ритуал, после которого пара считается официально мужем и женой. Без ЗАГСа, конечно.
- На свадьбах в Малой Малышевке дрУжка обвязывает полотенцем руки жениха и невесты и уводит. Сначала он обвязывал руку невесты, когда забирал её из дома родителей, потом он перед церковью завязывал руки паре, заводили в церковь, где проходило венчание и после этого вёз обоих с завязанными руками.
Он же уводил и из избы в первый день - в конце празднования - на ложе.
- Да, за повязанный рушник. Под песню "В дом жениху". То есть, невеста ночевала в доме жениха уже в первый день свадьбы.
Мне вспомнилось. В одном из свадебных обрядов Ставрополья есть такая маленькая песня "Девки дрУжка били". А в Малой Малышевке у дрУжки чуть ли не сакральный, родительский статус. И о битье нет речи.
- Вы знаете, в Малой Малышевке над дрУжкой подшучивали. Пели ему "Да на ком у нас кудри русые". То есть величали. Было такое. А чтобы бить - нет. Ему пели "ты жанись жанись сын мои родненькай, да возьми себе дочь богатаю".
Получается дрУжка брался из неженатых?
- Ну если судить по величальным песням Малой Малышевки, то выходит, что да. В Малой Малышевке дрУжка являлся распорядителем всего торжества.
Но он из друзей жениха?
- Вполне возможно, что нет... Ещё, подруга - это могла быть крёстная невесты - обязательно мела дорогу перед дрУжкой и невестой. Это тоже обязательный момент. Как бы разметались проблемы, чтобы жизнь гладкая была. Дополню, что в Малой Малышевке распространён именно вариант свадьбы-веселья. То есть, как обычно у нас проходит представление о древних свадьбах. Сначала невеста - какой-то блок свадебный, можно сказать - страдает, у неё происходит переход из одного состояния как бы в другое. Переход от своего к чужому. А в Малой Малышевке вообще нет этого чёткого перехода от печального к праздничному. Изначально, вся сюжетная линия завязана на противодействии 2 сторон - жениха и невесты. Конфликт, где целью (разрешением), является породнение семей. Чем ещё подтверждается вот эта конфликтная ситуация. Тому способствует целый ряд действий: торги за невесту, задача - получить как можно более дорогой выкуп. Потом большое количество переездов из дома в дом. Сначала у жениха, потом к невесте, потом к крёстной, дрУжке и вот эти крупные застолья. То есть, момент страдания невесты не прослеживается.
- Интересная история у нас с восстановлением свадебного обряда. Сделать это нам помог Сергей Иванович Никульшин. Старожил села. Ему больше 90 лет. Он поделился с нами характерными свадебными репликами, рассказал как проходили "запой" (когда родители молодожёнов договаривались о свадьбе [ударяли по рукам, символически закрепляя договор о свадьбе]), венчание, большой переезд из дома невесты в дом жениха.
А вы к нему попали уже после того, как пообщались с Еленой Ивановной?
- До. Там вообще очень интересная история. Мы попали вдвоём к нему, 2 девушки без большого опыта экспедиций и наш разговор был в основном об играх. Конечно, песен он нам не спел. Тогда я ещё не знала, что основной целью моей станет свадебный обряд. Он очень интересно рассказал про кулачные бои. А про обряд ничего, на тот момент. Уже после экспедиции Андрей Давыдов - руководитель Самарского центра русской традиционной культуры - связался с Сергеем Ивановичем. И он тогда начал вспоминать, по прошествии времени! Всё рассказывал. Действительно, бывает, что пожилые люди теряются, когда им начинаешь задавать вопросы и уже потом начинают что-то вспоминать, что-то всплывает у них в голове и они уже рассказывают более подробно. Сергей Иванович рассказал к весне. Представляете? Экспедиция была в августе, а весной он всё это вспомнил и воспроизвёл. Конечно, мы соединили все фрагменты, которые у нас есть, в один общий обряд.
Вы планируете ещё ездить в экспедиции?
- Планирую. У нас остался один неисследованный район в области - Волжский. Мой родной район. Я в нём живу. Он с богатой культурой, многонациональный. Один из самых больших районов Самарской области. Вот конкретно где я родилась - моё село Лопатино, оно вообще украинское и очень много есть песен на этом языке. Но конкретно сейчас меня интересует Малая Малышевка. По ходу моего анализа открывались невероятные вещи. Сначала я не придала большого значения, что село переселенческое, а уже потом раскрылись характерные черты, связанные с южно-русской традицией. Это ещё может свидетельствовать, что несмотря на жизнь в Самарской области, жители всё равно сохранили свою переселенческую культуру и развивают её несмотря на то, что живут они совершенно в другом регионе. Их песни даже в плане ладового звучания очень близки к южной традиции. На "запое" во время свадьбы подруги невесты поют различные песни. В Малой Малышевке это потрясающий момент, потому что они не присутствовали в доме, а стояли под его окнами и пели. Я нигде такого не встречала. Часты ситуации, когда невесту отдают за нелюбимого парня, с которым она никогда не была знакома. В Малой Малышевке невеста обязательно знала жениха и жених заранее сообщал, что придут свататься. То есть, невеста была к этому готова.
- В этом селе мы ещё записали наигрыши на разных инструментах от Анатолия Ивановича Шипова. Он играет на гармошке, на 7-струнной гитаре, балалайке. И он для нас на балалайке и гитаре исполнил распространённый в Самарской области наигрыш "Угаровские переборы". И частушки отрывного: " Я сыграю атрывнова, / Ат маво дийтя бальнова / Припевайте ребята хорам, / Пад гармошку переборам". У Анатолия Ивановича интересная история. В своё время он остался на второй год во втором классе. В Малой Малышевке раньше существовали менялки. Это было в трудное послевоенное время. Меняли, например, продукты (овощи, те же) на какой-то инструмент. И вот, бабушка Анатолия Ивановича выменяла ему балалайку на ведро картошки. Он так увлёкся инструментом, что остался на второй год в школе. Он туда не ходил, а только играл на балалайке. Но потом он продолжил учиться и закончил 5 классов.
Ну это неплохо!
- Ещё встретилась нам Анна Алексеевна Копылова. Коренная жительница села. Тоже потрясающая. Она дала нам мастер-класс по изготовлению тканевой куклы и соломенного жаворонка, для которого нужна определённая солома; мы ходили 3 дня к Анне Алексеевне с этой соломой, по всему селу искали определённый её вид. Один раз пришли, сказала что не такая - слишком сухая. Во второй раз оказалась слишком влажная, на третий чересчур короткая. Но в конечном итоге нам удалось! Потом мы принесли ей различные лоскутки и из них она нам показала, как можно практически без использования иголок и ниток сделать куклу.
- Ещё удивительный момент. Она занимается историей села. Собирает выражения, характерные именно для этого села. Она составила небольшой словарик лексики Малой Малышевки.
Ого!
- Да-а! Сейчас я Вам зачитаю примеры. Оглашенные - это сильно кричащие. Или вот, мне особенно нравится чертополошить. Это РАБОТАТЬ у них! Еремик - это если. Поначалу, когда мы к ней пришли и она пыталась выражаться вот этими диалектными словами, мы её не понимали и просили пояснить.
А в песнях села диалектные слова есть?
- Ну Вы знаете, в Малой Малышевке не было такого, чтобы в песне звучали какие-то слова, которые невозможно разобрать. Единственное, в том жестоком романсе было слово чувЯки: "И с полумёртвой снял чувЯки". Я не знала, что это. Оказалось, обувь, которая распространена на Кавказе; закрытая кожаная, без каблуков. Мне пришлось обратиться к словарю, чтобы найти.
То есть, проникновение местного диалекта в песни минимальное? Ну по тем примерам, которые Вы собрали?
- Абсолютно. А в разговорах были диалектные слова. Например, чохом. - Пойдёмте чохом, - говорила Анна Алексеевна. Это все вместе. Ещё, она занимается своей родословной. Где-то с середины 18 века до 21-го собрала полностью. Удивительный момент! И это не всё. Она, к тому же, собирает разные поговорки села. Например, "после бани, чтоб избавиться от воды из ушей, прыгали на одной ноге, наклонив голову и приговаривали: Мышка, мышка, вылей воду, / Под горячую колоду. / Коням на болтушку, / Свиньям на кормушку". Она знает большое количество игр.
Сбором игр, диалектов занимаются и классические университеты. А каков был состав вашей экспедиции?
- Там были, по преимуществу, взрослые люди разных профессий. Актриса, например. Ещё, специалист центра традиционной культуры, она собирала подлинный комплекс национального костюма Малой Малышевки. Мы были с ней в одной группе. Мне повезло в этом плане, потому что нам рассказывали и про костюм, и про песни. Были студенты, дети (самой маленькой - 6 лет). А также, люди абсолютно не относящиеся к какой-то творческой профессии... Актриса, которая с нами была, решила сделать видео. Она записывала от каждого информанта, что такое любовь. И пожилые люди рассказывали нам на видео об этом. Делились советами, житейскими мудростями. Мы видели пары, которым было под 100 лет и они вместе прожили более 70-ти.
- В селе Парфёновка мы заехали к женщине, которой было около 100 лет. Она когда-то пела в коллективе - у них там был большой ансамбль, пели свадебные песни. Мы к ней зашли, она нас даже не знала, но начала всех обнимать, целовать, говорить: "Да Вы мои внученьки, садитесь". И знаете, самое интересное, что у неё на кухне около печки стоял огромный стол. Она берёт этот стол - старенькая, пожилая, горбатая бабушка - и начинает нести. Мы тут: "Перестаньте, что Вы. Не надо!" Она взяла поставила этот стол и начала нам накрывать. Но не пела, а рассказывала в основном только о войне. Нас восхитило её гостеприимство.
- Ещё мы были в сёлах Старый и Новый Сарбай. Про Новый Сарбай хочу сказать, что там старообрядческая церковь и мы побывали на службе. Конечно, нам не дали ничего записать, у них своя культура, это запрещается. Но сам факт - побывать, посмотреть на это! У нас в области это второй старообрядческий храм. Первый - в Самаре.
А в этом храме Вы слушали знаменные распевы?
- В том числе...
- Нам много дарили в экспедициях. Например, элементы костюма. Анна Алексеевна Копылова подарила нам юбку, которую передали в центр традиционной культуры. Часто люди отдавали вещи из своих сундуков.
Знаменитый сундук бабушки!
- Да, бабушкин сундук. Как Вы уже поняли по моему рассказу, в Малой Малышевке живёт много уникальных людей, каждый по своему и они бережно сохраняют свои традиции, несмотря на современный жизненный уклад. Даже взять ту же Анну Алексеевну Копылову с её словариком. Ведь это её инициатива! Она же говорит, что хранит для своих внуков, правнуков. Когда-нибудь они откроют и посмотрят. От каждого человека мы получали, даже если нам не удавалось ничего записать, совершенно добрые слова, что мы занимаемся очень хорошим делом и каждый нас благодарил и радовался, что его песни будут звучать. Некоторые даже просили, чтобы мы их внучатам присылали их фотографии или видео, как мы поём их песни.
Фото: Анастасия Белова, личный архив Елены Манохиной, фонды СГК имени Л. В. Собинова
