«По дороге большой, проторенной тропой,
Что Владимиркой древле зовется,
Цвет России родной кандалами звенит,
И "Дубинушка" стройно несется»
Слово "Владимирка", вероятно, появилось с жаргонного языка уголовных преступников ХVIII в., которых ссылали в сибирские остроги по большой Владимирской дороге. Такие выражения, как "прогуляться в железных браслетах по Владимирке", или "познакомиться с Владимиркой" и т.п. афоризмы напоминали о страшной дороге в сибирскую каторгу. Арестанты шли по 15-20 вёрст, останавливаясь на привал - "этап".
Весь путь от Москвы до Казани, по данным 1752 года, исчислялся длиною в 735 вёрст, на которых на Московский уезд приходилось не более 30, на Богородский уезд около 75 вёрст; от Москвы до Владимира протяженность тракта была в 180 вёрст. Но каторжане называли "Владимиркой" дорогу до самой Сибири, где нередко оканчивался их последний земной путь.
Владимирка появилась в конце ХV или начале ХVI столетий, т.е много позднее дорог на Владимир, проходивших через Переславль-Залесский и Юрьев-Польский, а позднее и по Стромынке. От Яузского моста она шла по Николоямской улице, затем, оставляя влево Спасо-Андроников монастырь, по Вороньей улице, далее к Рогожской заставе, справа от которой в черте тогдашней Москвы существовала Рогожская ямская слобода, а за заставой, также справа, простирались земли этой слободы для выгона скота. Рогожская застава находилась сразу за часовней Проща, в конце Вороньей улицы. Практически сразу от Рогожской заставы вправо по диагонали уходила просёлочная дорога, связывавшая Владимирскую дорогу с Рязанской. Далее участок старой Владимирки совпадает с нынешним Шоссе Энтузиастов.
О качественном состоянии грунтовой Владимирки в его дошоссейно-ямской период, то есть до 1826 года ничего не известно. А в 1826 году по этому направлению началось строительство Московско-Нижегородского шоссе, закончившееся в 1837 году. В 1833 году А. С. Пушкин, выехав в Поволжье для сбора сведений и материалов о Пугачевском восстании, ехал на перекладных от Москвы до Нижнего Новгорода в течение пяти суток. В другой поездке А. С. Пушкин так описывал свои впечатления от Владимирского тракта: «Вы очень добры, предсказывая мне задержку в Богородске лишь на 6 дней. Мне только что сказали, что отсюда до Москвы устроено пять карантинов и в каждом из них мне придется провести две недели,— подсчитайте-ка, а затем представьте себе, в каком я должен быть собачьем настроении. В довершение благополучия полил дождь и, разумеется, теперь не прекратится до санного пути. Если что и может меня утешить, то это мудрость, с которой проложены дороги отсюда до Москвы; представьте себе, насыпи с обеих сторон,— ни канавы, ни стока для воды, отчего дорога становится ящиком с грязью,— зато пешеходы идут со всеми удобствами по совершенно сухим дорожкам и смеются над увязшими экипажами. Будь проклят час, когда я решился расстаться с вами, чтобы ехать в эту чудную страну грязи, чумы и пожаров,— потому что другого мы здесь не видим».
Подготовительные работы по устройству шоссе от Москвы к Нижнему Новгороду были начаты в 1833 году. Проект дороги, составленный инженер-капитаном В. Л. Жилинским утвержден в 1837 году, в этом же году были начаты работы по строительству. С 1838—1839 года началось строительство мостов и труб. Кроме вольно-наёмных рабочих дорогу прокладывала и 16 пехотная дивизия.
В 1869 году Нижегородское шоссе имело 348 мостовВ 1869 году Нижегородское шоссе имело 348 мостов. В 1845 году было приказано на каждой версте шоссе ставить с обеих сторон, на обочинах каменные номерные знаки. Всех таких камней на шоссе было до 3400 штук. Через несколько лет было приказано вбивать в вершину каждого верстового столба гвоздь, остриём к верху, чтобы препятствовать птицам садиться на столбы и их портить. Гвозди были вбиты, а птицы садилась на них или около них также удобно, как и прежде. После строительства шоссе дома в селениях приказано было строить в расстоянии 10 саженей от полотна дороги; но те строения, которые уже существовали, оставлены.
РАЗБОЙНИЧКИ.
В начале ХVII века на Владимирском и Коломенском трактах орудовали разбойные ватаги некоего атамана Салкова. Грабили даже правительственные продовольственные обозы, что вынудило царя Василия Шуйского выслать против этого атамана воинскую силу под руководством воеводы князя Д. М. Пожарского, который и покончил с разбойниками на Владимирском тракте, при речке Пехорке (близ Москвы), с главными силами Салкова, хотя самому атаману удалось спастись бегством. С середины или конца 70-х годов XIX века народная молва возвела в ранг «неуловимого» разбойного атамана под кличкой Чуркин действовавшего на Владимирке и просёлочных дорогах между Богородском и Орехово-Зуево. Чуркин был местным уроженцем Богородского уезда Московской губернии, из деревни Барской. Описан в одном из очерков В. А. Гиляровского, где его называют "русским Робином Гудом".
Владимирка, как и всякая другая большая дорога, перевидала на своем веку многое, а вернее перенесла на себе. Следовали по ней в обоих направлениях пешим и гужевым способом вольные или невольные путники различных сословий с различной поспешностью или в самою матушку-Москву, или от нее в близкие и далекие пределы родной земли. Шли по Владимирке промыслово-отхожие крестьяне ("ходебщики") на свои сторонние заработки. Это были в основном пастухи, каменщики, плотники, штукатуры, маляры и др. В "ходьбу ходили" по ней коробейники и "богомазы" из знаменитых селений Мстеры, Холуя и Палеха; последние свой иконный товар сбывали не только в Москве и Нижнем Новгороде, но уносили его и далеко на юг - на Украину. Провозился зимой по тракту на распускных санях строевой лес в виде бревен и пиломатериалов, везли древесный уголь, смолу, деготь, различные кустарные изделия из древесины, кожи, кости, рога и пр., не говоря уже об обозах с различного рода местной и транзитной продовольственной продукцией.
Но главными пешеходами на Владимирском тракте были уголовники и политкаторжане: участники крестьянских восстаний, декабристы и другие противники самодержавия. Причём шли они пешком, закованные в кандалы. Группа передвигалась не по проезжей части, а по разбитым грунтовым тропам, которые располагались рядом.
Каторжники были обязаны проходить в месяц более 533 километров пути. Например, такими темпами, они могли дойти до города Нерчинска примерно за полтора-два года. Интересно, что время "путешествия" в основной срок каторги не засчитывалось.
Многие арестанты считали, что путь был сложнее самой каторги. В том числе потому, что Владимирский тракт работал круглый год. Здесь ходили здесь и в сильные морозы, и во времена весенних половодий, и в летнюю жару.
Причём "проходимость" у дороги была не маленькой. Число ссыльных по документам Тюменского приказа с 1853 по 1862 гг. составило более 100 тысяч человек. И каждый год цифра увеличивалась, превысив в 1890-м отметку в 260 тысяч ссыльных.
Большевики решили расправиться с дурной славой этих мест. Поэтому в 1919 году по инициативе народного комиссара просвещения Анатолия Луначарского дорогу переименовали в Шоссе Энтузиастов. Под последними предложили понимать революционеров, которые пожертвовали своей свободой, но не отказались от тех идей, в которые верили.
