Глава 4.
Человек казался то ли арабом, то ли индусом (не буду мучить вас - он был иранцем по происхождению). Он засунул пакет с шестью бутылками "пепси" в багажник своей "Ланции" и дал мне зажигалку, с неподдельным интересом разглядывая меня. Я прикурил и протянул ему зажигалку.
- Русский? - улыбаясь ровным рядом крупных белых зубов, спросил он, тоже доставая сигарету из своей пачки "Silk Cut".
- Угу, - кивнул я, бросив взгляд на свой "русский" кулек с яблоком и червяком.
- Турист или как?
- Или как...
- Незаконный?
- Ну... я бы так не сказал... я въехал сюда законно...
- Работаешь?
Мои мысли не успевали за его вопросами, но я начал смутно догадываться к чему он клонит. Последний вопрос поставил все на свои места.
- Ищу жилье по приемлемой цене и нормальную работу.
- Правда? - спросил он, как будто я пошутил.
- А что умеешь делать? - он засунул последний пакет в багажник.
- Да все!
- Тогда, садись. Ты где живешь?
- В центре, на Мабл Ач.
- Далековато... - он захлопнул багажник и протянул мне руку:
- Меня зовут Шервин Никджо.
- Меня Максим Тихонов.
Естественно, его имя так свободно выговаривать и писать, как сейчас, я начал значительно позже. Фамилию мою он так никогда не выучил. Имя все мои знакомые в Англии произносили делая ударение на первый слог, и меняя "а" на "э", в итоге получалось что-то вроде "мэксим" - "правило поведения." Мы сели в машину. Представляете как это необычно садиться с левой стороны, где у нас, в России обычно сидит водитель, но руля у вас нет? По дороге Шервин рассказал мне, что сам он фармацевт, у него собственная фирма (для меня это не было чем-то особенным, к тому времени когда я уехал, я уже 3 года был директором собственной фирмы в России). Кроме того, он занимается покупкой недвижимости и сдает ее в аренду. А сейчас он решил попробовать себя на новом поприще - в одном из своих домов в графстве Эссекс на первом этаже открыл супермаркет под интригующим названием "Парадайз" ("Рай"). Дом находился на так называемой Хай Стрит (главной улице) города Фринтона-на-Море. То есть, как раз на той улице, где расположена основная часть магазинов, забегаловок, ресторанов, всевозможных агентств и банков.
Он предложил сегодня съездить прямо во Фринтон, а завтра утром, я, если мне понравиться дом и магазин, где мне предстояло работать, могу вернуться в Лондон к 11 часам и забрать свои вещи, не заплатив 100 фунтов. Шервин предложил мне 2 фунта в час, на первых порах, а за комнату мне предложил платить по 40 фунтов в неделю. На том и порешили. Через два часа утомительной езды мы наконец остановились рядом с трехэтажным домом на том конце длинной улицы, который упирался в пляж. Первое, о чем я попросил своего нового знакомого, Шервина, это возможность посмотреть на море. Я никогда раньше не видел моря! Мы вместе спустились к пляжу. Было 11 часов вечера. Где то далеко от берега мигали огнями английские патрульные корабли, охранявшие морские рубежи. Над водой кружили несколько чаек. Волны, словно засыпая, накатывались на прибрежный песок. Шервин показал мне линию, до которой вода доходит при максимальном приливе. Сегодня был отлив. Можно было пройтись пешком по тем местам на пляже, где послезавтра будет воды по пояс.
Когда все волнительные чувства от знакомства с морем улеглись, мы вернулись в дом. Шервин начал готовить ужин - что-то мясное с рисом и какими-то восточными специями. Я принялся осматривать дом. Сам Шервин жил в гостиной, где был традиционный камин, маленький телевизор "Шарп", два больших кресла и двуспальный диван. Рядом с телевизором - скромный журнальный столик. По узкой и крутой лестнице я поднялся на третий этаж (на первом этаже был супермаркет, а жилая часть дома начиналась на втором этаже). На третьем было две комнаты. Одна совсем маленькая, в ней была лишь одинокая кровать. Во второй комнате, где мне предстояло жить, стояло две кровати, шифоньер, стол и два стула. Потолок был скошен к окну, так как комната была под самой крышей. Окно выходило на Хай Стрит, но позже я узнал, что вообще-то улица называется Конаф Авеню.
Стеклянная входная дверь запиралась на ночь изнутри на ключ. Вскоре я выяснил, что спать с закрытой форточкой - одно убийство. Утром просыпаешься с опухшей головой, так как влажность очень высокая. Но при открытой форточке в комнате было очень холодно. Поэтому, первое, что я сделал - купил электрообогреватель и прогревал им свою комнату перед сном, затем открывал окно, выключал грелку и засыпал.
Утром пришлось вставать в 7 часов, чтобы успеть на поезд до Лондона. Дорога на поезде заняла полтора часа, а поезд прибыл в столицу Великобритании на станцию Ливерпуль Стрит. Без пересадок по центральной линии я добрался до Мабл Ач. Интересно было видеть знакомые пейзажи - те виды в Лондоне, где я уже бывал. Все было таким привычным, обычным, но... неродным. Это как для жителя Урала или Сибири - Москва. Вроде все кругом русское, где-то уже виданное, но неродное.
В 10 часов я был уже в своей комнате, в которой я так ни разу и ночевал. Вещи я выложить не успел, поэтому собирать было не чего. В ожидании негритянки ( она сообщила мне, что родом из Эфиопии) я принялся осматривать дом. Как я уже говорил раньше, в доме никто не жил и везде был полный беспорядок. По нашим меркам такой дом в центре столицы - мечта любого цивилизованного человека. По прошествии времени я могу с уверенностью сказать, что он ничего особенного из себя не представлял. Обычный маленький коридор, гостиная, почти на весь первый этаж, средних размеров кухня (как у нас в квартирах с улучшенной планировкой), узкая крутая лестница и пара крошечных спален и ванная комната на втором этаже. Горячая вода в подавляющее большинство английских домов не подается. В основном под лестницами у всех имеются медные котлы для электронагрева воды, откуда она в горячем виде подается на кухню и ванну. Как видите, отопление и горячая вода у них напрямую зависит от электроснабжения. Насколько это разумно - время покажет.
Ровно в одиннадцать пришла эфиопка. Она предварительно позвонила, думая, наверно, что я еще или сплю, или в чем мама родила. Совершенно одетый, я без промедления открыл ей. Она поинтересовалась славно ли я спал. Разочаровывать ее я не стал, но сразу же сказал, что здесь не останусь, так как нашел жилье и работу в другом городе. Она почти искренне обрадовалась за меня и к моему удивлению поинтересовалась: на полный ли рабочий день я нашел работу? Я снова ее не разочаровал. Сейчас я бы уже не удивился такому интересу к продолжительности моего рабочего дня. Половинная или частичная занятость - это бич для тех, кто не может найти работу. Ведь хоть ты работаешь лишь полдня, считается, что ты трудоустроен и пособие ты не получаешь, а часто пособие сравнимо или даже равно тому, сколько ты можешь заработать на полставки. Значит выгоднее вообще не работать - так по крайней мере горбатиться не нужно на то, что тебе и так государство даст.
Мы мило попрощались и я потащил свою огромную сумку к станции метро. К тому моменту, я уже представлял, как все кругом дорого. И поэтому не стал разоряться на такси. Я не очень-то обращал внимание на то, как люди реагируют на молодого человека с такой большой сумкой. Лондон - суматошный город в это время суток (а было как раз послеобеденное время, почти час пополудни), и все торопились сделать свои дела до конца рабочего дня. Англичане достаточно ленивы, и по обыкновению не спешат утром, так что после обеда скапливается куча несделанной работы, а после шести уже очень хочется быть дома. И вот, все несутся, задрав головы, и я вместе с ними... несусь с тяжеленной, огромной, неудобной сумкой. Знаете, такая гонка прививает чувство обыденности. Она притупляет все ощущения новизны, невероятности происходящего, что еще оставались в живых утром. Когда я, наконец, вывалился на перрон железнодорожного вокзала во Фринтоне, у меня даже было ощущение, будто я домой вернулся. Но ощущение это быстро прошло. Фринтон - маленький прибрежный городок. Тихий и спокойный. До вечера в нем еще есть ощущение ухоженности и чистоты, что не свойственно было моей родной Перми в те годы. Это сейчас в центре Перми, если не видишь урну, то окурок как-то неудобно просто так бросить - стало намного чище. Да и движение на улицах в Перми более оживленное, нежели во Фринтоне.
Как назло, железнодорожный вокзал находился в одном конце города, а дом Шервина - в другом, так что мне пришлось ползти с этой проклятой сумкой через весь город, вдоль по Конаф Авеню.
Придя, я распаковал большинство вещей, принял ванну и принялся осматривать супермаркет и путаться под ногами у продавца. Продавцом в тот день работал молоденький местный парнишка, чье имя я с трудом запомнил только через неделю - Мэсью, или как у нас его коверкают в видеофильмах - Мэтью. Он был или очень занят, или очень скромный, но на меня почти не обращал внимания. Когда мне надоело все вынюхивать, выспрашивать и пытаться понимать его английский, я рванул к морю.
Да... море... прекрасная вещь... но в это время года еще холодное, чтобы купаться. А ведь я никогда не купался в море! На побережье росло много диковинных для меня растений, названий их я не знал, ни по-русски, ни по-английски. Кстати, у прямо напротив нашего супермаркета рос каштан. Вскоре он зацвел и опадающие лепестки его цветов замусорили всю прилегающую территорию и даже проникали в магазин, откуда их приходилось постоянно выметать.
Вечером вернулся хозяин и мы вместе закрыли магазин, выключили освещение вывески, прибрались, убрали с полок на склад товары, срок реализации которых уже вышел и поднялись на верх. За ужином он объявил мне, что с завтрашнего дня я могу выходить на работу, во вторую смену, то есть после 15 часов. Со мной будет его младший брат, который специально, чтобы меня подстраховать, приедет из Лондона. Имени его я так никогда и не знал. Оно, имя, было иранское и совершенно не поддавалось запоминанию. Для приличия, назовем его Фетис. Итак, завтра на работу...
Эпилог.
Всё это произошло в 1995 году. Через 3 недели я начал понимать английскую речь на слух. Ещё через 6 месяцев, не выдержав тоски по Родине и семье, которой не получилось сделать визу в Англию, я вернулся в Россию.
