От автора: 17.10.2005 г.
То, что предлагается вниманию читателей – и художественное произведение, в нашем привычном понимании информации и жанра «научной фантастики», и «квазиэфирометрическое исследование» (квази от лат. quasi – как будто, почти, близко), с элементами научного осмысления действительности.
Ибо, тайное – всегда становится явным.
Это научно-фантастический роман-трилогия, который состоит из трёх книг, объединённых единым сюжетом. Первая книга имеет название – «Суть миссии», вторая – «Сакраментальное чудо», третья – «Новая жизнь».
А вместе с тем, это образец «элитной литературы».
- Оно совершается, это зло?
- Оно теперь совершается...
- В чём заключён его смысл?
- Просто совершается то, что
не нужно считать злом...
ЭЛ ФАЙР
ЭЛ ФАЙР возвращался с редакционного задания уже глубокой ночью. Он гнал по трассе свой автомобиль почти на предельной скорости и вовсе не оттого, что куда-то особенно торопился, – дорога была совершенно свободной, но именно условия стремительного передвижения воссоздавали у него сейчас состояние особого душевного настроя.
С одной стороны, он отдыхал, испытывая приятное ощущение скорости, а с другой, словно бы подпитывался энергетикой, насыщавшей собою окружающее пространство. Такого рода дополнение к состоянию души и лишало журналиста желания сна.
Предпринятая поездка, в целом, не принесла ему удовлетворения, которое обычно сопутствует чёткой реализации ранее намеченных планов. И теперь ЭЛ ФАЙР настойчиво прилагал усилия к тому, чтобы разобраться в истоках неизъяснимого ощущения странности той информации, которая была им получена накануне. Она совершала нескончаемый круговорот в сознании человека и будто бы жила своей собственной жизнью, периодически возвращая его к воспоминаниям о недавних событиях.
Но, отчего же, именно теперь он переживал их с особенной силой и с совершено излишним эмоциональным напряжением?
На первый взгляд, ситуация выглядела, в общем, обычно – ЭЛ ФАЙР встречался с человеком, достаточно известным в научном мире, что отнюдь не считалось каким-то выдающимся достижением. Тем более, что в данном случае профессор О,БИЛЛЬ прислал ему личное приглашение, дабы осуществить совместно «традиционную миссию просвещения массового читателя». И реализацию своих целей он решил доверить творческому коллективу чрезвычайно популярного в читательских кругах альманаха «ЭВРИКА».
Этого учёного нельзя было отнести к разряду новичков в столь благородном деле, ибо статьи и заметки профессора охотно публиковались в журналах, где существовали рубрики: «Новости научных горизонтов», «На пути в неведомое», «А это интересно» и так далее.
Но интрига, всё же, существовала и заключалась она в том что, на деле, даже простая встреча с ним была неординарным событием. Многим для этого приходилось преодолевать нечто вроде загадочного лабиринта. А в данном случае, как и было отмечено, имела место настоятельная просьба: о встрече с «журналистом» и конкретной личностью – «только с ЭЛОМ ФАЙРОМ»(!), исходившая непосредственно от самого профессора.
После интенсивного обмена мнениями на утренней планёрке в редакции посчитали, что в сложившихся обстоятельствах им просто повезло, и главный редактор издательства незамедлительно командировал к профессору одного из своих лучших сотрудников.
Повышенный интерес к учреждению, которое имело репутацию «самого загадочного НИИ» порождало, прежде всего, его наименование: «ЦЕНТР ИССЛЕДОВАНИЙ БУДУЩЕГО». По слухам, хозяин этого «околонаучного заведения» числился среди «светил» в тех областях познаний, где функция понимания сути таинственных проявлений Бытия, часто, утрачивала здравый смысл. То есть информация обретала свойства «непостижимого», перед которым у людей «нормальных» пасовала даже фантазия.
В целом, профессора относили к сторонникам методологии «образных изысканий», что привносило в качественные характеристики его научной деятельности дополнительную интригу. Мало-мальски серьёзный учёный мог легко уличить своего коллегу в излишней доле субъективизма и даже в шарлатанстве. Поэтому, насколько темы, избираемые «светилом» для своих исследований, представлялись банально-вековечными, настолько легковесным в научных кругах воссоздавалось и отношение к полученным им результатам.
Однако публикации данных о «достижениях» загадочного НИИ вызывали любопытство у рядового обывателя, а у издателей, соответственно, возникали возможности извлечения дополнительной прибыли. Этому пути и следовали. Хотя, по упомянутым выше признакам, «псевдоучёного» относили именно к «гильдии чудаков», которым, как известно, простительно очень многое….
В приватных беседах О,БИЛЛЯ именовали не иначе как: «сказочником», обмениваясь при этом многозначительными улыбками. И неизменно, к самому забавному в его «истории личности», относили странность имени, которое тот носил. Его звали: ОН, а фамилию этот человек имел, вполне тривиальную: БЫЛ. При этом ОН БЫЛ, подписывался псевдонимом: «О,БИЛЛЬ», что со временем закрепилось за ним и стало его официальным именем. Но люди «знающие», при встрече друг с другом, иногда подтрунивали над этим «малозначительным фактом», словно бы невзначай задаваясь вопросом:
- А что наш О,БИЛЛЬ?
И кто-нибудь подхватывал ироничную интонацию и тотчас констатировал:
- Был, был! Он обязательно – «был – всюду» и всюду «присутствовал»!
Своеобразное «мюнхаузеновское присутствие» профессора О,БИЛЛЯ в информационном пространстве наукоёмкого мира, на первый взгляд, действительно выглядело комичным, но было и принципиально объяснимо, если... Если учитывать современные требования, предъявляемые к режиму и состояниям «ультрасекретности»(!). Правда, такое истолкование сложившегося положения вещей, в отношении «учёного-фантазёра», никому не приходило в голову, вследствие чего в нём, прежде всего, видели именно – «клоуна»....
Но вот, что говорил о своей работе, сам профессор:
- Мою информацию, действительно, нельзя – ни доказать, зарегистрировав известными методами, с использованием традиционной измерительной аппаратуры, ни опровергнуть, вследствие тех же причин. Ибо в мире физических величин, увы, всё ещё преобладают принципы осмысления реальности, основанные на опознании «до-ми-но-форм». То есть, научные выводы формируются, следуя логическим построениям – по соответствию сходных данных или по аналогии.
Впрочем, я не намерен углубляться в подробности и доказывать право на жизнь собственной методологии исследований. На это у меня нет ни времени, ни объективных причин, ни желания. Я считаю, что результаты моих изысканий вполне жизнеспособны и успешно применяются в практической деятельности – мною самим. И, лично для меня, этого вполне достаточно, а именно для того, чтобы осознавать полученные мною данные – достоверными. По сему, если кто-то принимает итоги моих ассоциативных «нетрадиционных» выводов на веру, – пожалуйста. Не таковы? Это, опять-таки, ваше право и – дело личное.
Мне глубоко безразличны суждения о моей деятельности представителей того громоздкого образования, которому угодно себя величать не иначе как: «Фундаментальная наука». Мои независимые исследования давно перешагнули Рубикон соподчинения с общепризнанными «научными авторитетами». Ибо, у нас с ними слишком разные взгляды на истинные значения Бытия.
А суть в следующем: привычная цепь сопоставления фактов выглядит весьма убедительной. И всё же, её ограниченность во времени в значительной мере обусловлена предвзятым отношением к действительности. В этой связи высокая степень стабилизации информации порождает не менее стойкие формы стереотипов мышления, которые и приводят, часто, к устойчивым заблуждениям, относительно истинных свойств реального мира.
В ещё большей степени всё это порождает неоправданные потери того самого, упомянутого мною, драгоценного времени(!). В то время как, за ширмой интуиции, скрывается очевидная вероятность приобретения навыков «инсайда», то есть – прямого знания или непосредственной возможности естественного выхода на информацию, интересующей вас тематики.
Заметьте – минуя рутину напряжённого поиска данных и проведения «опытов» с личным жизненным опытом; многократно уже проделанных несметным числом предшественников.
Кроме всего прочего, окружающий нас Мир находится в постоянном взаимодействии с критериями, малопонятной для многих, «Реальности Высшего Плана». Это отдельная тема, которая требует особых методов распознавания, поэтому пока я не стану в неё углубляться. «Факты упрямая вещь» – неоспоримое утверждение, но существует и то, что просто не нуждается в доказательствах; подобием тех же сказок, в которые следует верить, а не препарировать их.
Согласно моим исследованиям: любая информация трансформируется в явление факта, после периода воссоздания необходимых условий для её реализации!
Банальность? Нет. Этот вывод, при более пристальном рассмотрении, обретает особую значимость и физическую величину, равную – ни много, ни мало: Фундаментальному Закону Природы – «ЗАКОНУ ВОПЛОЩЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ». Его суть зашифрована в незатейливой формулировке: «информация всегда сохраняется и устремлена к воплощениям». А то – как её получить в первозданном виде и есть суть достижений текущего уровня бытия, в процессе развития возможностей считки из окружающей среды, сокрытых в ней данных. Потому-то, насколько многочисленные скептики способны себя проявить, в критическом осмыслении моей научной деятельности, настолько принципиально невнимательным, по отношению к ним, становлюсь я сам...».
Впрочем, для профессора, вместе с тем, было немаловажно, в каком виде публиковались его сообщения, особенно в случаях наличия у журналистов богатой фантазии. Предупреждая всевозможные «отступления от истины», он акцентировал внимание «уважаемых гостей» на собственных научных выводах, с одновременным пожеланием: «донести информацию до читателей с максимальной точностью».
Встречи с так называемой «резидентурой печатного слова» О,БИЛЛЬ производил с завидным постоянством. Учёный излагал свои умозаключения в изысканной, экстравагантной манере «осведомлённого мудреца». Вначале они внедрялись в сознание обывателя в виде какой-то сенсации, будоражили его воображение, а затем становились «банальной околонаучной информацией».
Впрочем, нечто подобное происходило всегда, в области так называемых «нетрадиционных знаний».
Автомашина неудержимо мчалась вперёд, но ЭЛ ФАЙР теперь почти не ощущал скорости. Иногда ему казалось, будто бы он не летит по дороге со скоростью ветра, а только неспешно перемещается внутри неосязаемой плотности тёмного полупустого пространства, – отчего ему постоянно хотелось ускорить свой «бег» и усилить, как это ни странно, не стремнину дорожного полотна, а именно течение времени.
В своей жизни он не раз переживал подобное чувство. Нередко (и без видимых причин) у него возникало желание преодолеть долготу временного потока и переместиться к намеченной цели не самому, а физически придвинуть её к себе. С особой силой сходные ощущения проявлялись у ЭЛА ФАЙРА в периоды автогонок, на которых ему иногда доводилось присутствовать, и в которых всегда хотелось принимать участие самому.
Вот и теперь, аналогичное ощущение – не движения, а парения над землёй его заворожило и погрузило в особое иллюзорное состояние – не участия в действии, но лишь созерцания происходящего.
Сейчас он, пожалуй, затруднился бы в определении «свойств текущего момента собственного бытия» – то ли он сам находился внутри действительности, то ли пребывал лишь около неё, и каким-то неведомым способом оказался запараллелен с нею...
При этом окружающий его мир казался совсем нереальным, и вовлечённым в процесс трансформации в некоторое собственное «тренажёрное уподобление». Тело человека при этом работало чётко и управление автомобилем осуществлялось уверенно и совершенно точно, словно бы в автоматическом режиме.
А мысли вновь и вновь устремлялись к воспоминаниям о недавнем визите в загадочный «ЦЕНТР ИССЛЕДОВАНИЙ БУДУЩЕГО».
Итак, прошлым вечером, в качестве представителя издательства «ЭВРИКА», он находился в роскошном «Гостевом зале» НИИ и в душе тихонечко удивлялся тому, насколько качественно здесь всё оказалось отделано. Иначе, кроме как: «богато...», это эстетически грамотное убранство великолепных интерьеров «ЦЕНТРА» охарактеризовать было невозможно.
В этой связи у журналиста возникал естественный вопрос о том: как же, собственно, при такой устойчивой молве о присущей учёному «чудаковатости», тому удавалось изыскивать источники грандиозного финансирования своих, «не слишком-то серьёзных исследований»? Здесь явно и тщательно укрывалась какая-то тайна, и постижение оной, счёл бы за честь для себя, любой уважающий себя представитель «печатного слова».
Вместе с тем нечто неизъяснимое порождало понимание и другого обстоятельства: «подобная негласная инспекция могла содержать серьёзную угрозу спокойствию и жизнедеятельности любознательного «героя», который однажды отважится на изыскания в теневой составляющей деятельности этого таинственного НИИ». Вероятно, поэтому, внутренние позывы гостя «к тщательному журналистскому расследованию», отмеченного выше «вопроса», так и не получили должного развития. Они сразу же уводились в сторону, с толикой укоризны по поводу «мелочности интересов источника подозрений».
Но подобные соображения возникали незамедлительно у любого, не в меру пытливого гостя и, словно бы сами собою, что иногда даже предопределяло дальнейшие поступки человека. Их терзали неотчётливые сомнения, появлялись непонятные мысли о «криминальном мире», они становились подозрительными, некоторых тянуло закурить, а общее состояние напоминало лейтмотивы "не своей тарелки".
А следом, наступало неожиданное успокоение, с увещеваниями, похожими на деятельность совести. Отчего некоторым «изыскателям», становилось даже стыдно. – «Да, да! Стыдно питаться подобного рода сомнениями, особенно в тот момент, когда замечательный учёный делился итогами своих сакраментальных научных исследований», - звучали слова в его голове.
Совесть, со-весть.... (А что же это такое, на самом-то деле?).
А именно так работали местные специалисты, осуществлявшие негласную «коррекцию сознания» посетителей Центра Исследований Будущего. Впрочем, они всего лишь набирались опыта в подобной, ещё недостаточно освоенной области. Но об это позднее.
ЭЛ ФАЙР, в период посещения этого НИИ, также вскоре поймал себя на упорных попытках осознания собственного положения, когда вроде бы вовсе и не он сам думал «о том - о сём», а кто-то вместо него мысленно подбрасывал ему информацию и тем самым формировал впечатления….
Всё это напоминало «незаконное вторжение в интеллектуальную сферу человека» (а так оно и было), хотя к тому моменту ни один закон на Земле не сообщал о подобного рода ограничениях. Но они существовали у других цивилизаций – внеземных – о которых люди ещё не знали. Им неизвестно было и о том, что «спецконтроль» уже достаточно давно существовал в данной сфере и он, частично, затрагивал и человечество, поскольку такое явление как «диапазон мышления» оказалось явлением вездесущим.
Однако, возникнув однажды, догадка о наличии неотчётливой криминальной составляющей производимой здесь деятельности, уже не могла быть так легко нейтрализована. Во всяком случае, вопреки скрытному активному противодействию эта «мысль» вскоре уже жила в сознании ЭЛА ФАЙРА собственной жизнью, проявляя настойчивое требование – прояснить обстоятельства собственного происхождения.
Впрочем, для многих иных соискателей безнаказанности, в деле прояснения истин подобного рода, вся сложность и заключалась в том, что они имели только присущие им «житейские полномочия». Поэтому, в данном случае, для «простых смертных» подобного рода надежды могли обернуться только «пустопорожним иллюзионом». Но, отнюдь, не в случае с землянином, обладавшим официальным статусом представителя издательства «ЭВРИКА».
А кроме того (но об этом не было известно ещё никому), у него существовал и другой негласный статус. Странно, парадоксально, но факт – о собственной сути, миссии или предназначении, до определённого периода времени, не подозревал и сам человек. И об этом, также, речь пойдёт немного позднее.
Между тем, профессор О,БИЛЛЬ, продолжал излагать свои взгляды на темы, связанные с его постижением: «одного из главных таинств Мироздания». Тот говорил при этом:
- Вопреки успокоительным для общественного сознания представлениям, я совершенно точно знаю – любая, даже самая «идиотская» информация – воплотима, если вы действительно станете искать пути её реализации. Рано или поздно, вы в с е г д а отыщете, отнюдь не единственный, способ её применения на практике, ибо такой процесс неизбежен, поскольку в текущем временном потоке животворящий признак перемещения гарантирует поэтапную трансформацию компонентов формируемого Бытия. Многое происходит ещё и вследствие существующих, взаимодополняющих, альтернативных явлений противодействия, поскольку в своих мотивациях они часто пребывают в состоянии «самовыражения испытательных инициатив». Которые нередко и выступают в качестве движущей силы синтеза жизнетворения. Вопрос состоит лишь в градациях «временных интервалов», необходимых для конденсации и вызревания энергетического соответствия, тому или иному замыслу. Некоторые итоги, в случае взаимодействия с интеллектуальными возможностями человека, зависят, в том числе, от его сугубо личных индивидуальных впечатлений....
И так далее и так далее.
Именно такой – интеллектуально насыщенной была, обычно, речь профессора О,БИЛЛЯ, в процессе общения с представителями Средств массовой информации. При этом О,БИЛЛЬ говорил о вещах в общем-то тривиальных, которые вместе с тем проявляли себя иногда в быту в неординарной форме. Если, к примеру, скрупулёзно понаблюдать за проявлениями информации в текущем временном потоке (будь то мысли, либо при разговоре, или если обратить внимание на слова, словно бы случайно оброненные, проходящими мимо людьми), то любой из нас заметит, что она (информация), как правило, тесно связана с нашим ближайшим будущим, либо напрямую согласуется с той тематикой, которая именно в это время ретранслируется каким-то «официальным источником».
Пресс-конференции профессора имели только один, но существенный недостаток – обычно, они происходили в режиме одностороннего монолога. На диалог, ещё и: с «прессменами» и «информоносителями», О,БИЛЛЬ переходил в редких случаях и вовсе не потому, что не слишком-то уважал собеседников. Таким способом (по его личному мнению) он просто стремился: «к избавлению от излишнего любопытства въедливых дилетантов».
«Чудакам» такое простительно.
Однако, в данном случае, намерения профессора при осуществлении означенной «информационной инъекции» в умы читательской аудитории альманаха «ЭВРИКА», производимую на основе его нового «околонаучного озарения», имели совершенно другие цели – далёкие от указанных выше причин. Для профессора визит ЭЛА ФАЙРА отнюдь не являлся очередной прозаической встречей с «посредником», передающим «свежие околонаучные сведения». Ибо, в данном случае, это была тайная и тщательно спланированная операция, с попыткой несанкционированного выхода на уровни взаимодействия, обозначенные как – истинное сопряжение с «Лентой Жизни».
Как выяснили в «ЦЕНТРЕ», такая формулировка использовалась в загадочной и мало кому известной структуре власти, которая была лишь недавно и, практически случайно, обнаружена местными специалистами.
Увы, пока она не поддавалась попыткам негласного внедрения, с целью её последующего изучения. То есть, исключались возможности постижения особой «Системы связи и радиотехнического обслуживания», имевшей принадлежность к таинственной спецслужбе, обладавшей кодовым наименованием: «ИНКОГНИТО».
Каким-то образом отмеченная «Система» получала доступ к сферам естественного воспроизводства Бытия и соотносилась с «Силами Природного Дополнения», которые оказывали активное влияние на процессы коррекции не менее загадочной «Программы Бытия». Разумеется, сотрудниками НИИ подразумевалось дальнейшее использование полученных возможностей в собственных интересах.
Удивительным было то, что именно ЭЛ ФАЙР, в повседневной жизни исполнявший обязанности журналиста, имел прямое отношение к ранее упомянутой «Реальности Высшего плана». Более того, он оказался способен негласно выходить на труднодоступный и казавшийся непостижимым уровень «Верховной Власти Бытия».
Другая странность возникла при первом ознакомлении специалистов «ЦЕНТРА» с материалами, полученными в результате интеллектуального зондирования «диапазона мышления» этого человека, с применением передовых средств «Ана-ано-локации» (Аналитической, аналоговой и анонимной) . У специалистов сложилось впечатление о его полной неосведомлённости, относительно тайно возложенных на него полномочий. Кроме того, сомнительным представлялось и то, что в отмеченной «Системе», ведущий журналист издательства «ЭВРИКА», имел статус так называемого – «Верховного вдохновителя истины».
Информация о возможности существования номинаций, допускавших такого рода уподобления во власти, разумеется, порождала у наблюдателей двойственные впечатления. Но любому исследователю предстояло либо уяснить себе данную метаморфозу человеческого сознания и затем просто забыть об этом, либо развеять сомнения, укрепившись в доверии к подобному «откровению», и только пытаться затем прилагать усилия для какого-то уподобления, с целью резонансного постижения оной.
Именно в этой связи здесь и решили подвергнуть тайному, но «жёсткому» и всестороннему исследованию загадочного «человека-инкогнито». ЭЛ ФАЙР оттого и испытывал некоторый душевный дискомфорт на всём протяжении пребывания у профессора О,БИЛЛЯ, потому что ощущал присутствие какого-то постороннего воздействия, порождавшего у него состояние внутренней дисгармонии.
Вначале, причина тому виделась в манере одностороннего разговора и в элементах недосказанности, которые возникали в период общения учёного с гостем. Потом у журналиста возникло впечатление о «неестественном» или чудаковатом поведении самого профессора. Тот словно бы имел намерение поделиться с «читающей общественностью» какими-то конфиденциальными сведениями, но отчего-то не решался этого сделать. А, в целом, сформировалась уверенность в том, что в «ЦЕНТРЕ» происходило нечто странное, именно – «нечто», что и способствовало поддержанию атмосферы таинственности.
Кстати, ЭЛ ФАЙР сразу же обратил внимание на необычное или особенное к себе отношение, проявляемое в неправдоподобно-восторженных взглядах, которыми О,БИЛЛЬ, временами, одаривал своего собеседника. Затем он отметил неизъяснимое внутреннее напряжение, переросшее в чувство тревоги. Оно постепенно усиливалось и стало соразмерным предчувствию, основанному на инстинкте самосохранения. Дело дошло до того, что у ЭЛА ФАЙРА появились признаки лёгкой заторможенности в мышлении, вследствие чего, его совершенно не вовремя, вдруг, потянуло в сон.
В общем, всё это было похоже на попытку негласного телепатического воздействия на человека, без объяснения причин необходимости применения оного.
«Они что же, эксперименты ставят надо мной?», - подумалось озадаченному журналисту. В тот же момент, скрытно предпринимавшееся влияние вроде бы прекратилось, хотя было ясно, что это всего лишь временная уловка. Вскоре, однако, стало очевидным, что с ЭЛОМ ФАЙРОМ в «ЦЕНТРЕ» вели своеобразную игру в «кошки-мышки», параллельно пытаясь манипулировать его сферой мышления.
Неясными оставались лишь с намерения экспериментаторов.
И снова сознание ЭЛА ФАЙРА перенеслось в ночную погоню за временем. Ах, какая же это была ясная, пронзительная своим звёздным сиянием ночь!
Небо казалось ему сейчас абсолютно прозрачным. Эта ясность порождала непривычное ощущение чистоты окружающего пространства, а чувство интригующей новизны предвещало сакраментальное или очень значимое для человека событие. Подобное состояние можно было ещё сравнить с озарением душевного естества, у которого, вдруг, впервые открылись глаза на необычайную красоту тривиального мира вокруг него. Этот мир в его глазах неожиданно оказался преисполнен истинного великолепия и величия….
ЭЛ ФАЙР залюбовался «хрустальным» ночным небосводом и вновь подивился нахлынувшим на него слегка чудодейственным ощущениям. Вместе с тем, в его памяти возникли самые восторженные воспоминания о минувшем, на которые он попытался переключить своё внимание. Как человеку, ему захотелось увлечься ими, переместившись в лоно каких-то приятных дум, дабы немного расслабиться и отвлечься от изнуряющей аналитической работы мозга.
Но судьба этого «уникального мыслителя» уже была накрепко связана цепью незримой зависимости, от минувших событий, тесно переплетённых с ГРЯДУЩИМ. И хотя он теперь и летел отчего-то, на всех парусах, в ночь – подальше от пресловутого «ЦЕНТРА ИССЛЕДОВАНИЙ БУДУЩЕГО» (словно пытаясь избежать какой-то неясной угрозы), ЭЛ ФАЙ осознавал при этом абсолютную пользу полученных там познаний.
(продолжение следует)
«Сфера власти и управления цивилизацией»
Здесь: «Инкогнито». (Пожизненно действующий, как: «Частица Вселенной»). vlf-rx-w2012@yandex.ru
