Трудно сопротивляться очарованию Греции. ее прозрачным водам, ее добрым бородачам, ее античным руинам
Если из греческой мифологии, полной обидчивых богов и заносчивых героев, можно извлечь урок, то лишь такой: в жизни важно иметь могущественных покровителей. Поэтому, когда в 1981году Европейское экономическое сообщество приняло Грецию в свой состав и стало раздавать ее городам приветственные бонусы на покраску фасадов и реставрацию монастырей, страна вздохнула с облегчением: теперь можно и пожить. Быстрая туристическая драхма вытеснила драхму длинную сельскохозяйственную, коз перестали доить, а оливки жать. Ведь Евросоюз требует от новообращенных многих жертв из числа локальных видов сыра и эндемичных сортов овощей.
На островах, из которых страна состоит на 20 процентов, жизнь, как дождевая вода, постепенно стекала с каменистых вершин к кромке моря — туда английские пенсионеры, плесневеющие от своих туманов, приезжают тратить отпускной бюджет. Домики первой линии были раскрашены в жизнерадостные цвета именно для их глаз, зонты с шезлонгами в затерянных бухтах установлены для их тел, удобные причалы устроены для их яхт. Оказавшись под крылом могущественного геополитического организма, Греция легко вжилась в предлагаемые образы «колыбели европейской цивилизации » и «всесоюзной здравницы».
С лодочки, которая заруливает в порт Тилоса в час позднего завтрака, доносятся методичные шлепки, не оставляющие сомнений по поводу того, что там происходит. Шкипер объяснил нам: чтобы убить осьминога, надо сорок раз ударить его башкой о палубу. Так из него уйдет лишняя влага, но мясо останется мягким.
Мы и другие туристы, кофейничающие в этот нежаркий час у себя на палубах, прислушиваемся к шлепкам со смесью любопытства и ужаса. Что, прямо сорок раз?! Трудно представить греческую трапезу без осьминожьего салата, но в меню следующих дней были внесены коррективы.
На острове Тилос две достопримечательности. Первая — монастырь Святого Пантелеймона. В нем есть источник, вода которого лечит от безбрачия в шестимесячный срок. Вторая — карликовый мамонт. В 1971-м археологи нашли здесь останки слоноподобных животных: взрослые особи по полтора метра в холке, а детеныши размером с эрдельтерьера. Пока в построенный у раскопа музей не провели электричество, находки выставлены на первом этаже мэрии. Служитель радостно открывает желающим эту маленькую экспозицию, если, конечно, оказывается на месте.
С монастырем Святого Пантелеймона еще сложнее: туда надо около часа идти пешком по пыльному серпантину. Мотивация североевропейских пенсионеров, взбирающихся в гору на пределе возможностей, не до конца понятна: во-первых, они давно и счастливо женаты, во-вторых, отец Эммануил говорит только по-гречески и не может давать иностранцам утешительные советы. Чудотворных икон монастырь не имеет, главные его прелести — парк и панорама. Которые, конечно, грех эксплуатировать.
Три бывшие монашеские кельи хоть и стоят с застеленными кроватями, но страждущим не сдаются — лишь иногда, в виде исключения, батюшка разрешает какому-нибудь пилигриму остаться на ночь. Пустуют пластиковые столики на террасе, где можно было бы попивать отвар горных трав, любуясь видом: Эгейское море поверх пихт… Столики нужны лишь раз в год — 25–27 июля на праздник святого Пантелеймона, когда всех пришедших бесплатно кормят бараниной в томатном соусе. В остальное время церковь, существующая на бюджетные деньги и пожертвования, избавлена от забот по самообеспечению.
Но для того чтобы остров нашел свое место в массовом сознании, мамонтов и монастыря было недостаточно. В 2008 году здешний мэр Тасос Алиферис поженил две первые в Греции гей-пары, пойдя на лобовой конфликт с министром юстиции. Прецедент живительно сказался на турпотоке и несколько изменил его состав: паромы стали завозить не только чистых духом любителей пеших восхождений, но и хипстерского вида парочки, вполне себе испорченные обществом потребления.
Это можно было бы рассматривать как подарок богов, но Тилос, в отличие от многих греческих островов, не желает заигрывать с туристами. Он избрал себе имидж проводника передовых европейских идей: отдал часть пляжа нудистам, получил 14 миллионов евро на строительство ветряков и солнечных батарей, завел котлован для сбора дождевой воды и избрал новым мэром женщину. Евросоюз всерьез намеревается сделать из него первый остров Средиземноморья, который будет не только полностью обеспечивать себя энергией из возобновляемых источников, но и делиться ею с соседями. Поэтому никаких сувенирных мамонтят, валянных из войлока местными бабушками, вы здесь не найдете. Овец на островах пока стригут больше из сострадания — чтобы им летом не жарко было. А если шерсти так мало, что не имеет смысла отправлять в Афины на переработку — что нерентабельно, ее зарывают прямо в землю.
Прогулявшись по острову с такими похвальными экологическими принципами, мы планируем совершить небольшое преступление против экосистемы: наловить морских ежей к ужину. Они, в отличие от осьминогов, выглядят недружелюбно. Их не жалко.
Мы ищем бухту достаточной степени уединенности, чтобы люди, ныряющие с вилками, не вызвали подозрений. Тем временем сгущаются сумерки. Тени от гор перекрещиваются. Валуны на берегу сначала начинают казаться морскими котиками («Они здесь целыми стаями залегают, главное — смотрите в оба!»), а потом — античными чудовищами. Под яхтой 20 метров глубины, над яхтой кружат какие-то птицы с очевидно хищными намерениями — возможно даже, что орлы Бонелли. На Тилосе гнездятся пять особей этой редчайшей породы.
В старой столице Тилоса, Микро-Хорио, всего три живых на вид здания: две церкви (их на острове 250) и ночной клуб. Все остальное — желтоватые развалины, на которых баллончиком написаны имена и телефоны владельцев, на случай если какой-нибудь отчаянный предприниматель решит прикупить для эксплуатации кусочек панорамы. Последняя жительница Микро-Хорио умерла в 1974 году, до кончины она девять лет жила в компании одних только одичавших коз.
Полы густо усыпаны шариками их помета, среди них иногда попадаются презервативы. Ведь ночью город-призрак оживает: микроавтобус раз в полчаса доставляет в бар клиентов из порта Ливадии. Подсвеченные постройки просыпаются и вздрагивают в такт музыке из динамиков, в развалинах совокупляются парочки, и за всем этим наблюдает огромное, усыпанное звездами небо.
Новую, фантасмагорическую жизнь городку обеспечили брат предыдущего мэра Джордж Алиферис и Яннис Милиос, ресторатор и отельер. Подобно тому, как их бар выделяется на фоне руин и церквей, так и они стоят особняком среди своих соотечественников, предпочитающих искать счастья за рубежом. Когда думаешь об этом подольше, то вспоминаешь, что новый мэр Мария Камма-Алифери — невестка бывшего мэра. И догадываешься, что у семьи островного главы заключен молчаливый пакт с уехавшими на заработки: она поставлена в их отсутствие охранять жизнь женщин, детей и пенсионеров. Так повелось со времен аргонавтов, которые годами бороздили моря в поисках золотого руна. Летом, когда все здешние взрослые приезжают в отпуск, население Тилоса, как и других островов Додеканеса, утраивается.
