Наташа Ростова… Любимая героиня Толстого, о которой много спорят. Для кого-то – идеал, кто-то совершенно её не приемлет (помню, как моя покойная мама говорила, что не может простить ей измену князю Андрею). Однако, независимо от отношения к ней, многих интересует вопрос, с кого «списан» этот образ, был ли у Наташи реальный прототип.
Софья Андреевна Толстая передала биографу Льва Николаевича П.И.Бирюкову его слова: «Я взял Соню, перетолок её с Таней, и вышла Наташа». Соня – жена писателя, Таня – её младшая сестра. Но черты Софьи Андреевны видны, скорее, в замужней Наташе, а в основной части романа мы находим сходство героини именно с Таней, Татьяной Андреевной Берс, в замужестве Кузминской. Недаром Толстой говорил ей: «Ты думаешь, ты даром живёшь у нас,- я тебя всю записываю».
Некоторые исследователи, в частности, В.Б.Шкловский (называвший поиски прототипов «семейным лепетом» Берсов), отказывают Татьяне Андреевне в сходстве с Наташей: «Я думаю, что Лев Николаевич залез в комнату под сводами и запер дверь в неё, спасаясь от прототипов». Сказано, конечно, остроумно, но не слишком убедительно.
Давайте обратимся к самому роману. При подготовке первого издания для иллюстрирования его был приглашён художник М.С.Башилов. Мне удалось найти два его рисунка, изображающих Наташу, – сцену поцелуя с Борисом и пляску в гостях у дядюшки:
Сохранилось письмо Толстого Башилову: «Я чувствую, что бессовестно говорить Вам теперь о типе Наташи, когда у Вас уже сделан прелестный рисунок; но само собой разумеется, что Вы, как художник, посмотрев Танин дагерротип 12-ти лет, потом её карточку в белой рубашке 16-ти и потом её большой портрет прошлого года [19-ти лет], не упустите воспользоваться этим типом и его переходами, особенно близко подходящими к моему типу».
Трудно конкретно сказать, какие дагерротипы имел в виду Лев Николаевич. Я сумела, думаю, чётко определить «карточку в белой рубашке»:
Два других изображения, упомянутые Толстым, - может быть, вот эти:
Похожа ли на Наташу? Не знаю. Мне кажется, не очень (впрочем, как, наверное, и многим, мне мешают киногероини). Но вот подробно выписанный портрет Наташи в первой редакции романа (затем Толстой оставит лишь отдельные черты): «Она была и хороша и нехороша. Верхняя часть лица - лоб, брови, глаза - были тонки, сухи и необыкновенно красивы, но губы были слишком толсты, и слишком длинён, неправилен подбородок, почти сливавшийся с мощной и слишком сильной - по нежности плеч и груди - шеей. Но недостатки её лица можно бы было разобрать только на её портрете или бюсте, в живой же Наташе нельзя было разобрать этого, потому что, как скоро лицо её оживлялось, строгая красота верхней части сливалась в одно с несколько чувственным и животным выражением нижней части в одну блестящую, вечно изменяющуюся прелесть». Похоже ли это описание на Таню Берс? Думаю, что да.
Это описание внешности. Есть и ещё одна яркая черта – голос. Пению Наташи Толстой посвящает восторженное описание: «Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь… но она пела ещё не хорошо, как говорили все знатоки-судьи, которые её слушали. “Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать“, — говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал её голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки-судьи ничего не говорили и только наслаждались этим необработанным голосом, и только желали ещё раз услыхать его. В голосе её была та девственность, нетронутость то незнание своих сил и та необработанная ещё бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пения, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его».
Сохранилось множество свидетельств, что Татьяна Берс прекрасно пела. В письме жене в Ясную Поляну из Москвы, куда он приехал для собирания материалов к роману, Толстой напишет: «Мне всё скучно здесь, кроме моей работы и пенья Тани». А, наверное, лучший из отзывов – посвящённое Татьяне стихотворение А.А.Фета.
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нём дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Итак, портрет выписан (по крайней мере, в ранней редакции) очень похоже, описаны и голос, и впечатление от пения. Но внешность – это, конечно, ещё не всё. Характер, события жизни – какими они были у Тани Берс? Есть ли сходство с историей Наташи?
В чём-то сходство даже очень большое. Но об этом – в следующий раз.
"Оглавление" всех статей по "Войне и миру" здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Навигатор по всему каналу здесь