Как же привык неискушенный российский зритель восторгаться прелестями европейской жизни! Издалека нам кажется, что в этих молочных странах с кисельными берегами в принципе не бывает проблем. А вот режиссеры современного европейского кино, похоже, с этим не согласны. Во множестве, именно множестве фильмов они распахивают неприглядные стороны европейской действительности. Это не демонстрация того, что "богатые тоже плачут". Это попытка осмыслить итоги развития старой и вроде бы успешной цивилизации. Я хотела бы рассказать о трех, на мой взгляд, ярких кинофильмах, которые затрагивают самые болезненные проблемы европейского общества.
"Зачем это русскому зрителю? - спросите вы, - нам дай бог со своими бы разобраться". Но чем дольше смотришь это кино, тем больше понимаешь, что проблемы среднестатистического Васи и, допустим, Джона или Пьера, как ни странно, во многом перекликаются. Что же тревожит обычного европейца и как он с этим справляется (если вообще справляется)?
Итак, первое кино, которое достойно пристального внимания, это "Я, Даниэль Блейк" (2016 г.) английского режиссера Кена Лоуча. Пожилой плотник-трудяга, одинокий вдовец, пытается оформить пособие по инвалидности. Но вот беда - оформление пособия производится исключительно через компьютер, а для старика это темный лес. И вот раз за разом мистер Блейк, недавно перенесший инфаркт, бьется об глухую непробиваемую бюрократическую стену, где ему монотонным голосом отвечают: "Документы принимаются в электронной форме". В фильме на месте чиновников сидят вроде бы живые люди, но они напрочь лишены элементарных человеческих чувств. Деревянные лица, зудящие ответы в рамках заданной программы...
Сколько раз мы видели эту картину в родном кинематографе, уверенные, что там, "за бугром", все не так, что российская социальная служба, ПФР и всевозможные МФЦ - это уникальные в планетарном масштабе явления, созданные, чтобы просвещенное человечество дивилось слепоте и глухоте и училось на наших ошибках. Увы, не уникальные. Природа человеческая везде едина, и запыхавшийся плотник Даниэль Блейк машет рукой из окошка лондонской социальной службы его товарищам по несчастью в урюпинском пенсионном фонде.
Следующий фильм - "Синонимы" (2019 г.) Надава Лапида. По сюжету молодой израильтянин Йоав (Том Мерсье), желая навсегда расстаться с родным Израилем, и не просто расстаться, а выкорчевать свою милитаризованную родину из самого нутра переезжает во Францию и пытается освоиться в Париже. Ему всячески помогают соседи, молодые парижане Эмиль и Каролина, но адаптация к новой жизни при всем страстном желании Йоава проходит с трудом. Чего стоят одни только курсы для эмигрантов. Вот уж всплеск режиссерского сарказма! Преподавательница, желая буквально впихнуть в глотку приезжим "европейские ценности", остервенело толкует забавные речи про толерантность и свободу, в том числе религиозную, повторяя "Бога нет!" Глядя на ее выражение лица, понимаешь, что если не дай бог вякнешь про веру в бога, столь неприемлемую в прогрессивной Франции, тебя сожгут на костре, только не во имя господа, а во имя толерантности.
А еще Йоав обнаруживает, что его новый приятель - гей, и Йоав имел несчастье ему приглянуться, что Каролина ведет беспорядочную половую жизнь и считает это абсолютно нормальным и т.д. Чтобы хоть что-то заработать, герой вынужден сниматься в ЛГБТ-порножурнале... В общем, "свободный Париж" обрушивается на него стремительно и во всей красе. Как и на зрителя.
Но это все же и вправду от нетолерантного российского зрителя далеко и неправда. А вот что гораздо ближе - так это проблема мигрантов. Фильм шведского режиссера Рубена Эстлунда "Игра" (2011 г.), хоть и был снят до массового притока беженцев с Ближнего Зарубежья в Европу, но уже тогда поднимал проблемы взаимодействия иммигрантов с местным населением. Причем через призму подросткового насилия - одну из самых болезненных тем, которую трудно замолчать и перефразировать. В основу фильма легли реальные события: с 2006 по 2008 годы в центре шведского Гетеборга орудовала банда подростков-иммигрантов. Жертвами их грабительских нападений становились местные жители той же возрастной группы.
В фильме группировка чернокожих подростков буквально берет в плен нескольких шведских мальчиков: якобы у брата одного из иммигрантов украли телефон и похожий обнаружился у юного шведа. Значит, надо разобраться. "Разборки" тянутся целый день, и за это время чернокожие подростки унижают, насмехаются над шведами, в конце-концов грабят их. Самое печальное в этой истории даже не подростковый бандитизм и не проблема национализма. Режиссер отчетливо показывает то, как Европа стала заложницей своего трепетного отношения к правам человека. А еще Эстлунда пугает очевидное вырождение шведского населения. Эти дети оказываются совершенно неспособны постоять за себя, дать сдачи. Они покорно следуют за своими мучителями, куда те им скажут, делают все, что им прикажут, даже если это унизительно и жестоко. Они просто молча смотрят огромными страдальческими глазищами и ждут очередного пинка. Это ли потомки грозных викингов???
Зато когда отец одной из жертв идет на "разборки" с чернокожим обидчиком его сына, ууу, как тот сопротивляется!!! Крик, визг, вой на всю улицу и конечно же, сердобольные прохожие, которые тут же заступаются за обиженного чернокожего подростка, даже не разобравшись в ситуации.
Эстлунд не расист. Ни в коем случае. Он не ставит задачей стравить разные национальности и расы. Но его пугает прежде всего то, что происходит с европейской цивилизацией как таковой. Есть ли у нее будущее? или поезд оголтелой толерантности уже давно ведет эти страны в тупик...
