В Европе, несмотря на всю её мозаичность и разнообразные местные культурно-исторические традиции, не так много регионов, которые можно представить отдельными и независимыми странами прямо сейчас. Южногерманская Бавария уже давно не имеет настоящих сепаратитстских намерений, но она продолжает оставаться не просто самодостаточной, а одной из богатейших (вместе с Баден-Вюртембергом) федеральных земель Германии, где ещё жива память о баварских королях из рода Виттельсбахов.
И баварская столица Мюнхен отчасти сохранила столичный лоск, причём не только в великолепных исторических архитектурных ансамблях центра, но и в более новых районах, таких как Олимпийский парк.
Ведь столичная атмосфера - это не только площади, проспекты и правительственные здания, это и общий размах.
Большие парки и густонаселённые спальные районы.
Ну и без культурного наследия тут не обошлось.
И мюнхенская пинакотека не менее известна, чем берлинский Пергамон-музей.
Ну а Октоберфест, который тоже проходит в Мюнхене - вероятно, самое известное культурное событие в Германии.
Ну хорошо, культурно-массовое.
С Октоберфестом у меня вышла забавная история - это же буквально "октябрьский праздник", а я был в Мюнхене в конце сентября. Не то чтобы у меня была явная цель посещения самых массовых в мире народных гуляний, но я бы явно не стал упускать такую возможность; впрочем, я был совершенно уверен, что приехал слишком рано: сентябрь же, какой уж тут "октябрьский праздник".
Я подъезжал к баварской столице поздно вечером с юго- востока, на поезде из австрийского Инсбрука, и намеревался выйти в пригороде. Как настоящая столица, Мюнхен располагает почти сплошным лесопарковым поясом, прилегающим к кольцевой автодороге с внешней стороны, где я и хотел переночевать по привычному для постсоветского пространства сценарию. Город близко, электрички ходят часто, лесная подстилка мягкая - это не сильно хуже чем в хостеле, а чем-то даже и лучше. С такими мыслями около часа ночи я вышел на пригородной станции s-bahnа (это как наши пригородные электропоезда, только более современные, в большей степени ориентированные на городские и ближние пригородные перевозки и лучше интегрированные в городскую транспортную систему) Эгльхартинг, дошёл до опушки Эгльхартингского леса, свернул с тропы, прошёл ещё метров 100 и поставил палатку.
Утром меня разбудил лай и колыхающаяся стенка палатки: прямо у закрытого входа в палатку стояла лохматая чёрная собака и требовательно тыкала в неё носом. Я расстегнул палатку как раз к появлению дородной хозяйки собаки, которая немедленно поинтересовалась у меня по-немецки: "А вы знаете, что кемпинг здесь запрещён?" Вот что значит Германия: я ждал такого вопроса каждую ночь и каждое утро и во Франции, и в Швейцарии, и в Лихтенштейне, и в Австрии, но в итоге задали мне его только здесь. И забегая вперёд скажу - после Германии такого вопроса тоже не возникло ни разу.
Я изобразил на лице неподдельную растерянность, и пролепетал на плохом немецком что-то вроде "извините, совсем не знал, совсем скоро ухожу". На лице местной жительницы отобразилось понимание, и она спросила на английском, который был даже хуже чем мой немецкий: "аа, вы наверно на Октоберфест приехали?"
Ничего себе, он всё-таки в сентябре, подумал я. Надо сходить.
К слову, на Октоберфесте больше всего меня впечатлили вовсе не аттракционы, не пиво и даже не бюргерские танцы на столе, а блошиный цирк.
Крошечные насекомые тянут крошечные повозки, гоняются друг за другом, заползают в миниатюрные домики и выползают из них - это вам не мышиный театр, как говорится.
Не жук лапкой потрогал.
