«О женщинах всегда найдётся сказать что-нибудь новое, пока хоть одна из них останется на земном шаре», - утверждал французский писатель Станислав Буффлер (1737-1815). От «Песни песней» библейского царя Соломона («Женщина слаще жизни и горше смерти») до пушкинской «Мадонны» («Чистейшей прелести чистейший образец») и бунинского «Одиночества» («Но для женщины прошлого нет: разлюбила – и стал ей чужой») – всегда мужчины находили в женщинах то, чего до них другие не замечали. Самые нежные, самые ласковые слова во всех языках мира, уверен, были созданы мужчинами во имя женщин. И им посвящены самые одухотворённые произведения изобразительного искусства – от Венеры Милосской (конец II в. до н. э.) до загадочной Моны Лизы Леонардо да Винчи (1452-1519) и надменной, знающей силу своих чар «Неизвестной» Ивана Крамского (1837-1887).
Заметную лепту в галерею женских образов внёс и великий чешский художник Альфонс Муха (1869-1939). Впрочем, великим его сделали именно женщины, которым он посвятил, по существу, всё своё творчество.
К стыду своему должен признаться, что имя его мне ничего не говорило (как, вероятно, и большинству россиян), пока во время туристической поездки в Праге я не оказался в отеле «Муха». Весь интерьер этой небольшой гостиницы посвящён жизни и творчеству Альфонса Мухи. Есть в Праге и музей Мухи, но по количеству выставленных произведений художника он явно уступает отелю. Здесь на всех этажах простенки между номерами увешаны плакатами и декоративными панно Мухи, целая стена в столовой отдана фотографиям из его жизни, в том числе сделанным им самим. А столики в ресторане разделены ширмами, созданными по эскизам художника. Не знаю, бывал ли Альфонс Муха в доме, где теперь расположилась гостиница его имени, но что духом его пропитан этот дом – несомненно.
Когда в 1904 году Муха решился переехать в Америку, то был несказанно удивлён выставленными в Нью-Йорке транспарантами: «Соединённые Штаты посетил величайший художник-декоратор всех времён». «Я не художник-декоратор», - пытался убедить современников Муха. Но когда в 1928 году его грандиозная «Славянская эпопея» из двадцати картин не вызвала интереса у публики, Муху постигло глубокое разочарование, приведшее к переосмыслению своего предназначения. И в истории мирового изобразительного искусства он остался непревзойдённым мастером декоративной живописи.
Альфонс Муха родился в небольшом моравском городке Иванчице в семье мелкого служащего. Из гимназии Альфонса выперли «за бесцеремонную ложь и постоянные пропуски не только уроков, но и богослужений». Поскольку в недоросле рано проснулся талант живописца, то после этого прискорбного события отец решил определить его в пражское художественное училище. Образцы творений юного художника вернулись из Праги с заключением одного из профессоров об «абсолютном отсутствии таланта у их автора».
Так бы и остался Муха художником-самоучкой, если бы на него не обратил внимание и не принял в нём участие некий граф, у которого Альфонс расписывал комнаты замка. Муха поступил в мюнхенскую академию художеств – сразу на третий курс, а завершать образование отправился в Париж. Но у графа возникли финансовые затруднения, и от дальнейшего покровительства он вынужден был отказаться. Для Альфонса наступило «страшное время трудностей и лишений», как он отметит впоследствии в своих дневниках.
И тогда в его судьбу властно вмешалась женщина. Звали эту женщину Сарой Бернар, и была она самой знаменитой французской актрисой конца XIX века.
Мать Сары была куртизанкой – светской дамой лёгкого поведения. И хотя Сара не пошла по стопам матери, но целомудренной назвать её никак нельзя. В детстве врачи обнаружили у неё туберкулёз, девочка готовилась к смерти и упросила мать купить ей гроб из красного дерева. Потом, будучи уже великой актрисой, она всегда возила этот гроб с собой и нередко в нём предавалась любовным утехам с приглянувшимися мужчинами. Правда, сей антураж не всегда вызывал прилив энтузиазма у представителей сильного пола. Жажда жизни, обусловленная ранним свиданием со смертью, заставляла эту неординарную женщину полностью выкладываться и в постели, и в спектаклях, после которых иногда она падала в обморок.
Трудно сказать, что подвигла Сару Бернар в 1894 году именно Мухе, тогда малоизвестному художнику, заказать афишу к спектаклю «Жисмонда» в руководимом ею парижском театре «Ренессанс». Афиша, непривычно вытянутая по высоте и представляющая женщину в полный рост в роскошных, шитых золотом одеждах с шапкой цветов на голове и с пальмовой ветвью в руке, имела ошеломляющий успех. Воистину, Муха проснулся знаменитым. Сара Бернар заключила с ним контракт на шесть лет. И он, найдя свой стиль, получивший название «ар нуво» (новое направление), и отработав свою технологию выполнения цветных литографий, вступил в пору расцвета творчества. Центром его произведений навсегда стала идеализированная, поднятая на небесную высоту женщина с ярко выраженными славянскими чертами. Теперь-то весь мир знает, сколь неповторимо обворожительны славянки, - от импортных женихов у наших красавиц отбоя нет, но первым их невызывающую красоту разглядел и явил миру Альфонс Муха. Даже Сара Бернар, незаконнорождённая дочь еврейки Жюли Ван Хард, на афишах почти всегда предстаёт русоволосой.
Женские волосы, цветы и складки сказочных одежд стали в творениях Мухи теми элементами, искусно оперируя которыми, он добивается неизгладимого зрительского эффекта. Неправдоподобно длинные волосы, вычурными локонами охватывающие стан, служат и фоном для лиц, и покрывалом для полуобнажённых тел, и тем вихрем, что уносит героинь в неведомый мир фантазий. Характерно в этом ряду декоративное панно «Танец» из серии «Искусство» («Поэзия», «Танец», «Музыка», «Живопись»), созданной Мухой в 1898 году. Изящно изогнутая, привставшая на цыпочки женщина будто из последних сил сопротивляется потоку музыки, подхватившему её волосы и одеяние. Летящие лепестки роз усиливают впечатление всесокрушающей силы этого порыва. Вот-вот за ними умчится, увлечённая чарующими звуками, и сама женщина – поминай как звали.
Большое искусство всегда было, как ни крути, искусством для избранных. Альфонс Муха большое искусство растиражировал для широких масс. У произведений Мухи нет копий: каждая литография, каждый постер может считаться оригиналом. Потому что изначально афиши, плакаты и панно предназначались для тиражирования.
К Альфонсу Мухе, воспевшему женщин и поднявшему их на недосягаемую высоту, только в возрасте 46 лет единственная из них спустилась с небес. Ею стала Мария Хитилова, его ученица, родившаяся 22 годами позже мэтра. Он её страстно любил и ужасно ревновал. И тихо умер с зажатой в ладони кистью руки Марии.
