- …вы разберетесь с этим делом?
- Несомненно.
Экипаж подпрыгивает на ухабах, вот такой достался нам норовистый экипаж, нет, чтобы ехать, как все, так нет же, вздумалось ему прыгать на ухабах, молодой еще, бойкий, вот и не слушается. Надо бы его кнутом, но кнутом-то нельзя, правильно говорят, экипаж лаской брать надо…
…а.
Ну да.
- Так вы разберетесь с этим?
- Без проблем. Вы знаете, мне приходилось распутывать еще и не такие запутанные дела, и…
Терпеливо делаю вид, что слушаю. Черт послал мне этот экипаж, и детектива этого мне тоже черт послал, а особенно – особняк, который теперь мой, по наследству мой, только даром мне такое наследство не нужно, когда отец…
- ….все еще не могу поверить…
Мимо проносятся раскидистые деревья, уютные домики, - да, вот в таких краях поселился мой отец, где не только экипаж скачут, куда им вздумается, но и домики носятся, и деревья, гоняются друг за другом, играют, хозяевам еле удается их успокоить ближе к вечеру, когда пора ложиться спать.
В этом хаосе начинаю бояться, что не найду свой дом – нет, без проблем, нашел, вот он, я его сразу заметил, потому что все скачут, а он сиротливо стоит в стороне, на высоком холме, откуда виден краешек студеного моря.
Даже экипаж, весело скачущий на холм, замедляет бег, затихает, успокаивается, чует беду…
.
- Это здесь, - говорю я.
Впрочем, уже могу и не говорить – это здесь, уже и так понятно, что вот он, отец, вернее, то, что было отцом, лежит в гостиной, ничком, темные пятна на полу вокруг лица…
- Кто-то стукнул его кочергой, - добавляю, сам не знаю, зачем, что я вообще лезу, детектив и без меня разберется…
- А где сама кочерга? – спрашивает он, - вот эта, у стены, не так ли?
- М-м-м… думаю, да.
Смотрю, как детектив обшаривает комнату, добавляю, сам не знаю, зачем:
- Весь вопрос, что было за его спиной… когда его убили…
Мой гость тут же подскакивает, хлопает себя по лбу:
- Ну, конечно же! Это же очевидно!
- Ч-что… очевидно?
- Так вот же… за его спиной…
Смотрю на высоченные напольные часы, в плоское лицо циферблата, не понимаю.
- Ну, все же очевидно, - настаивает мой визитер.
Открываю дверцу часов, да что я делаю, да зачем, и так же видно за прозрачной дверцей, что никого там нет…
- …не ищите.
- А?
- Не ищите. Никого там нет.
- Но тогда…
- …часы.
- Ч-что часы?
- Его убили часы. Это же очевидно.
- Но… как?
- Кочергой, вы же сами сказали.
- С чего вы…
- …вы же сами сказали, надо смотреть, что за его спиной! И вот они, часы, коварно притаились, чтобы… чтобы убить своего хозяина!
- Вы с ума сошли. Вы найдете мне человека, который…
- …да какого человека, часы же, часы!
Молчу. Понимаю, что с сумасшедшим спорить бесполезно, часы так часы, да хоть камин, хоть дверь в чулан, хоть…
- …сто золотых.
- Простите?
- Мы договаривались…
Меня передергивает, этого еще не хватало, мошенник чертов…
- Вон отсюда! – хватаю метлу, метла рвется с цепи, рычит, кусается, бросается на чужака, так его, так, фасс, фасс, куси-куси-куси…
…мошенник исчезает за дверью, а ведь ловко выдал себя за детектива, ловко…
Шорох шагов по гравию.
Постукивание колес.
Лихие скачки и заливистое ржание экипажа.
.
Глухие удары часов.
Считаю.
Насчитываю одиннадцать, хотя с тем же успехом их может быть и двенадцать.
Почему-то мне кажется, что часы бьют полночь кочергой.
Устраиваюсь на постели, стараюсь отогнать от себя идиотские мысли, а ведь черт побери, что при свете дня казалось нелепым абсурдом, глупостью, обманом – теперь словно бы обрастает плотью, материей, мне так и кажется, что кто-то осторожно сходит небольшого подиума в гостиной, шагает по комнате, поднимается на третий этаж, где спальни…
Скрип дверей в конце коридора…
…кто-то ходит по комнатам, кто-то что-то ищет, да не что-то – меня…
…черт…
Встать, встать, скорее встать, запереть дверь, - нет, не могу, что-то не отпускает, что-то держит на кровати, как будто приковывает, пусти, пусти, нет, не пускает…
Распахивается дверь – еще не вижу, что там, в темноте коридора, различаю плоское лицо циферблата, стрелки на взводе, взвивается кочерга…
…наконец, нахожу в себе силы соскочить с постели, в окно, в окно, скорее же, поднимаю тяжелую раму, давай же, давай же, давай, так бывает в страшном сне, когда я лихорадочно убегаю от кого-то, а все заперто, и все надо скорее открыть, и бежать, бежать, быстро, быстро, быстро, а что-то страшное приближается ме-е-е-дленно-ме-е-е-дленно, и все равно мне от него не убежать, оно неотвратимо…
Прыгаю.
В темноту ночи.
Ищу траву и кусты там, внизу, а как это нет, а почему нет, а почему внизу море, да не просто внизу – бесконечно далеко внизу, как дом на обрыве, почему я не посмотрел днем на ту сторону холма…
.
- …так что это, по-вашему… несчастный случай?
Отворачиваюсь, стараюсь не смотреть на то, что осталось от новоявленного хозяина дома.
- Ну… трудно сказать… может, и правда несчастный случай, штору там поправлял, или раму хотел закрыть, выскользнул…
- Думаете? – полицейский косится на меня недоверчиво.
- …а может, боялся, может, чуял, что его раскусят, рано или поздно просекут, что он отца угробил…
Возможно.
- Или совесть… в конце концов, добропорядочный гражданин был до того, как… Это, знаете, в душе все перевернуться должно после того, как человек убил кого-то…
Не исключено.
В любом случае, он сделал это сам… - хочу уйти, следователь одергивает меня, мягко, но решительно.
Холодеет спина.
- Постойте… как вы объясните, что в спальне были ваши следы?
Вечная мерзлота под лопатками.
Вскидываюсь:
- Ну а как, если я здесь вчера был, мы с этим новым хозяином по всему дому ходили? Я и по коридору шел, в комнаты заглядывал, и в гостиной все моими башмаками истоптано, в кухне пару чашечек пропустили…
- Чашечек?
- Ну да, что вы на меня так смотрите, непьющий я… чай мы там пили…
Полицейский все еще в чем-то сомневается, ну хорош уже настораживаться, хорош…
- …и все-таки неправильно это… как я буду показания экипажа записывать, который его позавчера сюда вез, когда он отца угробил…
- Обыкновенно, как…
- …ну, не человек все-таки…
- Ну что, что не человек, давно пора и экипажам верить, и всем, всем…
Ага, вроде успокоился, вот то-то же…
.
- …спасибо, - снова вставляю в часы круглый блин циферблата, ставлю кочергу к камину, как была. Часы тут же оживают, отзываются хриплым скрежетом:
- Вы… вы убили его?
- Он сам себя…
- Спасибо вам… вы отомстили… за хозяина…
Бормочу что-то про рад стараться и что мне просто было хозяина жалко, и неправильно это, - сколько живу, столько не умею отвечать на спасибо…
- А дом на торги выставят, - говорю, сам не знаю, зачем.
Часы вздрагивают, - но только на мгновение, тут же снова приходят в себя.
- Вы… вы же…
- …куплю.
- Только обязательно, просим вас… очень-очень…
- Обязательно.
- А то кто-нибудь купит… снесет дом…
- …нет-нет, уверяю вас, все будет хорошо…
Часы благодарно кивают, открывают бар, смотрят на меня, спохватываются, с легким поскрипыванием идут на кухню заваривать мне чай…