Утром с руммейтом поехал в магаз. Он — в маске, я — в толстовке. Доехали, очереди нет, зашли, разделились. Я крутился в районе овощей, сверяясь с написанным спросонья списком. Картоха, капуста, огурцы — в изоляции я стал много готовить.
Изредка поглядывал на темнокожую женщину с телефоном на громкой связи — с присущим ее типажу говором она на весь отдел отстаивала свою исключительность: «спаржу я тебе брать не буду, я ее в жизни не покупала и покупать не собираюсь». Ни громкая связь, ни сам разговор не стоили ни внимания, ни, думаю, сами себя. Так, ладно, где тут морковь...
Из-за спины вдруг — «Сэр!». Стремительно приближаясь ко мне, работница магазина резко остановилась метрах в пяти. «Сэр, мне очень жаль, но покупатели жалуются на вас». На меня? А я хочу пожаловаться на громко говорящих по телефону людей. «У вас нет маски. Без нее нельзя». Половина людей рядом ходит перевязанные платками какими-то. И давно нельзя? «С сегодняшнего дня — распоряжение мэра города. Если у вас нечего повязать на лицо, вам придется уйти, сэр».
Мои попытки натянуть толстовку на нос ее не убедили. Теперь темнокожая женщина с телефоном поглядывала уже на меня. Живее всего я представил, как она жалуется на человека без маски. Я оставил тележку и вышел.
Руммейт уже ждал меня в машине. Мы доехали до дома, я повязал на лицо шарф, который сколько не стирай, все равно шею синит, взял ключи от машины соседа и поехал обратно в Ralph's. Тележка стояла на том же месте. Наверное, ее бы никто не стал разбирать без костюма химзащиты.
Продавец в рыбном отделе взвесил мне полкило лосося. На нем не было маски. Всего полчаса назад нас было двое таких, а теперь он остался один. Думаю, его миновала моя участь лишь потому, что к рыбе хорошо идет спаржа.
Но главная ирония в том, что с сегодняшнего дня ни в магазине, ни в банке, ни в аптеке в этом виде я не вызову подозрений.
